Стеклянная Крепость (ЛП)

— Мерота, — сказала Илна, — я нервничаю; наверное, я боюсь. Из-за этого находиться рядом со мной еще неприятнее, чем обычно. Еще более неприятно. Я приношу свои извинения.
— Ты вовсе не неприятная, Илна! — отозвалась Мерота. Возможно, она даже имела это в виду. Она была милым ребенком, по-настоящему милой, и она не могла понять, каким чудовищем на самом деле была ее подруга Илна.
Чалкус прочистил горло. — Возможно, я смогу запрыгнуть на самую нижнюю ветку, — сказал он, глядя на дерево над ними. — Но я не думаю, что смогу пробраться сквозь колючки, не оставив на них больше моей кожи, чем мне хотелось бы. У маленького народца есть навыки, которых нет у меня.
— Я поднимусь наверх, — сказала Илна, развязывая шелковую веревку, которую носила на талии вместо пояса. — Ты останешься с Меротой.
— «Ты и твой меч остаетесь здесь»,  — но говорить об этом вслух не было необходимости.
Она посмотрела на ветви. Самая нижняя, меньше ее собственного роста, была не такой толстой, как ей хотелось бы, но для начала она попробует ее. Она завела веревку за спину, затем подбросила ее вверх. Веревка перелетела над веткой и свесилась вниз.
— Ах! — воскликнул Чалкус, убирая кинжал в ножны, чтобы схватить болтающийся конец левой рукой. Он хмурился, очевидно, гадая, что Илна ожидала поймать с помощью петли. Петле не на чем было затянуться, но она хорошо утяжелила бросок.
Илна вскарабкалась по веревке, опираясь только на силу своих рук: шелковый шнур был слишком тонким, чтобы ее ноги могли хорошо за него ухватиться, но нынешний короткий подъем этого и не требовал. Она подтянулась на ветку, затем встала и огляделась по сторонам.
— Пока без толку, — крикнула она, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучало разочарования. — Живая изгородь такая же густая, как и высокая. Я даже не могу заглянуть в следующий проход. А вдалеке виднеется туман.
Туман мог быть обычным водяным паром, но Илна в этом сомневалась. Она и представить себе не могла, что они смогут вернуться в свой собственный мир, подойдя к краю гобелена, но, возможно…
Илна мрачно улыбнулась. Она сознательно не позволяла себе ни на что не надеяться, но, очевидно, та часть ее сознания, которую она не могла контролировать, надеялась. Человеческая часть ее разума.
— Не важно, дорогая, — отозвался Чалкус. — По крайней мере, у нас есть яблоки.
Ветка слегка покачивалась, но Илна чувствовала себя комфортно, опираясь на нее. Она подняла подол своей верхней туники, свернула его в корзину, и сорвала в нее плоды с веток над собой. Яблоки были маленькими, но сладкими; очевидно, они были полностью спелыми, хотя половина кожуры была еще зеленой. Многие были червивыми, но ей не составило труда собрать достаточно для них троих.
Поскольку живая изгородь была такой густой, на внутренних ветвях  листья были только на кончиках. Илна прошла некоторое расстояние в том направлении, чтобы завершить свои поиски пищи. Обернувшись, она увидела лица, смотрящие на нее из-за узловатых серых стеблей.
Они были видны всего мгновение, но она успела хорошенько разглядеть троицу обнаженных людей с коричневой кожей, пропорционально взрослых, но не крупнее шестилетнего ребенка. Одна из них была женщина. Их большие темные глаза напомнили ей кроликов, и они исчезли, как кролики, прыгнувшие в кучу кустарника.
Илна вернулась туда, где ждали ее друзья, и высыпала яблоки на землю. Она повисла на ветке одной рукой и спрыгнула. Пока Мерота собирала яблоки, она снова обмотала веревку вокруг талии.
Чалкус продолжал смотреть во все стороны. Он не переставал делать это даже тогда, когда страховал веревку, по которой поднималась Илна.
— Я видела маленьких людей, — тихо сказала она. — Похоже, у них нет оружия. Или каких-либо других инструментов.
— Да, — ответил моряк. — Они быстры, пугливы и, скорее всего, безвредны. Но мне кажется, дорогая моя, что они не были бы такими пугливыми, если бы здесь, в этом саду, нечего было бояться, не так ли?
Он завернул за следующий угол лабиринта, жуя яблоко в левой руке, а его меч дрожал, как у собаки, почуявшей добычу. Мерота последовала за ним, обеими руками держа яблоки в своей тунике, а Илна, как и прежде, замыкала шествие.
 
У противоположной стены живой изгороди росло несколько деревьев. — «О, грецкий орех», — подумала она. Ядра орехов были бы хорошим дополнением к яблокам, хотя оболочки орехов оставили бы несмываемые пятна на ее руках, если их очищать. Толстая змея (возможно), на двух коротких ножках вышла с противоположного конца прохода. Существо было размером с человека, спереди бледно-красное, а спина и хвост были покрыты ярко-синей чешуей. Оборка на шее приподнялась, когда Чалкус бросился вперед.
— Отвернись! — закричала Илна, закрывая свои глаза. Ее пальцы вывели узор, который она прекрасно понимала, хотя и не смогла бы описать, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Слова предназначались для  мира Лайаны; у Илны был свой собственный способ общения.
Крик Мероты перешел в отчаянный хрип тонущего человека. Илна подняла свой узор из шнуров и посмотрела.
Ее пронзил шок. Это было похоже на то, что она испытала, прикоснувшись к металлу после работы с шерстью в сухой день. Мерота стояла, парализованная, с открытым ртом; Чалкус упал, словно у него были деревянные ноги. Его меч был вытянут вперед, а глаза вытаращены в ужасе.
Вместо змеиных челюстей у существа был тупой костлявый клюв, похожий на клюв кальмара. Раздвоенный синий язык высунулся из него с пронзительным шипением. Синие и красные переливы играли на его широкой оборке в последовательности, столь же удивительно совершенной, как песня соловья. Узор притягивал каждый взгляд, который падал на него, и захватывал с сокрушительной уверенностью паучьих клыков.
Существо, сделав один неуклюжий шаг вперед, увидело открытую ткань в руках Илны. Ритм цвета в его оборке нарушился, забурлил и превратился в мутное пятно.
— Василиск! — закричала Мерота. Она швырнула в существо яблоком. Оно отскочило в сторону, не причинив вреда. Остальная часть собранного урожая упала на землю.
Чалкус вскочил на ноги. Существо отпрыгнуло назад. Моряк все еще терял равновесие, поэтому его меч задел оборку вместо того, чтобы пронзить длинную змеиную шею.
— Прошу прощения! — воскликнуло существо. Оно запрыгнуло на ветку орехового дерева; короткие лапы были мощными, как у лягушки. — Прошу прощения, я не знал, что вы Принцы! Единый не добавлял новых Принцев, целую вечность!
Чалкус подпрыгнул вверх, его меч мелькал слева направо. Существо перепрыгнуло через изгородь и оказалось в проходе за ней.
— Прошу прощения, собратья Принцы... — крикнуло оно, и его голос затих за его скрытым бегством.
— Это был василиск! — сказала Мерота, разглядывая шрамы, оставленные когтями существа на коре.
— Что он имел в виду, называя нас Принцами? — спросила Илна, стараясь не ахнуть.
Чалкус вложил свой меч и кинжал в ножны. Он наклонился вперед, положив руки на колени, и глубоко вздохнул.
— Вот что я хотел бы знать... — сказал он, глядя в землю перед собой. — Кто этот Единый на самом деле?
***
Было так темно, что Гаррик не мог разглядеть собственную вытянутую руку, но он знал, что за ними следят. Он не слышал хищника, но изменения в звуках, издаваемых другими болотными существами, показывали, что их что-то беспокоит.
— Донрия, — тихо позвал Гаррик. Он вытащил топор из-под кушака, который на данный момент был его единственной экипировкой. Он надеялся, что грязь, которой он забрызгал рукоять, не сделает ее скользкой. — Что-то надвигается на нас сзади. Я хочу, чтобы ты взяла инициативу на себя, но не поднимай из-за этого шума.
— Из тебя получился бы хороший разведчик, парень, — прошептал Карус у него в голове.
Возможно, но Гаррик был пастухом. Он научился впитывать окружающее: цвет неба и моря, то, как свет падает на листья, или завитки тумана над ручьем прохладным утром. Гаррик точно не искал опасностей. Он просто замечал вещи, которые были другими несколько минут назад, или вчера, или в прошлом году.