Город Мертвых Талантов (СИ)

— Бэлла!
— Уходи! — зло прошипела Бэлла, — Мать не спасешь. Себя спасай.
Саша покачала головой.
— Не уйду. Некуда мне идти.
Бэлла махнула рукой и вышла.
Саша перевела дух, рухнула на кровать.
“Уф! Пронесло на этот раз. Завтра надо будет исчезнуть с утра пораньше и не попадаться Бэлле на глаза.” — соображала она уже сквозь сон.
Зная Бэллино упрямство, она была уверена — разговор не закончен.
***
А на следующий день все пошло наперекосяк с самого утра.
Саша проснулась ни свет ни заря и уже собиралась тихонько улизнуть, когда по дому прокатился звонок. Бэлла, разумеется, была тут как тут. Саша замерла на повороте лестницы — у нее оставалась слабая надежда, что ранний гость пожаловал не по ее душу. Но услышав скрипучий тенор альбината, она поняла — опоздала. Ей хотелось разорвать себя в клочки от досады. На две минутки бы пораньше!
И вот, стоя навытяжку в комнате-фонаре, светлый страж зачитывал распоряжение Башни Защиты.
— Специальная комиссия на основании открывшихся обстоятельств, признает подозреваемую непричастной к исчезновению ясновидящей Кассандры. Александра Белоконь, с вас сняты все обвинения. Вы можете покинуть Музеон.
— Ну наконец-то! — счастливо вздохнула Бэлла, — Года не прошло, как до них дошло.
Клара грустно улыбнулась.
— Видишь, Сашенька, все закончилось. Я так за тебя рада! — она вздохнула. — Теперь бы только Левушка…
Но Сашу это сообщение не обрадовало.
— Как свободна? Как покинуть? А моя мама?
— В нашу компетенцию не входят вопросы, касающиеся поисков вашей родительницы. — процедил альбинат. — Это ваше частное дело. Мы заботимся исключительно о благе Музеона.
— Подождите! Клара, мы же договорились!. — зашептала она, опасливо косясь на альбината, — я помогаю вам с Пегасом, а вы мне помогаете найти маму.
— Сашенька, что поделаешь, я не всесильна. А у Башни другие планы.
— Но так же не честно! Куда я пойду? Я не могу идти домой, там Светлана! А как же Пегас? Кто его сюда приведет? А Лев? — беспомощно бормотала она, понимая, что протестовать глупо и бессмысленно. Никто не будет ее слушать. Теперь всем не до нее.
— Согласно параграфу четвертому пункту шестому Кодекса Музеона, людям запрещено находиться в Музеоне. Благоволите подписать документ о неразглашении.
— Клара, помогите! — чуть не плача, бросилась к ней Саша. — Вы же понимаете, это все неправильно.
И осеклась. Ей было ясно — Клара ей не поможет. И никто другой.
Савва! Он мог бы помочь. Но как к нему пойдешь после того, что она вчера натворила?
— А если не подпишу? — с вызовом спросила она альбината. Она должна попытаться!
— Вне зависимости от того, подпишете вы или нет, в случае разглашения вами любой информации, касающейся Музеона, ответственность за последствия ляжет на ваших поручителей. И к ним будут применены санкции, предусмотренные соответствующими парафами Кодекса. А именно…
— Хорошо, хорошо! — остановила она альбината, — я все подпишу. Но у меня есть просьба. Разрешите мне уехать завтра. Мне нужен еще день, чтобы доделать мою работу в библиотеке. Мэтр не справится один. И я бы хотела попрощаться со всеми. — тихо закончила она.
Альбинат задумался. Видимо ему нечасто приходилось принимать самостоятельные решения.
Саша умоляюще взглянула на Клару.
— Дайте ей день. — велела Клара. — Вы же понимаете, что она не опасна.
— Клара… — с тревогой начала Бэлла, выразительно глядя на Клару.
— Всего один день. — улыбнулась Клара, — Она его заслужила.
***
Саша облазила сад, сбегала к озеру, рискнула даже исследовать извилистые переулки Музеона — Саввы не было. И она понятия не имела, где его искать. В отчаянии поплелась в библиотеку — там-то ему точно нечего делать, но нужно же ей было куда-то идти.
И буквально в двух шагах от библиотеки она с ним и столкнулась. Он стоял на мостике, облокотившись на перила, задумчиво глядя на воду. Делать ему было, по всей видимости, совсем нечего.
 
Саша приостановилась, ступила на мостик, сделала пару неуверенных шагов. Он заметил ее, повернул к ней голову, не меняя позы. Смотрел на нее и молчал.
— Я тебя искала. — сказала она, мучаясь от неловкости. Еще шаг.
— Зачем? — ответил он, глядя настороженно, и, как показалось Саше, враждебно.
Действительно, зачем? Еще вчера она не задумалась бы ни на секунду, о чем там думать, это же Савва! Он сделает недовольное лицо, будет ворчать, нудеть, но сделает все, что она скажет. А сейчас она никак не могла подобрать нужных слов. Савва изменился. Как будто повзрослел за одну ночь. И она не знала как, какими словами теперь с ним разговаривать.
Он молчал, но уходить, судя по всему, не собирался. Ждал.
— Прости меня. — выдохнула она наконец, — Я не хотела. Я бы не стала! но Карл Иваныч … он сказал, что все очень плохо. Что ты погибаешь. Знаю, я должна была поговорить сначала с тобой! Пожалуйста, прости.
Наверное она тоже изменилась, если догадалась просто попросить прощенья.
— Ничего. Я понимаю. — легко ответил Савва, будто только этого и ждал. Он улыбнулся одними губами, а глаза смотрели все так же настороженно.
— Это для моего же блага. — продолжал он неестественно спокойно. — Мы уже поговорили с Карлом Иванычем. Он мне поможет.
Сашу кольнула тревога — и все? Достаточно хоть немного знать Савву, чтобы понимать — не может быть так легко. Но виду она не показала, а изобразила радость:
— Правда? Как здорово! Просто гора с плеч! Ведь…все в порядке, да?
— Да, все отлично. — все так же ровно ответил он, будто произносил заученный текст. — Я еду в Италию. Буду учиться дальше.
— Это же прекрасно! — почти искренне обрадовалась Саша, — Я так рада за тебя! Я тоже скоро уезжаю.
— Когда? — быстро спросил он.
— Завтра. — она помрачнела. — Меня отпускают. Точнее, выгоняют.
— И ты просто уйдешь?
— Вот! Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить. Попросить об одной вещи. Даже не знаю как сказать…
— Просто скажи.
— Мне надо в Поганую Яму! — прошептала она, сверкая глазами.
Савва отшатнулся.
— Ты что? Ты серьезно? Зачем?
— Чтобы пробраться в Город мертвых талантов! Другой дороги нет! Тут такое дело… — и она рассказала ему об их с Филибрумом открытии.
Она ожидала недоверия, снисходительной усмешки, он скажет, что все это ерунда, больная фантазия странноватой поэтессы и ее, Сашино, легковерие. Но он смотрел на нее такими же глазами, как вчера на площади и молчал.
— В стихотворении говорится, что он где-то там томится. — неуверенно заговорила она, не дождавшись ответа. — Может поэтому его нет на Лунной Горе? И возможно, он действительно там… в Городе Мертвых Талантов!
Савва молчал.
— Филибрум говорит, что никто меня туда не поведет! Но я подумала, что… ты ведь всегда мне помогал. — Она коснулась его руки. — Савва, мне очень нужно в Поганую Яму! Ты все здесь знаешь. Пожалуйста, помоги! — она умоляюще смотрела на него.
Савва убрал руку.
— По доброй воле. в Поганую Яму. — повторил он ее слова, как если бы не улавливал их смысла, или сомневался в здравости ее рассудка.
— Но если нет другой дороги! Никто из драгоценных меня туда не поведет. Альбинаты и подавно.
— Почему ты думаешь, что я знаю дорогу?
— Помнишь, в лесу, когда мы с тобой шли в первый раз в Музеон? Ты объяснял мне про кусок сыра и сказал, что…
— Я помню, что я сказал.
— Ну вот я и подумала…
Он отвернулся от нее к бегущей воде. Прядь темных, шелковых волос скрывала его лицо, и Саше захотелось откинуть ее, чтобы увидеть его глаза и понять, о чем он думает и почему молчит. Но она не решилась. Ей вдруг стало страшно. Захотелось убежать и спрятаться в Кларином саду, завернуться в Бэллино одеяло, как бедняжка Марик, затихнуть, исчезнуть, стать невидимкой.
— Есть одно место в лесу. — произнес Савва, не отводя взгляда от воды. — Возле него вечно крутятся хухлики. Дорога в Поганую Яму может быть только там.