Вертихвостка (СИ)

— Мы почти три года встречались, а ты…
— Встречались? — Влас едва ли не закашлялся от удивления. — Ты называешь это «встречались»? Сучка, как я был у тебя в телефоне записан все это время, а? Как клуб, в котором мы познакомились! «Каприка»! Черт, Саша, я целый год не знал, где ты живешь, кем ты работаешь, да и узнал случайно, встретив тебя в больнице! Ты после секса даже на ночь не оставался, просто уезжал на такси, не позволял провести тебя! Ты… ты, черт, ты смеялся, когда я предложил познакомить с друзьями и родителями, Саша! Ты не отвечал на звонки, СМС, пропадал месяцами хуй знает где…
Яновский помрачнел, сильнее сжимая свой все еще крепкий член, бессмысленно размазывая ладонью собственную сперму.
— Хватит, Влас… — прошептал он, отводя взгляд.
— Почему хватит? Тебе же нравились скандалы, разве нет?
— Мне не нравились скандалы, мне нравился ты, — так же тихо продолжил Саша, кидая на него заискивающий взгляд из-под ресниц. А потом, заправив под край медицинской жилетки член, не стесняясь спрыгнул со стола и быстро приблизился к едва ли не пышущему от злости мужчине. Взгляд его потеплел. Он вытер испачканную ладонь о кусок какой-то тряпки на подоконнике и только потом положил ее Власу на плечо. — Хватит о былом. Я люблю тебя, В…
Договорить он не успел. Его крутануло и со всей силы вжало в стену, так, что он ударился не только головой, грудью, животом, но и членом, заскулил от боли, крепко зажмурившись.
— Не смей говорить мне о любви, тварь. Ты ничего о любви не знаешь! — прошипел Влас, опаляя его затылок горячим дыханием. — Ты любишь только себя.
— Неправда! — возмущенно зарычал Яновский, пытаясь выкрутиться, но его снова грубо приложили виском о стенку, так что перед глазами звездочки полетели. Звякнула пряжка ремня, потом раздался звук расстегивающейся молнии. Саша рванулся прочь, но не столько от испуга, сколько из упрямства.
— Тише, тише, малыш, не дергайся, сейчас мы будем заниматься этой твоей “любовью”…
С него стянули штаны, потом подтащили ближе к подоконнику, планируя уложить грудью, но с улицы вдруг донеслись смех и разговоры. Народ повалил на улицу подышать ночным ветерком…
— Тут курилка… — прохрипел Саша, прижимаясь щекой к прохладной стене, уже не пытаясь вырываться.
— Тогда тебе придется вести себя, как мышка, — горячий шепот опалил ухо. Влас не стал медлить. Сплюнул на ладонь, размазал слюну по своему члену и, приставив головку к сжимающейся дырке, надавил.
Яновский зашипел, поднялся на носочки, пытаясь соскользнуть, — все-таки, смазки было маловато, да и отвык он от такого размера, — но все-таки принять смог, пусть даже кусая губы и пыхтя от натуги.
Влас мстительно улыбнулся, облизывая взглядом профиль его искаженного мукой лица. Теперь уже любовник был не таким самодовольным гордецом, теперь ему не до язвительности.
— Нравится? — шепотом поинтересовался он, наклоняясь ниже к покрасневшему ушку, выглядывающему из золотых кудрей растрепашихся волос.
— Заткнись, — процедил Саша, сжимая кулаки. Он весь покраснел, напрягся, но Власу было этого мало. Он прислушался к голосам на улице.
Стоят в метрах трех, совсем близко. Так, что он даже мог почувствовать сигаретный дым…
Чудесно, то, что надо.
Он сильнее сжал пальцами плечи парня, резко вытащил член, а потом, не давая опомниться, задвинул почти до половины. Яновский хотел возмущенно заорать, но Влас предусмотрительно закрыл ему рот ладонью и пару раз толкнулся, пропихивая член глубже.
Саша замычал, по его виску скатилась капелька пота, на шее вздулись вены. Он тяжело дышал, жмурился, матерился, когда мужчина убрал руку от его лица, но все равно подавался навстречу, подмахивал и дрожал от кайфа.
— Ты хочешь, чтобы нас услышали? — прошептал Влас, на секунду замирая. Это был не издевательский вопрос. Нет, он не шутил, а действительно хотел знать ответ.
— Н-не знаю, — прохрипел Саша, не открывая глаз. — Если ты… и я…
Влас снова закрыл ему рот одной рукой, а другой сжал бедро, не позволяя двинуться, и всунул член еще глубже. Он давил и давил, протискиваясь, делая наверняка неописуемо больно, но Яновский смиренно терпел, только жалобно всхлипывал и жмурился.
 
— Не смей говорить мне об этом, понял? Ты и я? Нет никаких «ты и я».
Он отпустил, отстранился чуть и, сжав пальцами его талию, принялся размеренно трахать, и Саша, который секунду назад, казалось, вот-вот заплачет от боли, тихо зарычал и принялся активно двигать бедрами навстречу, оттопыривая задницу.
— Сучка, — удовлетворенно протянул Влас, а потом обнял его за шею, притягивая к себе, придушив сгибом локтя. — Тебе так нравится это, да?..
— Да-а, — выдохнул Яновский, одной рукой упираясь в стену, а другой сжимая свой член. — Еще, пожалуйста…
Влас ускорился. Он прислушивался к разговорам за окном, и вот, когда он был уже почти готов кончить, до него вдруг донесся голос одной санитарки:
— Ой, а почему окно в подсобке открыто?..
— Брось, Глаш, пусть проветрится.
— Не, надо закрыть!
— Та докури хоть, боже мой! Никуда твои швабры не убегут…
Влас зарычал, буквально вколачивая член в уже не сопротивляющегося любовника, а, кончив, оттолкнул, не позаботившись о его удовольствии. Яновский, впрочем, жаловаться не стал, спустив в свой кулак. Прижался лбом к стене, восстанавливая дыхание и позволяя натянуть на себя штаны. Он был измотан и до безумия уязвим, но, видимо, не желая показывать это, оскалился:
— Ты любишь меня. Я знаю, что ты все еще меня лю…
Он задохнулся, согнулся пополам, когда в бок ему прилетел удар кулаком, а потом, жадно, с присвистом вдыхая воздух в скованные спазмом легкие, взглянул на Власа, который тоже уже оделся и был готов уносить ноги из подсобки.
— Идем, — скомандовал мужчина и схватил его за руку, попытался увести, но Саша был слишком слаб, чтобы двигаться самостоятельно.
— Сам иди, — устало пробурчал Яновский, хватаясь пальцами за стену. — Я уж как-нибудь объясню, что здесь делаю.
Влас постоял пару секунд, задумчиво рассматривая вмиг потерявшего весь запал парня, а потом, что-то для себя решив, закинул его руку себе на плечо и буквально поволок его прочь, как пещерный человек, поймавший себе самую лучшую, но самую строптивую самку.
========== Бонус ==========
Комментарий к Бонус
 Автор никакого отношения к медицине не имеет, поэтому на чрезмерную реалистичность не претендует 
— Хочешь мне что-то сказать? — прорычал Влас, даже не поднимая головы на вошедшего, и продолжил сосредоточенно шнуровать берцы. Вообще-то было бы неплохо переодеться — в провонявшейся дымом и порохом экипировке, которую, к тому же, ему одолжил один из товарищей, так как его куртка была порвана на лохмотья, — было, мягко говоря, не комфортно. Но до дома ехать часа два, а терять драгоценное время было некогда.
— Влас, ты ебанутый, — раздался усталый голос Сереги.
Он постоял немного в дверном проеме, а потом вошел в палату, тщательно прикрыв за собой дверь.
Отвечать ему что-то не было никакого смысла. Влас заправил шнурок и осторожно разогнулся. Тело не болело, вовсе нет. Ножевое ранение в бочину, глубокий скользящий порез на бицепсе, рассечение на брови — все это не ощущалось. Видимо, в его крови сейчас плескался такой коктейль из разных медицинских препаратов, что нервная система просто валялась в отключке.
Влас поднялся на ноги, всеми силами удерживая свое тело в вертикальном положении. Мир немного качался, плавал, но разум был на удивление чист.
— Не стоит тебе к нему ехать сейчас, — попытался вразумить его Серега. — Ты же все равно не в кондиции.
— Все хорошо, — сдержанно ответил Влас, рассовывая свои немногочисленные вещички по карманам. Кошелек, телефон, ключи от машины, от квартиры, сигареты… — Завтра вернусь.
— Неужели так трахаться хочешь, что это не может подождать хотя бы пару дней? — проворчал друг, но остановить не пытался. Так и стоял посреди палаты, сложив руки на груди.