Пожиратель Чудовищ. Часть 2 (СИ)

  
Глава 34
 
Желудок червя по форме представлял из себя огромный цилиндр. И по контуру этого цилиндра, прямо под отверстием пищевода, я разглядел несколько рядов небольших, как от проколов пальцем, отверстий.
Долго гадать, зачем они были нужны, было не обязательно. Пройдя по желудку до противоположного его конца, я увидел, как в точно такие же отверстия медленно и неспешно затекают остатки кислоты.
Мои пальцы были слишком толстыми, чтобы пролезть в эти отверстия. Но вот о моих когтях того же сказать уже было нельзя. Засунув в один из «сливов» когти указательных пальцев обеих рук, я с силой потянул в разные стороны.
Раздался тихий треск, будто лопались мелкие пузырьки упаковочной плёнки, а затем от отверстия в разные стороны пошли небольшие трещинки. Они быстро слились с соседними дырочками, потом со следующими.
Внутренняя поверхность червячьего желудка, до сих пор с трудом повреждаемая даже самыми сильными моими ударами, начала расходиться в стороны как застёжка-молния. А скрытые под самим жёстким слоем тоненькие трубочки, по которым кислота утекала дальше в тело, рвались и того проще.
Через несколько минут я прорвал в ткани желудка полосу длиной в почти четыре метра. Когда же попытался проверить её глубину, рука ушла в плоть по плечо и это вряд ли был конец. И, сумев запустить туда руки, я, разумеется, не остановился на простой проверке глубины трещины.
Своими длинными и острыми когтями я принялся рвать и кромсать всё, до чего мог дотянуться. И это, пожалуй, был первый раз, когда я по-настоящему был рад тому, что у меня больше не было человеческих ногтей.
Очень быстро трещина начала наполняться едко пахнущей и густой, как кисель, кровью червя. Естественно, я попробовал её на вкус, в последнее время вся моя жизнь, да и выживание, по сути, состояли из самых неадекватных дегустаций. И, надо сказать, это было не так плохо, как могло показаться.
Хотя, разумеется, для обычного человека этот слегка пузырящийся кисель скорее всего был бы совершенно отвратителен. Впрочем, даже если бы меня самого от вкуса червячьей крови начало бы корёжить, я бы не прекратил её пить. Потому как энергии в ней содержалось очень и очень немаленькое количество, а запасы её, по понятным причинам, были почти бесконечными.
Тем не менее, прямо сейчас очередное пиршество меня интересовало далеко не в первую очередь, скорее оно было удачным побочным эффектом. Чем сильнее я раздирал куда более мягкую, чем поверхность желудка, плоть червя, тем глубже мне удавалось забраться во всё расширяющуюся дыру, и тем больше урона нанести.
И в какой-то момент, похоже, червь наконец-то почувствовал, что в его потрохах кто-то копошится. Тело монстра содрогнулось после чего я услышал где-то в глубине под собой довольно громкое бурление.
Похоже, организм монстра, прекрасно знавший, что ему в желудок могли попасть вполне живые деликатесы, на автомате решил избавиться от угрозы самым радикальным образом. Наполнив желудок всё той же кислотой.
Не собираясь дожидаться, когда это произойдёт, я подскочил к «затвору» пищевода и, раздвинув его руками, проскользнул внутрь. После чего высунулся обратно в желудок, чтобы понаблюдать, что из этого всего выйдет.
Из отверстий по всей окружности цилиндрического желудка спустя считанные секунды удалили струи отвратительно пахнущей жижи. Свежий желудочный сок, максимально едкий и химически активный, дымился и шипел, казалось, просто от соприкосновения с воздухом.
А когда поток кислоты, стекавший по стенкам, затёк в расковырянную мной дыру, вверх тут же ударил такой столб густого едкого пара, что мне едва не растворило брови.
Спазмы тела червя стали сильнее. Кислота, затекая в полости его тела и параллельно растворяя их, наносила огромный урон. Ощутив, что поверхность пищевода червя тоже начала сокращаться, я поспешил обратно к Рахире и Руби, которых оставил у пасти монстра.
И очень вовремя, потому что вскоре «волны», раньше шедшие по пищеводу стройными и плавными рядами, решили сымитировать сильнейший морской шторм. В движениях плоти пищевода больше не было никакой системы. «Затворы» смыкались тут и там без всякого порядка и мне стоило огромных усилий успевать отскакивать в стороны до того, как в каком-то месте сомкнётся кольцо из мышц.
 
Затем я вдруг ощутил, что червь снова пришёл в движение. Вот только оно было не вперёд, а назад. Тварь «пятилась» и хотя я не мог придумать причин этому, что-то подсказывало, что ни одна из них не была для нас удачной.
Прошло несколько секунд в напряжённом ожидании неизвестно чего. А затем пасть червя вдруг широко распахнулась и сзади, со стороны его желудка, донёсся утробный, будто звук готовящегося ракетного старта, гул.
Времени рассуждать не было. Изо всех сил я рванулся вперёд, выскочив из пасти червя в освобождённую им полость, а затем, не снижая скорости, поспешил ещё дальше. Остановился я только достигнув тупика этого широченного тоннеля, когда дальше от червя стало в принципе невозможно оказаться.
После чего, обернувшись, глянул на огромную пасть монстра, открывавшуюся и закрывавшуюся резкими конвульсивными движениями.
Понимание того, что сейчас произойдёт, пришло в самый последний момент. Я едва-едва успел, присев, подскочить вертикально вверх, подлетев к самому потолку тоннеля и впившись в камень когтями на руках и ногах.
В следующую секунду в то место, где я только что стоял, ударила мощная струя кислоты. Червь буквально выблевал её из своего желудка, чтобы она не разъедала его дальше изнутри.
Каменная стена подо мной зашипела и начала плавиться, как и пол тоннеля, а червь, захлопнув пасть, продолжил пятиться. Только оказавшись от нас на расстоянии метров двадцати, он остановился, раскрыл пасть и резко дёрнулся вперёд и вверх, ввинчиваясь в потолок тоннеля. Следующие минут десять я наблюдал за тем, как червь постепенно исчезает в новом проходе.
Тварь, проглотившая нас, была поистине огромной. При ширине в пятнадцать метров её длину я оценил по меньше мере метров в двести, а то и больше. По всей поверхности её тела торчали небольшие когти, которыми тварь отталкивалась от окружающей породы.
Из сотен и тысяч небольших отверстий на его шкуре сочилось похожее по консистенции на бетон вещество, за считанные минуты затвердевавшее и отваливавшееся от червя жёсткими, похожими на чешуйки, кусками. Скорее всего оно было предназначено для моментального запаивания всех трещин и полостей, возникавших в результате бурения червём породы, чтобы созданные им тоннели его же не заваливали.
А так как самой большой поток этого «бетона» вытек на пол тоннеля из конца червяка, становилось довольно очевидно, что это — червячье дерьмо. Наконец, червячья жопа скрылась в новом проходе. О том, что тут только что был огромный двухсотметровый монстр теперь напоминал лишь, собственно, сам тоннель, да постепенно удаляющийся гул.
Прощайте, мистер Шай-Хулуд, было максимально неприятно познакомиться. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
Объём энергии внутри тела этой твари был поистине огромен, даже не в десятки, а в сотни раз превышая таковой у дракка. Но, даже когда я буду достаточно силён, чтобы иметь возможность всерьёз задуматься об убийстве этой твари, лезть за ней под землю я точно не стану.
Подождав, пока кислота под нами истратит всю свою химическую активность на окружающий камень, я спрыгнул обратно на пол тоннеля. Худшее было позади. Участи превратиться в бетонообразные какахи мы избежали. Теперь оставалось только выбраться на поверхность и вернуться в форпост.
Варианта было три. Первый: копать вручную камень отсюда и вертикально вверх. Второй: последовать в тот тоннель, в который ушёл червь, найти наивысшую точку и копать уже оттуда. И третий: двинуться обратно по тому проходу, через который червь добрался до этого места от вороньего гнезда и искать варианты выбраться уже там.
Последний вариант меня устраивал больше всего. Так что, поудобнее устроив на спине Рахиру, я устремился лёгкой рысью по тоннелю.