На свои круги (СИ)
Это было временем отдыха и раздумий.
Пока не случилось то, чего он не ожидал. Эрвин уже подумывал рассказать баронессе о своём прошлом, о дяде Вольфе и его предательстве, рассчитывал приобрести в её лице покровителя, но...
Пару дней назад они с ребятами возвращались с конной прогулки и уже во дворе замка заметили гостей. Слуги уводили лошадей, подносили уставшим всадникам кубки с пивом, под ногами сновали вездесущие мальчишки и собаки. На Эрвина и его спутников никто не обращал внимания. И с высоты коня среди спешившихся гостей Эрвин увидел и узнал мгновенно лицо барона Лурра – советника своего дяди, теперь уже графа Гавардского. Эрвин в миг слетел с седла и спрятался за шеей коня.
Что он делает здесь?
Что он вообще здесь делает?
Замок баронессы Айрин всё это время казался ему самым надёжным убежищем на земле, он отдыхал здесь и радовался каждому дню покоя и свободы.
И что же теперь?
Всё не так!
Барон Лурр, дядя Вольф вхожи в этот дом, как почётные гости! Баронесса знает их, она с ними! И она никогда не поддержит Эрвина...
Никогда...
О, Господи! Что же это такое?
Если барон узнает Эрвина среди окружения баронессы, ему не жить. Уж барон постарается выставить племянника своего сеньора в самых тёмных красках. Эрвину и рта раскрыть не дадут, тут же схватят и убьют, даже в тюрьму никто садить не будет.
Что же теперь делать? Как быть?
Но он зря боялся и прятался в самых тёмных закоулках замка: барон Лурр пробыл в Одерне недолго, к вечеру уже и он, и его люди отбыли. Да, всё так, они уехали. Но Эрвин уже не чувствовал себя в безопасности в стенах гостеприимного замка. Это значит, что настала пора уходить. Снова уходить.
Баронесса Айрин, конечно же, не будет рада предстоящему расставанию, она настолько приблизила к себе Эрвина за это время, что иногда даже называла его «сыном».
Поможет ли она? Выручит ли она пожалованными доспехами и конём?
Иногда она это делала, правда, для этого молодые рыцари жили у неё год, а то и два, Эрвин же пробыл у неё месяц, всего месяц.
Предстоял разговор с баронессой, надо было попросить у неё, чтобы отпустила, чтобы не держала зла и обид, чтобы помогла, если сможет и захочет. Доспехи и хороший конь дорого стоят, поэтому баронесса нечасто делала такие подарки. Но, может, не зря Эрвин ходит в её любимчиках? Попробовать стоит. А если нет, то он будет искать другой вариант. Это значит, что снова в дорогу. Значит, искать другого покровителя, того, кто поможет.
А если бросить всё? Вернуться в обитель бегинок, к Ллоис?
Да, там его, может быть, примут, он будет сыт и согрет, рядом будет она, его любимая. Зелёный сад, играющие в мяч мальчишки, звон колокола. Всё тихо и спокойно, мир молитв и женского пения.
Это женская обитель, это мир одиноких женщин. Таких, как Ллоис. Места ему там нет. Да, они примут его, дадут ему угол, но это на время. Если он хочет быть с любимой девушкой, создать семью, он должен иметь свой дом, работу, то, чем он сможет кормить и содержать близких и самого себя. Он же взрослый молодой и самостоятельный человек, чтобы жить из милости одиноких женщин.
«Я – граф и сын графа. Я давал клятву служения, я – рыцарь и воин, мне не нужны чьи-то милости и жалость. Всё, чем я обязан кому-то – бегинки, Ллоис, Иона, баронесса Айрин – я должен вернуть. Я не буду жить в долгах! Я – рыцарь! Я умею сражаться и хорошо держусь в седле, я силён и вынослив! Мне всего лишь нужны конь и доспехи, и я всего добьюсь сам! Я верну себе свои титул и земли! Господь свидетель, я это сделаю!»
* * * * *
Всё казалось ей новым и интересным. Весь город Берд украсили к турниру флагами и вымпелами, все жители надели яркие праздничные одежды. Множество людей заполонило городские таверны и постоялые дворы – не протолкнуться! Это было время турнира.
Постоялый двор, где расположились барон Элвуд и Ания, стоял у самой рыночной площади, поэтому все рыцарские процессии проходили перед глазами молодой баронессы. Она следила за участниками будущего турнира с балкона постоялого двора. Некоторые из богатых рыцарей расположились здесь же, окна их комнат украсили вымпелами с яркими гербами. Всё было красиво и торжественно. Казалось, что турнир – это прекрасный праздник, добрый и весёлый, но вечером, Ания случайно увидела из окна, на скрипучей телеге провезли новые сосновые гробы, пахнущие смолой. И стало страшно.
Турнир это не только праздник, это – возможная смерть. Все эти рыцари, улыбающиеся девушкам, принимающие их цветы, ехали на турнир и думать не думали, что могут покалечиться или даже погибнуть. Молодые, весёлые, смелые – все они могли умереть на этом турнире.
Это омрачило Анию, но грусть эта была недолгой. Прошла ночь, и на утро все печали забылись, всё заполонило ощущение происходящего праздника, торжественного действа, с которым раньше Ания не сталкивалась, только читала и слышала, но никогда не видела своими глазами.
В городских церквях и соборе шли службы, участники турнира причащались и исповедовались. Крестьяне из округи навезли на рыночную площадь товаров, предлагали их, перекрикивая друг друга наперебой. Все мастера распахнули двери своих лавок и мастерских. Выступали бродячие актёры, жонглёры, они пели и играли на музыкальных инструментах, привлекали зрителей акробатическими трюками, глотали огонь и танцевали.
Ания видела всё это с третьего этажа постоялого двора. Спуститься на площадь она не могла, не позволил бы барон, но до самой вечерней темноты, пока ночь не разгоняла всех с площади, Ания смотрела на всё жадными глазами, стараясь впитать, запомнить как можно больше. Всё здесь казалось ей удивительным и необычно ярким: пёстрые костюмы, музыка, множество людей, весёлые песни.
После жизни в замке барона, после монастырской юности, она не могла наглядеться на этот новый мир красок и звуков. Как же благодарна она была Богу и судьбе, что ей выпало пережить такое, за то, что барон не оставил её дома, а взял с собой. Это было здорово! И пусть он не отпускал её в город без своего личного сопровождения, практически не давал свободы, Ания была благодарна ему и за это.
За все эти дни Ания и барон Элвуд посетили богатые дома бюргеров, были приглашены на ужины и обеды, оставались на домашние пиры. Барон всё время был занят какими-то своими делами, что-то обсуждал с хозяевами, будто что-то затевал и искал поддержки. Ании было всё равно. Главное, что он в такие моменты терял её из вида, и она была предоставлена сама себе. Пела, немного танцевала, играла на лютне, общалась с весёлыми хозяйками-горожанками.
Все обсуждали предстоящий турнир, делились идеями, что надеть, где самые лучшие места на галереях, рассказывали об интересных случаях прошлого года. Все были охвачены турниром, все ждали начала его, как великого праздника.
И Ания сама ждала его с нетерпением. Предстояли пешие бои и конные состязания, личные и групповые встречи, уже определялись соперники. А потом, каждый вечер турнирного дня, граф Адерн – устроитель турнира, будет собирать пир. Все рыцари, гости, девушки, жёны баронов и богатые горожане будут там. И Ания ждала этого всего, и турнира, и пира. Сердце замирало в предвкушении, всё тело дрожало в ожидании, будто ощущало подступавшие перемены. Ания чувствовала их, но пока не знала, что это будет, и ждала, ждала всем сердцем.
* * * * *
В первый раз в своей жизни Эрвин принимал участие в турнире.
Баронесса Айрин выслушала его терпеливо и молча, конечно же, она не хотела отпускать его так быстро, она была бы рада, если б Эрвин остался ещё на год или даже на два. Но Эрвин был убедителен и настойчив, он просился на турнир и обещал все свои победы посвятить радушной баронессе. Это тронуло доброе сердце пожилой женщины, она поступила вопреки своим правилам. Обычно она одаривала доспехами тех, кто задерживался у неё надолго, кто за годы жизни в замке становился почти родным. Эрвина же она отпустила по первой же его просьбе, не скрывая грусти в глазах.