Ведьма и охотник (СИ)

— Малфой, помоги ей, — жесткий голос Грейнджер разрезал воздух.
Охотник стоял на месте, не шелохнувшись. Он был уверен, что проклятие дроу попало в водяную, что именно поэтому удалось схватить ведьму и заковать в клетку из иволги. Как так вышло, что мужчина не заметил девочек? Ответ пришел стремительно: она пожертвовала собой, защищая собственных детей.
— Малфой! На её руках нет крови, из-за тебя погибнет невинная! И это будет только твоя вина, — он никогда не видел раньше Гермиону в такой ярости. — Сделай же что-нибудь!
Ни звука, ни малейшего шороха. Их мать уничтожила столько местных, что за год деревня похоронила больше людей, чем за последние десять лет. Он всё сделал правильно, когда сжёг опасное создание.
— Катись к матери монстров, охотник, — прошипела Грейнджер, принимая ипостась.
Она начала колдовать, вычерчивая рунические узоры. Только вот это не вылечит девочку, только приостановит распространение проклятия. Эвелин наблюдала и пыталась помочь, отдавая часть своей магии. Даже совместными усилиями не получалось вернуть её к свету. Совсем ещё дитя, даже чары не проявились.
— Ты убил мою мать. Она стала чудовищем, и я понимаю… Нас всех ждёт такая судьба, стоит только вкусить человеческой плоти, — старшая сестра почти умоляла. — Я знаю правила, я всё знаю… Клянусь, мы никому не причиним вреда! Будем дальше мирно жить здесь, как учила Гермиона. Я уже держу ипостась под контролем, поверьте! Прошу, пожалуйста, спасите Тиану. Она совершила ничего плохого. Пожалуйста…
— Отойди, — тихо сказал Малфой.
Гермиона медленно повернула голову, показывая дьявольскую улыбку похожую больше на оскал. Слишком много волшебства, которое овладевало ей.
— Отойди! — громче повторил охотник и сделал несколько шагов вперёд.
Одна Моргана знает, каких сил Грейнджер стоило вновь взять под контроль ипостась. Но когти начали втягиваться, а глаза постепенно приобретали карий оттенок.
— Et conteram incantatores. Redi ad lucem, — Драко прикоснулся ко лбу Тианы пальцами, из которых вырвалась зеленая магия.
Волосы темнели, а лицо розовело. Проклятие больше не убивало маленькую ведьму.
— Эвелин? — неуверенно всхлипнуло дитя.
— Тиана! — сестра бросилась к младшей и крепко обняла, не сдерживая слёзы.
— Я голодна…
— Здесь вы найдете всё, что нужно. Разберите корзину скорее, — Грейнджер отдала запасы, и девочки тут же побежали в дом, оставляя гостей одних.
Малфой смотрел на Гермиону, которая уже стала самой собой и едва заметно улыбалась.
— Благодарю, сегодня ты спас чудовище, — нервно усмехнулась девушка.
— Сегодня я спас ведьму, а не чудовище.
Их пальцы слегка соприкоснулись. Он увидел в карих глазах нечто необыкновенное, словно самая чарующая магия. Драко принял её взгляды. Именно поэтому и пересек черту.
— Она никого не убила, у них есть шанс на мирную жизнь без смертей.
Малфой наклонил голову, приближаясь к лицу Грейнджер. Внутри горел огонь, желающий завладеть её губами. Всё это неправильно. Он не должен ничего чувствовать, его не должно тянуть к ведьме. Надо остановиться. Отстраниться.
— Один из нас в конце умрет, — прошептала Гермиона.
— Так и есть, — Драко поддался искушению и впился яростным поцелуем, прижимая тонкую талию к себе с такой силой, что рёбра практически трещали от напряжения.
Мощная волна всепоглощающей магии накрыла их с головой, вырывая из лёгких весь воздух. Его язык властно исследовал каждый уголок её рта. Он хотел обладать податливым телом, заставить её извиваться от жарких прикосновений. Это их поцелуй смерти, полный отчаяния и страсти. Убийственный танец, в котором Малфой растворялся, наслаждаясь приглушенными стонами.
Удары сердца были настолько быстрыми, что едва не дробили ребра на острые обломки. Он исчезал в её обжигающем огне, который горел ярче Адского пламени. Драко сдавливал пальцами мягкую кожу девушки, желая впитать каждый дюйм хрупкого тела. В ней заключался весь его мир. Имани.
Гермиона отстранилась и сделала несколько шагов назад. Она крепко сжала длинные пальцы в своей ладони.
 
— Ты даешь мне надежду, которую я не могу себе позволить, охотник.
— Когда наступит полнолуние, придёт время нашей битвы. До этого момента мы можем делать, что захотим, — тихо проговорил мужчина.
— Надеюсь, в этот раз ты сумеешь сдержать слово.
Малфой прищурил глаза, устав от бесконечных тайн и загадок. Где правда, а где ложь, он уже не знал. Грейнджер была чем-то иным, чем-то за гранью его привычного мира.
— Мы дружили много лет с Кэссиди. Она жила тихо и мирно, растила своих дочерей, обучая магии и рассказывая о неприкосновенности человеческой жизни. Наш ковен веками ставил её превыше всего. Только вот… Несколько лет назад Кэссиди нарушила главный закон: отведала людской плоти. Мы узнали слишком поздно, жители деревни обратились к охотнику за помощью. Каждая ведьма, которая станет на кровавый путь, умрет.
— И кто же убьет её? Собственные дети?
— Нет, Верховная. Она должна следить за тем, чтобы все жили мирно и исполняли свой долг, — Гермиона смотрела на старый дом с грустью. — Скоро к нам присоединится тринадцатая сестра, и я должна найти её раньше, чем она совершит ошибку.
— Кто управляет ковеном?
— Верховные не избираются, они рождаются таковыми. Я унаследовала знания и силу от матери, которая управляла кланом Северных ведьм. С годами я создала свой. Кэссиди должна была пасть от моей руки, более милосердной, чем…
— Чем моей, — закончил за неё Малфой.
Похоже, что в их истории он действительно являлся страшным чудовищем. Снейп рассказывал, что ведьмы могут создавать общины, но информации было крайне мало, поэтому охотник не воспринял её всерьез. А зря. Возможно, тогда бы раздирающая пустота внутри отступила, а гармония наполнила бы каждую клетку.
Грейнджер направилась в дом и рукой поманила Драко за собой. Девочки уже накрывали на стол и не выглядели такими подавленными, как он ожидал. Они собирались поесть вместе с убийцей собственной матери. Мужчина уничтожал водяных, болотных, северных, которые точно не могли быть причастны к трагедии в его семье ради мести.
Эвелин же поддерживала огонь в камине, чтобы приготовить еду. Тиана нарезала морковь и имбирь. Хотя правильней бы было ненавидеть всех охотников и всех дроу за то, что сделал Малфой. Пусть он защищал деревню и её жителей, но для ведьм…
— Мы не держим на тебя зла, — словно прочитала его мысли Эвелин. — Мама стала чудовищем. Такая судьба ждет каждую из нас, кто убьет человека.
— Разве лучше жить во страхе? — Драко протянул ей деревянный черпак.
— О каком страхе ты говоришь? Я могу сжечь всю деревню до тла за одну ночь. Они должны бояться меня, а не я их. — продолжила девочка. — Мы не убиваем ради равновесия. Любая жизнь бесценна, и кто отнимет её, должен отдать собственную.
В тёмных глазах было слишком много мудрости, совсем не по возрасту. Охотник сел за стол и прошелся глазами по скромной обстановке. Несколько шкафов, прялка в углу, потрепанный ковер.
Гермиона собрала кудри в высокий хвост и помогла расставить тарелки. Северус бы умер на месте, если бы увидел такую картину: лучший ученик за одним столом с ведьмами собирался есть похлебку.
Всё перевернулось с ног на голову. Малфой почти нарушил самый главный закон для любого охотника, когда был готов уничтожить Грейнджер, которая просто не могла никого убить. Она помогала, спасала, создавала, но никак не истребляла. Волшебники отвергали таких, как Драко, оставляя его между мирами. Чем же отличается Гермиона? Абсолютно ничем.
С девочками они остались до позднего вечера. Помогали починить дом и обновить защитные заклинания. Первозданная магия подчинялась каждому движению мужчины, но он все ещё не достиг желанного равновесия, хоть и был к нему близко как никогда. Ему хотелось слиться в обжигающем поцелуе с ней снова и стать одним целым. Хотелось получить ответы на все свои вопросы. Хотелось найти свой Удел. Сидя у кромки реки, Драко наблюдал, как плещется рыба, и тонул в собственных мыслях.