Страдания и Звёздный свет (ЛП)
Мой пульс участился, когда я увидел, что эти попытки не увенчались успехом, затем мою шею крепко привязали к сиденью, а на лбу защелкнули цепь. Обездвижен. Нет, это не был мой ответ. И я почувствовал облегчение, не желая пока покидать этот мир; в нем было столько жизни, если бы только я мог найти способ, чтобы мы все могли претендовать на нее. Когда мой разум скользнул в ту сторону, я попытался сдержать видения, но моя энергия иссякла, и я погрузился в будущее, которое предлагали мне звезды.
Я увидел остров, плавающий в океане, и мое сердце сжалось от тоски, когда я увидел лица людей, которых я любил. Они все еще были живы, в их глазах была усталость, но и решимость. Судьба крутилась то влево, то вправо, меняясь на моих глазах, так что я не мог определить ни их местоположение, ни направление, в котором они плыли, и я благодарил гребаные звезды, за то, что они действуют наугад. Они могли быть где угодно в мировом океане, и я не мог их найти, пока они не совершали никаких ошибок, не строили никаких четких планов.
Они были в безопасности, пока что.
Мой разум переключился на Ориона, и хотя его судьба была несколько окутана тенями из-за Лавинии, я чувствовал его боль и видел рваные раны на его теле, когда он лежал в клетке в тронном зале. Я чувствовал в нем борьбу и знал, что мой друг сможет выдержать пытки, которым его подвергали, но с каждым днем, который проносился перед моим мысленным взором, он становился все более пустым и холодным. Казалось, Лавиния атаковала какую-то его часть, которая была глубже, чем его плоть, и беспокойство разгоралось в моих венах, пока я наблюдал, как он начинает угасать. Его решимость переходила в смирение, затем в оцепенение и, наконец… в ничто. Он был вырезан изнутри, огонь его существа притупился до едва мерцающего пламени, и я не видел пути назад.
— Брат, — вздохнул я, отчаянно пытаясь достучаться до него сквозь ткань настоящего и будущего, дать ему надежду, которую я видел в его глазах.
Я перевел взор на Дарси, как делал это много раз до этого, но там была только тьма. Ничего не изменилось. Что бы с ней ни случилось, это было нечто, погруженное в тени, на что я не мог найти ответа. И, возможно, это было замаскированное благословение.
Рука плотно обхватила мое горло, в шею вонзилась игла, а затем что-то ледяное и холодное погрузилось в мои вены. Я рывком вернулся в настоящий момент и увидел перед собой Варда, который убирал в карман шприц, которым только что сделал мне укол, и отпустил меня.
— Привет, Провидец, — сказал он, и мой взгляд остановился на его левой глазнице, которая была пуста благодаря Джеральдине.
— Займись этим, — раздался резкий тон Лайонела, но Вард занял весь мой обзор, от мрачных черных волос, длинно свисавших до плеч, до голодной ухмылки на его губах, которая заставила меня почувствовать себя свежим мясом перед волком. Но я не был для него пищей, которую он мог бы поглотить, я боролся изо всех сил, хотя даже когда я думал об этом, изнеможение накатывало на меня, погружая все глубже.
— Что ты дал мне? — потребовал я, но вдруг понял, что это было, почувствовав потерю связи с моей Гарпией.
— Просто немного подавителя Ордена, — сказал Вард.
— Я не могу долго оставаться без пополнения своей магии, — задыхаясь, сказал я, мои мышцы дрожали от напряжения, вызванного столь длительным использованием моего Зрения. Мне нужно было лечь на рассвете и дать своей силе восполниться, мне нужен был сон, чтобы мой разум отдохнул от всего, что он воспринял. Это было слишком. Я умру, если это не прекратится в ближайшее время.
— Сделай это, — приказал Лайонел, не обращая внимания на мои слова, и пустая глазница Варда двинулась к другому глазу, встретившись посередине и слившись в одну большую сферу в центре его лица. Хотя с той стороны, где он потерял свой теневой глаз, глаз был поврежден. Он был налитым кровью и покрыт уродливыми красными и синими венами, которые, казалось, причиняли ему дискомфорт, когда он моргал.
Он потянулся ко мне, его ладонь прижалась к центру моего лба, и я инстинктивно поставил ментальный блок против него, но это была хрупкая конструкция, уже подвергшаяся стольким попыткам сломать ее, что я понял, мое время вышло.
Я держался так долго, как только мог, прилив его силы разбивался о мои ментальные щиты, рев вырывался из меня, когда я отдавал все последние крохи энергии в своем теле для выполнения этой единственной задачи. Но это было бесполезно. Как вода, прорвавшаяся сквозь плотину, мои стены рухнули, и Вард ворвался в мою голову, его сила жадно ворвалась в меня, и он удовлетворенно хмыкнул, завладев моими мыслями.
Я пытался скрыть все видения, в которых были те, кого я любил, но он был готов к этому, вцепляясь в них каждый раз, когда я делал такие попытки, и заставляя их выходить на передний план моего сознания. Я с ужасом наблюдал, как он принимал их, забирая в свой собственный разум и бормоча: «Да, да, да», — забирая все, что я предвидел, всасывая это в себя, словно какой-то ужасный вакуум, полыхающий в моей голове.
— Остановись, — рычал я, борясь со своими оковами, но я ничего не мог сделать. Тошнота навалилась на меня, и я задрожал от его силы, пока он брал, брал и брал.
— Наконец-то, — с облегчением сказал Лайонел, его жаждущий голос был ближе, чем раньше. — Забери все, Вард. Не оставляй ни одного видения.
— Но это может убить его, сир. Он уже слабеет, — сказал Вард как раз в тот момент, когда меня охватил припадок, мои конечности стали жесткими, и по ним прокатились волны боли.
— Я сказал, забирай все, — огрызнулся Лайонел. — Если ты убьешь его, я вырву твою печень и скормлю ее тебе. Это достаточная мотивация?
— Д-да, сир, — в страхе заикался Вард, его сила все глубже вдавливалась в мою голову.
Я чувствовал, что смерть приближается вместе с ней, звездный свет мерцал на моей периферии. Мне оставалось только превратиться в него, и можно было шагнуть за Завесу. Я быстро терял сознание, звёздный свет становился ярче, а шёпот небесных существ, управлявших мной, приближался.
Прими сердце, сын судьбы.
Голос звезд был подарен мне вместе с частицей силы, за которую я ухватился из последних сил, не понимая, почему они вообще решили предложить мне что-то сейчас. Но я не собирался задаваться этим вопросом, когда висел на грани смерти.
Где-то между болью и темнотой я снова обрел жизнь. Я распахнул глаза без понятия, сколько времени прошло, но Вард уже стоял на коленях, широко раскрыв рот и смотря в мои видения. Рука Лайонела находилась на моем плече, исцеляющая магия устремилась от него ко мне, и, несмотря на отчаянную потребность в ней, я с проклятием отпрянул от него.
— Ты видишь местоположение повстанцев? — нетерпеливо спросил Лайонел.
— Они на острове, сир, — взволнованно ответил Вард. — Но… ох…
— Что там? — зашипел Лайонел.
— Они движутся наугад, направляя остров то в одну сторону, то в другую, чтобы избежать предсказания, — сказал Вард, вздрагивая в ожидании удара, которого не последовало. — Возможно, Габриэль со временем увидит больше.
Лайонел прищелкнул языком, встал передо мной и холодно посмотрел на меня. — Я не могу допустить, чтобы ты сошел с ума, Габриэль. Поэтому у меня есть для тебя уникальная возможность сегодня утром. Солнце должно взойти чуть меньше чем через час. К счастью, именно на это время я запланировал торжество для прессы.
— Нет, — задохнулся я, когда увидел, что он подразумевает.
— Да, — его губы жестоко скривились. — Некоторые из захваченных нами мятежников были совершенно бесполезны для короны. Их разумы хранили очень мало полезных воспоминаний, и для них, как для предателей, осталось только две судьбы. Более перспективные субъекты были отобраны для специального… проекта, которым мы занимаемся. Я прикажу доставить тебя в амфитеатр для казни всех остальных в благодарность за службу своему королю. — Он отвернулся от меня, схватил Варда за плечо и потащил его из комнаты, дверь с грохотом захлопнулась за ними.