Соединяя пространства (СИ)
Младшие ребята тихонько возились в песочнице во дворе у Вани. Они таскали воду лейкой из бочки и постепенно превращали кучу песка в огромный город с башенками, бойницами, лестницами, расставляя на нужных позициях солдатиков, а на утоптанных площадках различную боевую технику и самолетики. Вот только играли они молча, изредка бросая тревожные взгляды на останки машины. За забором на соседнем участке Вера убирала с клумбы увядшие цветы, увидев Юлю, она смерила ее недовольным взглядом, потом ее взор устремился на пачку тетрадей. Она презрительно хмыкнула, повертев пальцем у виска, и вернулась к своей работе.
— Здравствуйте, Юлия Анатольевна, — тихо поздоровался Аркаша, заметив ее у калитки, на его чумазом личике белели полоски от недавних слез.
За ним следом Юлю поприветствовали остальные.
— Как здорово у вас получается, — похвалила она детей.
— Правда? Лёше бы тоже понравилось, он с нами иногда в песочнице возился. — Аркаша провел тыльной стороной ладони по глазам и хлюпнул носом.
У Юли все сжалось внутри от жалости, захотелось плюнуть на все, обнять малыша и успокоить. Сказать, что их Лёша жив и с ним все хорошо, но, печально вздохнув, она прошла прямиком к крыльцу.
В этот момент дверь открылась и на крыльцо вышла Зина, по глазам было видно, что она крайне удивлена приходом Юли, а та, нарочито громко, чтобы слышала Вера, проговорила:
— Добрый вечер! Костик с Ромой сегодня такого наворотили в контрольной работе, можно мне с ними побеседовать?
Зинаида пожала плечами, видимо ее удивил Юлин приход, когда кругом творилось черт те что. Но она молча кивнула, приглашая девушку пройти в дом. Закрыв дверь, Юля едва успела ухватить Зинаиду за локоть, потому что та уже собралась окликнуть мальчишек:
— Не зовите никого, никакой контрольной не было. Мне надо с Иваном поговорить.
— Я не знаю, стоит ли, — растерялась Зинаида, и глаза ее заблестели в неярком свете прихожей. — Для него эта новость, как обухом по голове. Сидит весь день у окна, глаз не сводит с машины и все твердит, что лучше бы зверь его загрыз насмерть. — Зинаида прижала рукав к глазам и тихонько всхлипнула, а потом осипшим голосом добавила. — У него только-только температура в норму пришла, а сегодня я даже не могу заставить его поесть.
— Стоит, — улыбнулась Юля. — У меня хорошие новости.
Зинаида недоверчиво посмотрела и указала на дверь на верхнем этаже. Войдя в комнату, девушка мысленно ужаснулась виду Ивана: бледный и осунувшийся, с перевязанной грудью и подсохшими царапинами на лице, он сидел в кресле возле окна и все смотрел на эту треклятую мятую жестянку.
— Привет, — тихо поздоровалась Юля.
Иван вымученно улыбнулся и тихо поздоровался, опустив глаза в пол.
— Надеюсь ничего больше не случилось, — бесцветным голосом проговорил он.
— Случилось, только хорошее, — улыбнулась она, присаживаясь в другое кресло. — Никакой аварии не было, Лёшка жив-здоров. Только для всех это пока — тайна.
На лице Ивана буквально за несколько секунд промелькнуло недоверие, удивление и надежда. Он снова посмотрел на обгоревшую машину, потом на улыбающуюся Юлю, словно оценивая, чему он больше верит. Наконец, откинувшись в кресле и выдохнув с облегчением, он дрожащей рукой дотянулся до пачки сигарет, лежащей на подоконнике, и долго не мог чиркнуть зажигалкой.
— Лёшка ругает меня за это все время, — смущенно улыбаясь, проговорил Иван, — но ради такой новости… Юль, а ты точно уверена? Афанасьич тут такое плетет, Зина уже не знает как Аркашу успокоить, да и остальные сами не свои.
— Уверена. Он спит сейчас у меня дома.
Юля рассказала о последних событиях, опустив самые жуткие подробности, о Женьке и его умении управлять зверем, и о том, что переход запущен и следует быть готовым в любой момент увести детей. Иван согласно кивал, выпуская сизые струйки дыма в открытое окно и обещал, что сделает все возможное и невозможное, лишь бы больше никто не пострадал.
Домой Юля уходила в приподнятом настроении: хоть кого-то удалось порадовать хорошими новостями. Почти у самой калитки, девушка сорвала травинку и стала задумчиво теребить ее в руках. Надо же, за короткий месяц в жизни произошло столько важных событий, сколько за всю жизнь не было. Пусть не все оказались радостными, а некоторые и вовсе породили страх и тревогу, но она нисколько не соврала Алексею, сказав, что ни за что не желает вернуться к прежней жизни.
Неожиданно воздух наполнился низким гулом, словно прямо над деревней взлетал реактивный самолет, Юля инстинктивно зажала уши и присела. Стало очень тихо, примолк и лес, и луг, даже куры, до этого кудахтавшие на разные голоса, мгновенно замолчали. Звенящая тишина давила, будто деревню накрыло снежной лавиной, казалось, еще немного и станет нечем дышать. Юля судорожно хватала воздух ртом, цепляясь за штакетину и изо всех сил пыталась встать. Кое-как поднявшись, она обнаружила, что и со зрением не все в порядке, оно словно расфокусировалось, окружающие предметы потеряли четкие очертания, не получалось сосредоточиться на мелких деталях, и от этого глаза начали слезиться. Голову будто сдавило металлическим обручем, боль в висках становилась все сильнее и сильнее. От этого гула хотелось спрятаться, сжаться в крохотный комочек, исчезнуть, только бы стало легче.
До дома Юля добралась практически наощупь, с трудом вставила ключ в замочную скважину и ввалилась внутрь, не забыв в этот раз провернуть замок. В помещении было чуточку лучше, по крайней мере контуры предметов не размазывались и ослабло давление на виски. Юля с трудом доползла до дивана и рухнула на него без сил. Очнулась она от того, что кто-то упрямо тряс ее за плечи и звал по имени. Девушка открыла глаза и тут же зажмурилась, жжение было невыносимым, будто в лицо швырнули горсть мелкого песка. Облизав сухие губы, она пыталась что-то объяснить, но даже собственный голос слышала словно сквозь вату.
— Они увеличили мощность генераторов до максимума, — раздался вдалеке голос Алексея. — Если не ослабят в течение суток, они рванут, и вся деревня взлетит на воздух. Чертовы идиоты!
Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, когда слух и зрение стали потихоньку приходить в норму, Юля поднялась, дрожащими руками хватаясь за спинку дивана.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Алексей, протягивая стакан воды.
— Как будто меня раздавил асфальтоукладчик, — пошутила Юля. — Там дети на улице играли, им тоже пришлось испытать подобное?
— На всех действует по-разному, поэтому за каждого не ручаюсь, но, возможно, кому-то из них пришлось также несладко, как и тебе. Вообще, это не опасно, хоть и жутко неприятно.
— Лёш, я была у Ивана, сказала, что с тобой все в порядке. Он очень обрадовался. И попросила быть готовым увести детей. — Тихо произнесла Юля.
— Ты умница, все правильно сделала, — отозвался Алексей. — Ложись, так тебе будет легче.
Она кивнула, опустила голову на подушку и мгновенно провалилась в сон.
Глава 16. Страшный сон
… Сумерки, она бежала по лугу, чувство страха преследовало ее, хотелось спрятаться, скрыться, исчезнуть, лишь бы избавиться от нарастающих приступов паники. Но она бежала не одна, сзади нарастал шум голосов, кто-то переговаривался, бормотал, хныкал. Это они так напугали ее? Она резко остановилась и развернулась — за ней цепочкой бежали мальчишки. Первыми, сцепившись за руки, торопились Илюшка и Аркаша, следом Кирилл и Стасик, а дальше остальные. Все какие-то грязные, зареванные, напуганные, словно убегали от чего-то невообразимо ужасного. Где-то вдалеке на горизонте полыхало громадное зарево пожарища, горели деревья и дома, черные клубы едкого дыма застилали пространство, превращая его в непроглядную темень. Впереди возвышался спасительный лес, он манил к себе, обещая укрытие и избавление от страха. У самой кромки их ждал Алексей, он выглядел усталым и изможденным, пытался что-то кричать и махал руками, поторапливая идущих. Но его голос тонул в кисельно-тягучем воздухе, липком и обжигающем, не дающем вдохнуть полной грудью. Неожиданно перед глазами заколыхались обрывки не то тумана, не то горячего пара, хотелось махнуть ладонью, разогнать, рассеять, лишь бы только увидеть дорогу. Они бежали, но ватные ноги путались в траве, в охапках облетевшей листвы, цеплялись за ветки и корни растений. Сзади нарастал монотонный гул, угрожающий, тревожно-зловещий, от него сердце просто уходило в пятки. И среди этого кошмара слышались крики ребят: они кричали от страха.