Записки империалиста (СИ)

Доведенная до штата 12-я дивизия, закалённая Венгерским походом, Дунайской кампанией, и уже здесь, Балаклавским и Инкерманским сражениями. Закопанная в землю, перевооружённая 50 на 50 на русские винтовки и Энфилды, с захваченного «Таманью» английского транспорта, и пули Фостера. Дивизия в первой же атаке, казалось на не серьёзные укрепления в сравнении с севастопольскими, хладнокровно подпустив на дистанцию уверенного поражения, ружейным огнём и картечью, дивизия умыла союзников их же кровью. Они ошалевшие от такой встречи, оставляя сотни убитых и раненых в раздрае чувств откатились обратно. Гвардейский полк со своими люттихскими штуцерами учинил, такой же кровавый конфуз противнику на своём участке обороны. Ещё две более мощные атаки после артобстрелов русских позиций, дали такой же результат. Потери и отход. Русские же остались на своих позициях в роли победителей. Свыше 33-х тысяч создаваемого «Обсервационного корпуса» союзников, не смогли взять вверх на 23-мя тысячами русских. Без могучих мортир их с этих высот было не выбить.
Генерал Альфонсо Ла Ма́рмора, который оставил пост военного министра Сардинско-Пьемонского королевства, чтоб стать командующим Сардинским экспедиционном корпусом в составе армии союзников, был не из паркетных. Герой войны с Австрией 1848–1849 годов. Командуя двумя артиллерийскими батареями, отличился в нескольких сражениях. 6 августа во время народного восстания в Милане спас короля Карла Альберта. Был произведён в генерал-майоры. В конце 1848 — начале 1849 года дважды назначался на пост военного министра. С 14 февраля 1849 года назначен командующим 6-й дивизии. В апреле того же года заставил капитулировать восставших республиканцев в Генуе. В том же году, после окончания войны с Австрией, новый король Виктор Эммануил II произвёл Ла Мармора в генерал-лейтенанты и в… третий раз назначил военным министром. В течение шести лет управления министерством Ла Мармора проводил реорганизацию армии: произвёл радикальную чистку Генерального штаба, ввёл новую систему комплектования и порядок чинопроизводства, улучшил положение нижних чинов. И кому как не ему возглавить войска Сардинии в далекой России и добиться для неё и будущей Италии успехов на этой войне.
Он не считал русских слабым противником, историю последних войн он знал хорошо. Да и французы с англичанами даже после поражений русских на Альме, Инкермане, и имея превосходство, так и не смогли взять Севастополь. И все же в победе союзников он не сомневался. Россия пусть и огромная, но, одна, против двух самых сильных стран мира, Оттоманской империи, и теперь ещё и Сардинии. Так почему его королевству и ему самому не стать победителем России? Пусть и на вторых ролях.
Поэтому сардинская 1-я пехотная дивизия генерала Дурандо, в составе двух бригад генералов Ансальди и Фанти, трёх кавалерийских эскадронов и двух батарей, всего семь тысяч человек возглавляемая командующим Сардинским экспедиционном корпусом (СЭК), генералом Альфонсо Ла Ма́рмора. Снявшись с временных позиций у Корани, отогнав кавалерией и огнём берсальеров, разъезды русских, вероятно знаменитых казаков, заняли селение Камары, небольшие возвышенности около него, и двинулись к молчавшей на всё это движение горе Гасфорта, чтоб занять её, и далее Телеграфную гору на правом берегу реки Чёрной. Сардинцы должны были их занять согласно общему плану действий. Для взятия под контроль района Чёрной речки, и не допущения, повторения Инкермана и тем более Балаклавского сражения. Сопротивления русских на этом направлении не предвиделось, по крайней мере, серьёзного. В этом Ла Ма́рмора уверяли французы и особенно англичане. И судя по вялой перестрелки, которая шла между русскими на горе и опять таки берсальерами, которые шли впереди основных сил, так оно и будет. Надежда на легкий успех уже начала было закрадываться в душу сардинского генерала. Была надежда на такой исход первого дела для сардинцев. Была. Но, сплыла, когда их силы в две роты берсальеров, усиливающий их батальон и два эскадрона не подошли к подножью горы примерно на триста метров, и местами уперлись в рогатки прикрытые кустами. Через несколько минут после этого с горы вверх ушла ракета, и меньше чем через минуту вслед за ней гора полыхнула залпом наверно сразу в батальон, и после этого русские перешли на ведение огня, как залпами, так и бегло. Среди этого ружейного огня, выделялся не частный пушечный огонь. Били, конечно, картечью. 25 мая 1855 года на подходе к Гасфортовой горе, на землю Крыма, упали убитыми и ранеными первые десятки солдат ещё пока не Италии. Берсальеры и конница, идущие впереди всех, сделали это первыми.
 
Всё это генерал Ла Мармора и его окружение видели своими глазами. К его чести в состояние шока и ступора от начавшегося в таком ракурсе боя он пробыл не долго. Несколько минут. Сработал накопленный и оплаченный солдатской кровью боевой опыт. Был отдан приказ отходить как можно быстрее из под огня, разворачивать свою артиллерию, чтоб прикрыть отход. «Батальон, скорее полный. Четыре орудия. Очень даже нам по силам. Справимся», — подумал сардинский генерал, оценивая выявленные первой атакой силы противника.
Немногим более двух часов понадобилось Ла Мармору, чтоб подготовить и начать новую атаку всеми силами. И уже по всем канонам военного дела. Рекогносцировка, определение направлений и сил для атаки, построение боевых порядков, раздались команды и прошли по цепочке. И вот два пехотных полка с батареями двинулись в атаку, и сразу с двух направлений на эту не приветливую гору. Батареи сардинцев встали на позиции, и открыли огонь по русским, они им почти сразу ответили, началась артиллерийская дуэль.
Солнце грело, прям как на родине. И сардинская пехота ещё не потерявшая от первых потерь боевой дух уверено шла вперёд. Им и командующему Сардинским экспедиционным корпусом генералу Альфонсо Ла Ма́рмора, нужен был успех. Его, и лучших солдат королевства отправили на войну с Россией именно для этого. Чтоб они своим участием, успехами, жизнями, помогли Сардинскому королевству объединить Италию, сделать её единой и сильной. Это понимали офицеры, сержанты, капралы, да, и многие солдаты имели понимание вопроса. И на пути к этому в данный момент истории стояла эта гора и русские, которые её обороняли.
Полку гренадеров, который оборонял Гасфортову гору было глубоко по хрену на Италию и её будущее, у них была своя боевая задача, удержать гору и при этом нанести как можно больше урона противнику. Для этого последние недели они закапывались в её весьма твердую поверхность, опоясав и изрезав её сотнями саженей траншей, брустверов, переходов, десятками блиндажей, командными и наблюдательными пунктами. Поэтому учения по ведению ружейного огня и меткой стрельбы они воспринимали как отдых. И с удовольствием тратили порох, всаживая пули из своих люттихских штуцеров в мишени, которые на разных дистанция изображали построение взвода, роты, и отдельные фигуры будущего противника. Пули, из-за экономии, правда, потом приходилось собирать и, выковыривать, чтоб из них сделать вновь пули, и бить ими уже по настоящему противнику.
Это гренадеры и сделали, когда противник стал выходить на заранее отмеченные на местности дистанции. Сначала в бой вступила артиллерия, только уже вся, четыре батареи, а не одна как было в первой атаке. Далее открыли огонь лучшие стрелки, потом хорошие, следом средние, и после приближения противника на четыреста шагов уже вся пехота начала расходовать свой боезапас.
Генерал Альфонсо Ла Мармора видел, что его войска несут уже немалые потери от неожиданного сильного огня русских, как артиллерийского, так и ружейного. Но, пока они ещё терпели урон, и шли вперёд. Но, вот вновь примерно за триста метров до позиций резко усилился огонь пехоты, часть артиллерии перешла явно на картечь. И этот смертоносный шквал из свинца, ударил по его сардинцам так, что они остановились, как будто на их пути встала невидимая преграда. Остановились… и всё же пошли вперёд.
 
Неся кратно растущие потери от усилившегося русского огня, сардинцы, сумели немного пройти за метку «триста шагов». Неослабевающий огонь русских и потери от него заставили их остановиться, и начать быстро отходить, оставляя на крымской земле и под ласковым крымским солнцем после себя светло-серые пятна, из новых, только уже сотен убитых и раненых сардинцев. Их артиллерия, помятая в дуэли с русской, всё же оживилась, и перенесла свой огонь на позиции русской пехоты, чтоб хоть как-то прикрыть и помочь своей пехоте.