По образу и подобию (СИ)

Николас с грустью смотрит в окно небольшого двухэтажного дома на красивейшую площадь города. Имя художника, создавшего эту неповторимую гармонию камня, воды и растений, давно забыто, но его творение продолжает вдохновлять жителей и гостей города. Двенадцать фонтанов расположены таким образом, чтобы между ними свободно прогуливались многочисленные группы отдыхающих. Но чаще здесь гуляют парами. Каждый фонтан символизирует свой месяц и украшен соответствующей статуей. Считается, что если принести в дар своему тотему монетку, можно получить целый день везения. Многие верят, потому дно фонтанов усыпано толстым слоем монет.
Что примечательно, каждый фонтан — уникальный источник. Древний маг смог создать двенадцать ключиков, с силой бьющих из-под земли. Точность расчетов оказалась такой, что и после Великого Исхода ключики нисколько не ослабли. Время оказалось невластным и над статуями. Высоко поднявшееся солнце отражается в игре воды, разгоняя повсюду яркие блики. Отблескивают даже ручьи в канавках, которыми вода из фонтанов уходит в ближайший канал.
Но не солнечные блики привлекают внимание Николаса, а белоснежные улыбки стайки юных красавиц, прогуливающихся между фонтанами. По краям площади растут раскидистые деревья, в пока еще редкой тени которых стоят скамеечки. На скамеечках сидят отдыхающие. Одна не занята, именно к ней мечтает сейчас отправиться Николас, взяв с собой записную книгу и перо. Там, под зеленой дымкой вяза, он бы внимательно вычитывал записи, вымарывая и дополняя текст, и какая-нибудь барышня обязательно заинтересовалась бы его трудами. И он, Николас, лениво рассказывал бы ей о своей опасной и ответственной работе в Ордене, понятное дело, полунамеками, с самым загадочным выражением лица. А, может, это была бы не одна особа, а сразу две или три. И они с восторгом бы смотрели на него, на Николаса…
Такой выходной испорчен. Николас потянулся и начал одеваться. Он только недавно проснулся, следуя рекомендациям Даарцельса посвящать сну как можно больше времени, особенно по утрам. Многолетний опыт помог великому ученому открыть важнейшую закономерность: труд противоестественен природе человека и вредит его здоровью. И только крепкий продолжительный сон способен хоть как-то восстанавливать гармонию телесных сил.
Однако, помогая в делах Егору Николаевичу, Николас все чаще терял эту гармонию. Все реже ему удавалось найти время на дыхательную гимнастику, про мантры и вовсе пришлось забыть на какое-то время. Молодой человек целыми днями вел записи, выполнял различные поручения, иногда к вечеру не имея возможности даже поразмышлять о бренности бытия по причине быстрого засыпания. Обладая суровым характером, Егор Николаевич мало заботился о своем здоровье, считая это блажью, того же требовал от своего помощника. Трудам Даарцельса иномирец не верил, и это добавляло печали Николасу, ведь в остальном иномирец был очень хорошим человеком.
Егор Николаевич прибыл в Ариманию в тяжелые дни, и сам тоже себя неважно чувствовал. Но потом пошел на поправку, начал активно изучать язык и вникать в их ариманские проблемы. Уже тогда, будучи простым послушником, Николас активно помогал иномирцу освоиться, охотно рассказывая обо всех возникших трудностях. Взять, например, письма. Каким образом отправлять сообщения, не имея возможности делать из них вестников? В Тиильдере этот вопрос начали решать по-разному. Мальчишки зашныряли по улицам с записками, письма поважнее доверяли перевозить курьерам.
Но если возникала необходимость что-то срочное сообщить в Акатон, например? Всадник не может скакать целый день, а с отдыхом доставка затягивается на два, а то и три дня. Все дела торговые встали. Это ведь пока напишут, пока ответа дождутся. Пришлось многим торговцам переезжать в Акатон. В общем, все сложно оказалось, о чем и поведал Николас своему подопечному.
Вник в это дело Егор Николаевич и сразу несколько выходов предложил. Первый — птичья почта. Это если птица к хозяйскому дому приученная, ее можно взять с собой в дорогу, а потом к ней записочку прицепить. Птаха домой возвращается, там у нее записочку забирают. Только приучить этих вольных созданий к человеческому жилью вряд ли возможно. Но совсем от идеи не отказались. Как это у них получается, Николас не знает, только видел собственными глазами, как к некоторым кураторам послания приносят вороны.
 
Второй выход посложнее, но был одобрен полностью Орденом, чем Николас очень гордился. Это когда Егор Николаевич предложил на дорогах поставить гостевые дома с конюшнями в придачу. Курьер во весь опор летит к первому такому дому, там меняет лошадь и мчится к следующему, потом на свежей лошади еще к следующему, и так до места назначения. Конечно, не каждый осилит целый день в седле, но все же нашлись выносливые ребята. А если послание не срочное, то можно и не спешить так сильно.
Дело это Ланаор Тай сразу своей семье определил, что и понятно. Верно говорят, везунчиком родился этот Тай. Теперь всей почтовой доставкой занимается их семья, еще и пассажиров берут. Простому народу понравилось так путешествовать, не к спеху — едешь недорого, спешишь — плати больше, и хоть сегодня из Тиильдера в Акатон попадешь, или в Этиндер.
Только жалобы появились на этиндерский почтовый дом, мол, медленно отправления разбирают, да еще и теряют. Егор Николаевич такому сообщению удивился, потом выдумал еще до отъезда из Тиильдера сам себе безделушку небольшую небольшую отправить на этиндерский адрес. Только отдуваться кому? Правильно. Вчера Николас уже ходил ее спрашивать, но пока не приехала коробочка. Для чистоты эксперимента, как говорит Егор Николаевич, надо каждый день проверять. И ничего, что выходной у некоторых.
Николас Ардеску тяжело вздыхает, выходит из дома и, не глядя на барышень, шагает к почтовому дому, находящемуся в семи кварталах от заветной скамеечки.
Когда спустя два с небольшим часа Николас покинул этиндерскую почту, его настроение было окончательно испорчено. Он провел это время в невообразимой сутолоке, в результате удалось только узнать, что никакого отправления на имя Карпенко Егора Николаевича не зарегистрировано.
Кто оценит по достоинству его страдания? Кто воздаст за труды? Понуро брел Николас Ардеску по серой убогой улочке. Его не радовало ни пение птиц, ни шум долетающего прибоя, ни первые робкие цветы. Свежий бриз раздражал. От пронизывающего насквозь ледяного ветра знобило, того и гляди лихорадку подцепишь. Смысл жизни в очередной раз покидал наполненное тяготами и бременем сознание молодого человека.
И вдруг среди серости и безнадежности мира уловил Николас тонкий аромат свежей типографской краски. Оказалось, запах доносился из открытой двери книжной лавки, мимо которой он только что проходил. Наверняка что-то новенькое привезли. Тихонько замерев у входа, Николас с любопытством стал наблюдать за процессом распаковки коробок с книгами.
Не иначе, как само провидение направило его в это место именно в этот момент, потому что увидел вдруг молодой человек, как ловкие руки лавочника достали из коробки последнее издание типографии Даарцельса.
Это было невероятным везением. Вот она, книга «О пользе некоторых растений», которую Николас ожидал прибытием в Тиильдер не ранее, чем через месяц.
Дрожащими руками молодой человек взял томик и погладил шершавую обложку. Затем бережно раскрыл на первой странице. Легкий хруст свидетельствовал о том, что ранее никто книгу не открывал. Благословенный миг!
Весь мир тут же наполнился красками, засиял. Весело защебетали птахи, где-то совсем рядом море шумно задышало, наполняя окрестности целебным соленым воздухом.
Крепко прижав книгу к груди, Николас неспешно брел по очень симпатичной улочке и любовался ее блестящими на солнце витринами, удивительно сочными оттенками весенних цветов в вазонах, деревьями с набухшими почками, готовыми вот-вот взорваться весенней зеленью.
«До чего же хорош Этиндер весной!» — восторженно думал Николас. Хотя, сказать по правде, этот город был прекрасен в любое время года.