Измены (СИ)

Наш отель действительно оказывается на горе. До пляжа ходят шаттлы, а пешком минут 15. На ресепшене нам выдают ключи от двух номеров, что всех удивляет.
— В турагентстве сказали, что остались только двухкомнатные сюиты, одноместных номеров не было.
— Это я что, с Васькой должен буду жить!? — Возмущается Андрей.
Только я открываю рот ответить сыну, как меня опережает дочь.
— А ты уже собрался девчонок в свой номер водить? — Смеется. — Обломинго!
Недовольный Андрей разворачивается и уходит к лифту, Вася хватает свой маленький розовый чемодан и идет следом за ним.
— Действительно не было других номеров, — зачем-то поясняю Ане, когда мы остаемся вдвоем.
— Я верю. Ты же брал за две недели до вылета в разгар сезона. Пойдем? Я так устала в дороге.
Я подхватываю чемоданы и качу их в сторону лифтов. Наши номера на пятом этаже. Отель очень большой с красивой зеленой территорией и двумя бассейнами. Номер детей прямо рядом с нашим. Аня открывает дверь ключом-карточкой, и мы попадаем в просторный холл. Тут действительно две большие комнаты, кухня-гостиная и одна просторная ванная с душевой кабиной. Все отделано в бежевых и коричневых тонах. Панорамные окна гостиной выходят в сторону моря. Есть большой балкон со столиком и плетеными креслами.
— Хороший номер, — Аня осматривается по сторонам. — И очень чисто.
Жена разбирает чемодан в своей комнате. Наши двери ровно напротив друг друга. Спальни абсолютно идентичные: большая кровать, шкаф, стол со стулом, на стене плазма, у окна кресло с журнальным столиком.
Я выхожу на балкон и сажусь в плетеное кресло. На столике предусмотрительно стоит пепельница, поэтому я поджигаю сигарету. Курить я начал после Аниной измены. Никогда до этого не брал в рот сигареты, а тут вдруг резко потянуло. Так и курю до сих пор.
До сих пор помню ее удивленное лицо, когда она увидела меня первый раз с папиросой в зубах. Ничего не сказала, а просто молча отвернулась в сторону. То еще был период, когда мы друг с другом абсолютно не разговаривали. Жили в одной квартире, как соседи. Это длилось три месяца.
Я смотрю на расстилающийся передо мной пейзаж. Отсюда отлично видно пляж и море. Странно, но после тяжелого перелета совсем не хочется спать. Я спускаю на глаза солнечные очки и откидываюсь на кресло. Дверь балкона снова открывается, и выходит Аня. Опускается в соседнее кресло.
— Мне тут нравится, — тихо говорит и поворачивает ко мне голову.
— Мы еще почти ничего не видели.
— Отель новый, хороший. Вид отсюда красивый. Спасибо, Юр.
Я хмыкаю.
— Для семьи старался, — делаю упор на слове «семья» и замечаю, как Аня слегка дергается.
Бросает на меня беглый взгляд и тут же опускает на глаза очки, которые до этого были на макушке. Моя жена может обмануть кого угодно, кроме меня. Уж я-то знаю, что она это сделала, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.
— Зачем, Аня? — Задаю вслух вопрос, который меня мучает с тех пор, как она объявила о том, что подала на развод. — Вот зачем ты собираешься разводиться, если в действительности не хочешь этого?
— Если бы я не хотела, я бы не подавала заявление, — отвечает резко.
У меня вырывается смешок.
— Именно поэтому ты плакала тогда на кухне? Потому что очень хочешь развестись со мной?
— Ты тоже этого хочешь, будь честен.
— Я не хочу с тобой разводиться и никогда не хотел. — Поворачиваю к ней голову и внимательно смотрю. — Если бы я хотел с тобой развестись, то сделал бы это еще тогда. — Не уточняю, когда именно «тогда», потому что знаю: она понимает, что я имею в виду ее первую измену.
— Ну и сделал бы. Может, всем бы давно легче стало.
— Кому бы стало легче?
— Тебе. Мне. Нам. А то поддерживаем видимость счастливой семьи, а на деле ведь это давно не так.
— Все в наших руках. Мы еще можем стать счастливой семьей. Как в самом начале.
Аня громко смеется, и я распознаю в ее смехе истеричные нотки.
— Как в самом начале уже никогда не будет.
— Аня, если мы захотим, то будет, — я накрываю ее ладонь своей, но она ожидаемо вырывает руку. Тоже поворачивает на меня голову и пристально смотрит.
 
— У тебя ведь есть кто-то. — Почему-то я слышу в ее голосе легкий укор.
— Уже нет.
Аня недоверчиво фыркает и уходит с балкона. Я не иду за ней следом, потому что знаю, что в данный момент она хочет побыть одна.
Когда через 15 минут, я возвращаюсь в номер, вижу, что дверь ее комнаты закрыта. Я иду к себе, ложусь на кровать и пытаюсь привести мысли в порядок. Даже если нам все-таки суждено развестись, не хочу тратить эти 10 дней нашего последнего совместного отдыха на ссоры. Я, конечно, был не прав на балконе, сказав ей все прямо в лоб. С Аней нужно быть мягче и действовать окольными путями.
Я уверен на сто процентов, что она не хочет разводиться. Просто любовник напел ей в уши, вот она и поддалась. Если встречу когда-нибудь эту тварь — придушу. Больше этого не будет: любовников, любовниц, измен. Хватит. Склеить разбитую чашку можно. Я верю.
  
Глава 26. Ревность
 
POV Анна
12 лет назад
— Кто такая Марина? — Я сижу голая на Юре и смотрю на поющий и вибрирующий на тумбочке телефон. Перевожу взгляд на настенные часы: 2 часа ночи.
Юра тоже недоуменно смотрит на свой слайдер.
— В отделе кадров у нас работает.
Звонок прекращается, и экран гаснет. Мое дыхание учащается, но отнюдь не от того, что я продолжаю сидеть на его члене.
— Почему она звонит тебе ночью?
— Не знаю… — Юра подхватывает меня за талию и снимает с себя. Тянется к телефону и берет его в руку.
— Ты собираешься ей перезванивать!? — Кричу в ужасе.
— Ну да, вдруг что-то случилось? Мне кажется, люди не звонят просто так в два ночи.
И он невозмутимо натягивает на себя трусы и выходит с телефоном из комнаты. А я так и остаюсь сидеть на постели, быстро моргая глазами. Меня отрезвляет звук его голоса. Я заворачиваюсь в одеяло и тихо крадусь из комнаты. И в данный момент мне глубоко наплевать, что подслушивать чужие разговоры нельзя.
— Ты меня напугала, — говорит Юра. — Зачем так поздно звонишь? — Он замолкает, видимо, слушая ее ответ. — Давай завтра? На обеде объясню тебе. Сейчас ничего страшного, не переживай. Ладно, давай, спокойной ночи.
Он тушит на кухне свет и направляется в мою сторону. Я не убегаю, не пытаюсь скрыть тот факт, что только что подслушивала его разговор.
— А ты чего тут стоишь? — Удивляется, когда видит меня.
— Кто это такая? — Спрашиваю железным тоном.
— Да это сотрудница отдела кадров. Она уже несколько лет строит дом, сейчас переехала в него жить, но он по-прежнему недостроенный. И вот ей сейчас показалось, что фундамент не в порядке. Ну она испугалась и тут же позвонила мне. Даже на время не посмотрела.
— А что ты собрался объяснять ей завтра на обеде?
— Что ее фундамент в порядке.
— Откуда ты знаешь?
— Я ездил к ней несколько дней назад, она показывала мне стройку. Все там нормально с фундаментом. Давай уже ложиться? — И он проходит мимо меня в комнату.
Я продолжаю стоять в прихожей, обернутая в одеяло. Неприятное чувство зарождается в груди и стремительно разливается по всему телу, отравляя внутренности. Оно окутывает меня паутиной и пожирает изнутри. Дыхание становится тяжелым, воздух свинцовым. Так ощущается ревность.
— Ты идешь? — Доносится его голос из спальни.
Быстро сглатываю и возвращаюсь в комнату. Ложусь рядом на кровать и подтягиваю одеяло к подбородку. Юра забирается под него и крепко притягивает меня к себе. Проводит несколько раз рукой по моему обнаженному телу, поудобнее устраивает голову на подушке и засыпает. А я лежу ровно на спине и смотрю в потолок.
Марина из отдела кадров. Он ездил к ней домой и осматривал стройку. А теперь она звонит в два часа ночи и говорит, что фундамент не в порядке. А завтра на обеде он ей будет что-то объяснять.