Живой Лес (СИ)
На нашей стороне возле моря гор не было и в помине. А вот если пересечь канал — начиналась Нельская горная гряда, ниспадающая вниз и омываемая прохладными водами Небесного Моря. Горы отгораживали приличную долину, усыпанную лесами и полянами, похожую чем-то на мой лес. Деревень здесь было мало, люди словно отказывались селиться в этом месте, хотя климат располагал к земледелию.
Примерно через месяц бесплодных попыток найти указанный храм, мне, наконец, удалось с определенной точки зрения обнаружить место смыкания двух гор, похожее на седло. К моей радости, как только солнце начало клониться к закату, оно вошло ровно в это углубление и двигалось в нем, пока красный луч окончательно не истончился, превращаясь в указку, направленную в сторону леса. Я досадовал, что раньше не догадался подняться на горные пики, ведь сверху картина стала бы очевидной. Длинный луч указывал на небольшое, еле заметное среди тучных деревьев строение, как будто вплетенное в лес и неразрывно с ним связанное. При более точном рассмотрении это оказалась удивительной красоты церковь, собранная исключительно из деревянных элементов, с ниспадающими многоярусными крышами, покрытыми древесными черепицами, увенчанная образами невиданных зверей, как будто выпрыгивающих из здания с заострений фасадов.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Я был предельно осторожен в своем желании исследовать постройку и все, что с ней связано. Долго и беззвучно приближался к ней, внимательно прислушиваясь и всматриваясь в происходящее вокруг, однако признаков пребывания поблизости человека не узрел. Дабы не ошибиться в своих догадках, я провел около церкви пару часов, но место так и осталось абсолютно глухим. Принимая меры предосторожности, я решился приблизиться к деревянной громадине и увидел низкий, чуть врытый в землю вход под нависающей крышей нижнего яруса. Вход был увенчан уже знакомым мне символом — клеймом Илен. Направление выбрано правильное, понял я. Я осторожно толкнул скрипучую дверь, и она нехотя поддалась.
Внутри обнаружилось не очень большое и довольно темное пространство: свет проникал сквозь маленькие окна желтым потоком, создавая паутину лучей внутри полумрака. Небольшие деревянные скамьи усеяли пол. Спереди располагалось подобие алтаря, на котором был изображен воин, яростно пронзающий жабу. В центре жабы длинным витком заплелась спираль. Подобную религиозную символику я еще не встречал. Она не походила на современные Имперские представления о вере в виде содружества Святых, но также и на сохранившиеся упоминания о религии Докатастрофного времени. Себя я считал человеком нерелигиозным. Как по мне, так главное знание приобретается в процессе исследований окружающего мира. Время, конечно, заставило меня покачнуться в своих убеждениях, но об этом позже.
Осторожно ступая и прикасаясь к окружающим предметам, я принялся исследовать Храм. Долго искать не пришлось. Книга стояла никем и ничем не скрытая прямо в конце центральной дорожки, немного не доходя до алтаря. Она словно смотрела на меня своим спиралеобразным глазом. Вся обстановка производила немного устрашающее впечатление. Впрочем, это действительно было совсем немного, в остальном церковь была довольно уютной. Я приблизился к тяжелой книге и медленно прикоснулся к кожаной обложке. Осторожно перевернул страницы. Старинный фолиант покорно открыл моему взору перечень сводов, правил и иллюстраций. У меня не было возможности углубляться в витиеватые фразы дословно, но я надеюсь, что правильно понял общий смысл послания. В книге говорилось о том, что все, созданное творцом — непоколебимо, и никто не имеет права вмешиваться в его замысел. Вмешательства со стороны науки (Алхимии) и магии (Чернокнижия) в равной степени признавались незаконными, но особую тяжесть представлял их некий гибрид, а именно попытка научными способами воздействовать на душу, или, как упоминалось в книге, Алхимией взращивать Дух.
О чем именно была речь, понять было сложно. Только время впоследствии расставило все на свои места, и я смог по-иному осмыслить увиденные наставления. Книга также содержала подробные ужасающие иллюстрации демонов и ведьм, а также их признаки и методы дознания и наказания нечисти. Одним из самых действенных методов воздействия был очищающий огонь, вместе с телом пожирающий вредоносный разум. Далее в философию религиозных фанатиков я углубляться не стал, сочтя их воззрения несуразными и негуманными.
Имеющиеся сведения я немедленно, как только покинул лес и примчался в город, сообщил детективу, занимающемуся делом гибели Илен. Детектив воспрял духом, обнадежившись новыми подробностями загадочных обстоятельств. Но… видимо, я недооценил влиятельность своего противника. Очень быстро дело было закрыто. Когда же я в ярости ворвался в кабинет следователя, тот потупил глаза и с самым серьезным видом предложил мне крепкий напиток. Из его запинающейся речи я понял, что единственно верное решение — забыть. Делу ход не дадут, а если я продолжу настаивать, то под суд попадут пара хулиганов, которые неожиданно сознаются в совершенном преступлении. Потому что никаких тайных организаций нет — уверяя меня, детектив так демонстративно выпучил глаза, что, видимо, я должен был догадаться о загадочном смысле, скрывающемся за этим взглядом.
Я оказался, в который раз за последнее время, в надрывной ситуации бессилия. Рвешься в бой, но наталкиваешься на непреодолимую стену. На тот момент у меня не было ничего, что можно было противопоставить глобальной, как выяснялось, организации. К тому же, захворало Светлое Дерево, как мы прозвали его с Илен, — центр притяжения наших исследований. Мне пришлось срочно вернуться к жизни в лесу и заняться восстановлением местного природного баланса. Чтобы продолжать расследование мне не хватало помощников и… силы. Необходимо было взрастить армию подопечных, но я не мог этого сделать, ведь мы с Илен так и не довели дело до конца. Не случился кровный обмен, а значит Лес не мог набрать необходимую мощь. Пришлось затаиться и вести исследования, пытаясь собрать силы в одиночку. Дело шло очень медленно, и в какой-то момент я как будто заснул и перестал считать время.
Я снова вернулся к обстановке комнаты. Наступали сумерки, и пространство погружалось в манящий полумрак. Я провел рукой по гладкой прохладной поверхности будуарного столика. Наткнулся на духи и поднес их к лицу, ощущая едва уловимый аромат, на удивление не истлевший со временем. Внезапно накатившее наваждение заставило меня закрыть глаза, и я почти ощутил, как зарываюсь рукой в мягкие волосы, приближаюсь к коже, от которой исходит пленяющий запах. Видение растворилось резко, вернув меня в темную пустую комнату и оставив горечь в глазах. Сможет ли новая девушка хоть в чем-то походить на Илен? Хоть в капле заменить её? Сомневаюсь… Никто не сможет. Мне самому придется принять сложившиеся правила игры. Это единственно возможный путь. И именно он, вероятно, предаст мне сил вновь заняться расследованием гибели любимой. Я должен осмыслить предстоящее знакомство.
К встрече готовиться не пришлось. Я выбрал только лошадь, которая как нельзя больше подходила невесте — белую стройную Ариадну, чертовски умную и способную присматривать за девчонкой. В назначенный день я позвал своих соратников и отправился на встречу экипажа с невестой. Мне хотелось застать их в начале своих земель. Во-первых, это гарантировало экипажу комфортную дорогу до дома, потому что только мы могли провести их верным путем, не заставляя лишний раз плутать. Во-вторых, мне хотелось сразу расставить все приоритеты и показать девчонке, что возможности уйти отсюда никогда не будет. Эта неприятная часть общения, которая никому не придется по душе. Мне хотелось завершить эту формальность сразу, не оставляя долгих и, наверняка, плаксивых и крикливых стенаний на потом. Ни к чему споры и разбирательства. Сделать это лучше всего было на границе двух наших миров. Там, где мы расстались с Илен… Там, где я резким рывком прижал её к себе, коснулся сухими губами, шепча слова так и не сбывшейся надежды. Там, где я наблюдал её фигуру на пегой лошади, постепенно удаляющуюся в сторону столицы. Там, где я навсегда потерял себя.