С чего начиналась фотография

А теперь самое время познакомиться с процессом дагеротипии, каким его разработал Дагер. В дагеротипии, как и в гелиографии, применялись медные пластинки. Толщина пластинки была полмиллиметра, размер - 7Х10 дюймов (17,8X25,4 см). Пластинки такого формата назывались целой пластинкой. Для портретов, как правило, применялись полупластинки, т. е. пластинки форматом 5x7 дюймов (12,7X17,8 см). Вначале пластинку серебрили в гальванической ванне. После этого приступали к самой, пожалуй, важной и трудоемкой операции - полировке пластинки. Вначале ее посыпали очень мелким полировальным порошком - трепелом, брали большой тампон из чесаной ваты (чтобы не коснуться случайно пластинки пальцем), тампон смачивали спиртом и начинали растирать трепел по всей поверхности пластинки. Когда трепел высыхал, его удаляли с пластинки чистым тампоном. Качество полировки на этой стадии проверяли следующим образом. На пластинку дышали. Осевшее на полированную поверхность облачко пара должно было иметь совершенно правильную круглую форму. В противном случае полировка трепелом повторялась, ибо качество дагеротипа во многом зависело от этой первой стадии полировки. Затем пластинку полировали крокусом при помощи прикрепленной к рукоятке замшевой подушечки. Делалось это до тех пор, пока пластинка не приобретала зеркальный блеск. Остатки крокуса смахивались с пластинки барсучьей кисточкой.
Схема последовательности процесса дагеротипии
Затем пластинку очувствляли. Сначала ее подвергали воздействию паров йода в фарфоровой ванночке, следя при этом за окраской пластинки. Цвет ее менялся в такой последовательности: светло-желтый, темно-желтый, розовый, фиолетовый, голубой, зеленый и, наконец, ярко-желтый. Продолжительность этой операции зависела от количества йода в ванночке и его температуры. После этой операции пластинка становилась светочувствительной.
Готовую к экспонированию пластинку, стараясь не засветить, вставляли в камеру-обскуру. Время экспозиции колебалось от 3 до 30 мин и зависело прежде всего от освещения, а правильный выбор продолжительности экспозиции зависел только лишь от опыта и навыков фотографа.
Проявление экспонированной пластинки прозводилось в специальном приборе с сосудом, наполненным ртутью, которая подогревалась спиртовой горелкой до температуры 50 - 70°С. Пары ртути конденсировались только на тех участках, которые подверглись воздействию света, и таким образом происходило проявление. Следовательно, изображение сразу же получалось позитивным. Управлять проявлением тоже не было никакой возможности, а потому и этот процесс во многом зависел от опыта фотографа.
Проявленное изображение уже могло переносить слабый свет. Фиксирование снимка заключалось в удалении с него незасвеченного йодистого серебра. Для этого применяли подогретый раствор поваренной соли, в который погружали пластинку на 2 - 3 мин.
Позже, по совету Гершеля, вместо соли стали пользоваться тиосульфатом натрия, что стало давать значительно лучшие результаты. Проявленную пластинку споласкивали дистиллированной водой и выставляли для просушки.
Вскоре после того, как дагеротипия вошла в широкую практику, начались работы по ее усовершенствованию. Так, по предложению француза Фризо, пластину после очувствления ее парами йода еще дополнительно очувствляли парами брома в ванночке с так называемой бромистой известью, повышая этим светочувствительность. Чтобы хоть как-то укрепить изображение, которое при неосторожном прикосновении к нему могло стереться, стали применять золочение. Делалось оно так. Приготовленный по особому рецепту раствор золота наносили тонким равномерным слоем на проявленную и отфиксированную пластину, которую после этого подогревали снизу спиртовой лампой. Когда раствор слегка закипал, пластину быстро окунали в холодную воду, после чего просушивали над пламенем. Это новшество ввел в практику в 1840 г. тоже Фризо. Но еще за два месяца до него первый русский фотограф А. Греков наносил позолоту на дагеротипы гальваническим способом, что делало изображение значительно прочнее.
 
Дагеротипия имела ряд существенных недостатков. Прежде всего такие снимки были слишком дорогими, что не могло, разумеется, содействовать широкому распространению дагеротипии. Снимок изготовлялся только в одном экземпляре. Изображение получалось зеркально перевернутым, т. е. левая часть лица становилась на снимке правой. Рассматривать снимок можно было только под определенным углом из-за бликующей поверхности снимка. Несмотря на золочение, изображение было настолько непрочным, что хранение дагеротипов превращалось в проблему. Их приходилось помещать под стекло в специальные футляры. Но и при таком хранении снимки оставались в своем первоначальном виде всего лишь несколько лет. Дагеротипы нельзя было вешать на стены - от этого они очень скоро покрывались черными пятнами, причиной чему были содержащиеся в воздухе сернистые газы, действующие на серебряный слой.
Дагеротипия просуществовала всего лишь какой-то десяток лет. Присущие ей недостатки, о которых только что говорилось, вынудили ученых, изобретателей да и самих фотографов искать более надежный способ получения фотографического изображения. Вскоре эти поиски принесли свои результаты и дагеротипия стала достоянием истории.
Продажа изобретения правительству Франции и распространение его. Еще задолго до завершения работ над своим изобретением Дагер стал подумывать над тем, каким путем его реализовать. Как правило, в таких случаях создавалось акционерное общество, которое и эксплуатировало изобретение. Но Дагер ясно понимал, что его изобретение имеет такую специфику, при которой невозможна эксплуатация его какой-то отдельной группой лиц. Поэтому идея создания акционерного общества была отвергнута сразу же. Во время свидания компаньонов в 1837 г. было решено либо эксплуатировать изобретение путем продажи акций, т. е. подписки, либо продать права на него за 200 000 франков. Однако из этой затеи ничего не вышло. Прижимистым предпринимателям и финансистам такая сделка казалась сомнительной, тем более что секрет изобретения держался в тайне и мог быть раскрыт только после заключения договора о купле-продаже. Поэтому не удивительно, что подписка, проводившаяся в марте - августе 1838 г., не принесла ожидаемых результатов - желающих вложить свои деньги в дело, которое неизвестно чем может кончиться, не нашлось. Тем более не нашлось человека, готового купить изобретение целиком.
Потерпев неудачу с подпиской, Дагер как истинный делец решил, что начинать следует с рекламы, причем с рекламы, так сказать, наглядной. С этой целью он принялся фотографировать исторические и архитектурные памятники Парижа. Для этого приходилось с помощью нескольких человек выносить все громоздкое оборудование, а весило оно более 50 кг, и располагать его прямо на улице перед намеченным объектом. Тут же на месте в специальной палатке производились все сопутствующие съемке лабораторные работы. Такие зрелища собирали большие толпы падких к новостям зевак, и по Парижу поползли самые невероятные слухи. Слухи тешили самолюбие Дагера - он любил находиться в центре внимания публики. Но на сей раз он ждал большего. Но поскольку толком никто ничего не знал (Дагер бдительно оберегал секрет изобретения), то и из этого предприятия ничего не вышло. Кроме снимков, разумеется. Снимки получились превосходными, выше всяких похвал, и это натолкнуло Дагера на мысль предпринять атаку с другой стороны. Он начал демонстрировать эти снимки своим друзьям и знакомым, причастным к науке и искусству и имеющим в этих сферах какой-то вес. Снимки производили на всех, кто их видел, неизгладимое впечатление, особенно в тех случаях, когда изобретатель показывал процесс проявления, в результате которого на чистой пластинке из ничего постепенно появлялось изображение. Момент был поистине впечатляющим, подобным волшебству. Среди лиц, которым Дагер постарался в первую очередь показать дагеротипы, были его старый приятель химик Ж. Б. Дюма, физики Ф. Д. Араго и Ж. Б. Био, художник Граведон, хранитель Лувра Кайе.