Искры на воде (сборник)
—
Далеко ещё? — спросил Пётр Фомич сына, оглядывая и оценивая незнакомые места.
—
Ещё с час до поворота, а там — целик, сколько понадобится времени, посмотрим. Ну, думаю, что до темноты управимся.
—
Хорошие места, тихие, — отметил отец, — и зверь здесь должен водиться.
—
Мне сразу понравилось, как на душу легло. И не хочу далеко в глухомань забираться, здесь всё есть. Ну, ты ещё увидишь.
—
Да, от людей нечего прятаться, — кивнул отец.
—
Ты не замёрзла? — спросил Егор Настю.
Она сидела на санях и, как птенец, крутила головой по сторонам.
—
Нет, мне хорошо, — весело ответила она.
—
Скоро приедем, отдохнёшь.
—
Правда? Места здесь красивые. Летом, наверное, ещё лучше.
—
Наверное, я летом здесь не был, не знаю. — Егору нравилось, как ведёт себя жена. Она всегда в хорошем настроении.
Брат Иван половину пути прошёл на лыжах: легко скользили лыжи по крепкому насту. Отец с Егором решили, что Иван поживёт до зимы, пока встанет река, а потом на лыжах вернётся домой.
Ещё не стемнело, а они были на месте. Осмотревшись, Пётр Фомич заулыбался, радуясь за сына.
—
Хорошее местечко, лучше не найдёшь. Завтра ещё похожу вокруг, пригляжусь, где лучше построиться.
—
Давай сегодня отдохнём, а завтра уже и начнём, — сказал Егор, обустраивая место рядом с вывороченными соснами.
Устроились рядом с дровами, чтобы не таскать ночью. Сделали хороший шалаш из лапника. Вычистили снег до земли и разожгли костёр. Когда земля прогрелась, костёр сдвинули в сторону, а горячее место уложили толстым слоем лапника. На такой постели можно смело ночевать.
Через две недели вместо шалаша стояла уже небольшая времянка, срубленная из тонкого леса. В ней были нары, на которых едва помещались четыре человека, небольшой столик, сделанный из жердей, пока не было досок. Рядом с дверью установили железную печку, привезённую с собой. Сразу стало веселее. Перед отъездом отец с Егором целый день готовили дрова. Неподалёку свалили две сушины, лошадьми притащили на место, распилили на чурки. Иван поколол их и сложил у избушки. Потом, когда начнётся настоящая работа, дровами заниматься будет некогда.
—
Вот что я скажу, — начал отец в последний вечер перед отъездом, — место удобное, я доволен. Река недалеко, и зимой и летом — дорога, озеро под боком, за рыбой далеко не ходить. Лес я посмотрел, засечки сделал, можно готовить на дом. Пока снег, можно валить и возить. Снег сойдёт, возле дома брёвна ошкуришь, и пусть полежат немного, а там и рубить можно. Будет время, сходи к соседям в деревню, договорись о помощи, заплатишь сколько надо, но к осени нужно построиться. Дом соберёшь, а там легче будет. Нанимай людей — деньги есть. Пожалеешь на дело, упустишь время — потом всё потеряешь. Я приметил лес, который и на доски сгодится. Недалеко отсюда поставишь лесопилку, будут доски и для себя, и на продажу. Ты говорил, что глину можно найти для кирпича — сам кирпичи и начнёшь обжигать. Знаешь, как делать, видел. Для себя сготовишь, а потом видно будет. Я это к чему говорю: слышал я, что людей сюда будут на поселение отправлять, осваивать землю. Вот и смекай: у тебя есть время встать на ноги, а там, глядишь, и копейка пойдёт.
Начиналась новая, полная неизвестного жизнь. Как всё сложится, сколько потребуется трудов, чтобы крепко встать на ноги, сколько прольётся пота? Кто мог знать? Но Егора это не пугало, внутренне он настроился, что просто так ничего не бывает, и с самого детства ему приходилось трудиться. Маленьким был до тех пор, пока за материну юбку держался, а как отцепился, сразу — хворостину в руки и пристроили пасти гусей.
Отца проводили ближе к полудню. Дорога дальняя, за один день не доберёшься, так что и торопиться не стоило. Утренние морозы не давали солнцу развалить дороги, запас времени был.
На другой день Егор с братом стали готовить лес для стройки: валили сосны рядом с избушкой. На лошадях сразу таскали на место и раскладывали. Приходилось торопиться, пока лежит снег, потом будут другие заботы. Придётся распахивать целину вокруг дома, готовить землю под огороды. А потом придёт время готовить место для пашни под хлеб. Но это — планы, а сейчас валили лес. Брёвна были ровные, одного размера, нетолстые — в самый раз, окантовывать не придётся. Дерево смолёвое, сочное, простоит долго. Настя тоже выходила помогать: рубила и оттаскивала сучья, кипятила чай, готовила еду.
Время пролетело быстро. Вскоре зазеленели опушки, зажелтели подснежники, засинела медуница. К тому времени работу успели сделать немалую: брёвен заготовили в достатке. Рубить дом Егор решил в августе — пусть лес подсохнет. Придётся ехать в соседнюю деревню, просить людей — вдвоём дом быстро не поставишь. Нужно ещё нанимать людей пилить тёс, доски нужны будут на пол и потолок, на многое другое. На всё две пары рук не хватит. Деньги есть, нужно использовать. Деньгами снабдил отец, хорошее приданое было и за невестой. Решение принято — работа закипела.
К августу всё было готово: лес подсох, доски уже лежали штабелем, надрали дранья на крышу, привезли мох. Егор договорился с Игнатом, знакомым из соседней деревни, о помощи, тот пообещал собрать мужиков. Помощь подоспела вовремя.
Через три недели дом стоял, весело желтела крытая свежим драньём крыша. Дом получился большой, сверкающий новизной посреди зелени леса, словно золотой терем.
—
Складно получилось, — сказал, любуясь, Игнат.
—
Да, — сиял счастливой улыбкой Егор.
—
И место выбрал ты неплохое. Я здесь бывал раз, через озеро ходил зимой. Напрямую до нашей деревни рукой подать. Вокруг озера до нас недалеко: будем жить, будем навещать друг друга. Зови, печь тебе сложу, век помнить будешь.
—
Спасибо, Игнат, за помощь, мне одному бы не справиться. А печь сложить, считай, уже позвал. Кирпича нажгу и позову.
—
Компанией и батьку бить сподручно, — хохотнул Игнат.
Законченное дело отметили застольем. Все были довольны.
—
Как тебе наш дом? — спросил жену Егор вечером, сидя у костра.
—
Ещё работы хватит.
—
Да, ещё поработать придётся, но главное сделали.
—
Мне очень нравится. Как теремок — Настя тоже была рада.
—
Заживём, Настя, как люди заживём. И всё у нас будет, — сказал Егор, — дай срок.
К концу сентября дом был готов к новоселью. Игнат, как обещал, сложил печь, Егор сам сплёл рамы на окна, застеклил. Не успел сделать ставни, но это дело несрочное. Туманшетские мужики прислали нехитрую мебель: стол, табуретки. Деревянную кровать Егор сделал сам, как и широкие скамейки вдоль стен. До зимы успели сладить небольшую баньку и хлев. Соорудили ограду и навесы от ненастья для лошадей. Сделано было столько, что даже не верилось. На новоселье позвали Игната с женой Натальей и мужиков, помогавших Егору. Население в этом краю небольшое, и любое знакомство было полезным.
После покрова пришли морозы и сковали небольшую речку, бежавшую рядом с домом. Снега пока было немного, и Иван бегал на охоту. Егор не держал его, хотя работы в доме ещё хватало, но Иван и так помог достаточно — пусть немного отведёт душу в тайге. Да и лишний кусок мяса не бывает. Места осмотрит: где что есть. Скоро брату уезжать домой: лёд на реке окрепнет, наладится зимник, тогда и можно будет отправляться в дорогу. А пока сам Егор доделывал мелочи во дворе, Настя управлялась по дому, наводила красоту. Летом она сумела вырастить неплохой урожай овощей: насолила огурцов, наквасила капусты, хороший урожай картошки заложили в подполье. Хлеб в этом году не растили, но как только будут дороги, Егор поедет закупать зерно.
Через месяц Егор собрался за покупками. Снарядили две подводы: на одной ехал Иван, на другой сам Егор. Решили добраться до Конторки, там хлеб был дешевле, но главное — надо было довезти Ивана. Рядом — деревня Бирюса, а там можно найти обоз до дома. Засветло доехали до места. Переночевав на постоялом дворе, Егор разузнал цены на хлеб, нашёл знакомых, которые взяли с собой брата.