Столичный доктор. Том II (СИ)

С учетом серьезности помещения цены здесь были чуть повыше, чем в операционной. Ровно в пять раз.
— И что вы исследуете? Плесень? — сразу же узнал знакомый препарат Дмитрий Леонидович, поздоровавшись со всеми присутствующими.
— Её, родимую. И ты будешь этим заниматься.
— Это почему? Что в ней интересного?
— Много лет назад Манассеин с Полотебновым почти одновременно опубликовали работы про зеленую плесень. И ее антибиотические свойства. А потом это дело бросили. Много трудностей.
— Подожди, дай я сам, — в Романовском проснулся микробиолог. — Нестабильность.
— Не только.
— Узкий спектр воздействия?
— Мимо. Спектр как раз широкий. Грамположительная флора почти вся, с захватом грамотрицательной, но там выборочно. Но спирохеты должна бить влет. Токсичность!. У нас есть культуры, которые убьют много чего. Но, в том числе и больного. Могу показать лабораторные журналы. Надо перебирать и проверять. Работа на годы. Заработаем денег на сифилисе — сможем ускорить процесс. В десятки раз. И найдем в конце концов именно то, что надо.
На этот мой спич к нам повернулись все лаборанты. Точнее, лаборантки. Тут тоже был цветник покруче диспетчерской.
— А есть какие-то выкладки готовые? — Романовский заулыбался под маской, глядя на фигурки девчат. Лучики морщинок обозначились вокруг глаз.
Убедить ученого за три минуты? Можно, но только теоретически. Пришлось воздействовать старыми проверенными способами. Демонстрацией лабораторных журналов, например. Показом воздействия плесени на микрофлору. К счастью, Романовский не стал требовать показать ему вживую результаты с холерным вибрионом или чумной палочкой. Я такую дрянь запретил даже близко к зданию клиники приносить. Под страхом смертной казни.
— Невероятно. — сказал Дмитрий Леонидович, с трудом отрывая взгляд от малоинтересных для остального человечества рукописных страниц. — Я согласен. Где расписаться кровью?
Про деньги даже намека не было. Похоже, готов работать за идею. Но я такого не допущу, конечно.
И в тот момент, когда я уже почти поднес перо с кровью и контракт на душу, раздался звон и женский вскрик.
— Пустоголовые жопоруки! — пробормотал я, устремляясь к месту аварийной ситуации.
Вот составляешь правила поведения в лаборатории, вешаешь на каждом углу, заставляешь этих… безответственных людей сдавать зачеты, требуешь в любую секунду без запинки рассказывать, чего нельзя — и нате. Прямо перед двумя начальниками — настоящим и будущим, решила наша лаборантка поиграть в разносчицу пива на октоберфесте. Ну, те, пышногрудые дамы с глубоким декольте, спокойно удерживающие в руках с десяток литровых кружек пива… Как итог — загубленные культуры, испорченный опыт, неравномерный окрас зеленым спецодежды. И порезанные руки!
Естественно, все инструкции были успешно забыты, началось оттирание халата, разбрызгивание крови по окрестностям на суетящихся рядом коллег и попытки выдавить кровь из ран. И всё это в течение трех секунд! Хочешь сотворить катастрофу — доверь всё младшему персоналу, они точно знают, как сделать ее масштабной.
— Что теперь? — спросил Романовский, который встал столбом в дверях. Как кстати, и Антонов. Тоже изображает из себя статую. Начальник хренов…
— Действовать по инструкции, конечно, — спокойно ответил я, и рявкнул на виновницу торжества: — Руки! Что делать должна?
— С-с-снять перчатки… — судя по голосу, истерика совсем рядышком. Маска уже снята, в больших голубых глазах слезы.
— Действуй! Дальше⁈
— Ру-ру-ру…
— Так иди мой! С мылом! Проточной водой! Где аптечка для аварийной ситуации?
Начались лихорадочные поиски ящика, который должен находиться на видном месте.
— Что здесь? — в лабораторию залетела раскрасневшаяся Вика. Вот тоже… в каждой бочке затычка. И у диспетчеров она успевает, и на обходах в палатах везде первая, чуть ли не руку тянет. Зато про спецодежду забыла. Штраф на планерке объявлю. Я отмахнулся, повернулся к Славке.
— Выражаю вам свое неудовольствие, господин Антонов, — самым противным начальственным голосом произнес я. — Ликвидируйте последствия аварийной ситуации, продолжайте работу. Внеплановый инструктаж с зачетом. Вам штраф за бездействие. Всё!
 
— Что с ней будет? — спросил Романовский, когда мы вышли из лаборатории.
— Ничего. Если увольнять каждую обученную лаборантку за разбитую колбу… Ну ты понял.
Романовский понял. Покивал с важным видом, достал платок, вытер лоб.
— Не заразится ли она?
— Чем? Глупостью? Увы, это случилось очень давно. Если культура плесени попадет в кровь, то ее оттуда вымоет. Поэтому и требование — не давить рану и не тереть. И уж тем более ничего не высасывать. Это же не яд змеи. Но понаблюдаем за ней на всякий случай. Хотя я думаю, что максимум,, что эта дуреха получит — легкое воспаление краев ран и небольшую лихорадку.
* * *
Когда улеглись «лабораторные» страсти, у меня появилось время для того, чтобы обдумать пикник в поместье московских Романовых — Ильинском. Если с коктейлем уже определился и даже опробовал рецепт в домашних условиях, то с едой была проблема.
Я долго думал, чем можно удивить аристократов. Совсем уж что-то типа супа том ям может не пройти. Мало ли — кинза кому не нравится, или вообще кисло-сладкий вкус. Да и в составляющих не уверен до конца. Какой-нибудь буйабес для людей, половина из которых на Лазурном берегу большую часть жизни провели — вообще не экзотика. Сюрстрёмминг — заманчиво, но до завтра селедка не протухнет до нужной кондиции. Зато можно было бы убить великокняжеский интерес ко мне раз и навсегда. Надо что-то простое, но малоизвестное. И вместе с тем вкусное.
Версия с пловом, беспроигрышным вариантом в мое время, тоже потерпела фиаско в моей голове. Очень легко ошибиться, с температурой, допустим, и получить на выходе рисовую кашу с мясом. Нет у меня ни казана, ни приправ. Но рис… Хорошая идея. Суси и роллы! Вот чего никто не пробовал! Я видел в книжном магазине сочинение некоего Краснова «По островам Дальнего Востока», там есть страницы о японской кухне. Но всё расплывчато, хотя про соевый соус и имбирь я заметил, когда листал. И про то, что палочки в Японии — это навсегда.
Тут была одна тонкость, о которой стоило поразмыслить. Как известно, государь-император, будучи наследником, Японию посещал, где доказал, что голова у него покрепче самурайских катан. После этого инцидента отношение к островному государству в среде аристократов стало настороженным. Зайдет ли японская кухня князьям или «политические» воспоминания возьмут верх? Вторая особенность заключалась в том, что я не был уверен в ингредиентах. Можно ли их купить в Москве?
Вот поэтому я и поменял задачу, которую поставил Кузьме. Вместо «пойди и купи» получилось «пойди и приведи». Пошел, ворча о косоглазых захватчиках, недобитых князем Дмитрием. Наверное, опять лубков начитался. Или в церкви проповедь была. Ворчать он может сколько угодно. Но после выполнения приказа. А то я ведь могу и запереть алкогольные напитки у себя дома на ключ.
Ли пришел довольно скоро. Просьбу выслушал, и засмеялся. Объяснил, что путать китайцев с японцами могут только невежды. А сам он на островах никогда не был, и что едят японские черти, его не интересует. И вообще — лучше китайской кухни в природе нет. Почему бы не сделать утку по-пекински? Или свинину в кисло-сладком соусе?
Я из чувства такта не стал начинать дискуссию об особенностях китайской кухни. Впрочем, как таковой, ее не было никогда. Потому что, несмотря на то, что и шанхайцы, и пекинцы, и гонконгцы — китайцы, сравнивать их блюда невозможно. Кроме риса, ничего общего. Но объяснил, что мне нужен совет человека мудрого, которого я считаю своим наставником и другом.
После этого выяснилось, что сведениями о продаже товаров, которые могут пригодиться для приготовления пищи «японских чертей», уважаемый Ли все-таки располагает. И Кузьма отправился в эти неизвестные мне места с записочкой, чтобы не перепутал.