Побег из коридоров МИДа. Судьба перебежчика века
Когда я обратился в ИМЭМО за отзывом, его директором был уже академик Е.М. Примаков (в 1986 году кандидат в члены ЦК КПСС, а в 1989-м — член ЦК КПСС).
В институте меня встретил полковник К.И. Смирнов, курировавший институт по линии КГБ, с которым была предварительная договоренность из центрального аппарата этого ведомства. А.Н. Яковлев характеризует его как доброжелательного человека, который много сделал для того, чтобы избавить от разных наветов коллектив института. В итоге десятки докторов и кандидатов наук получили разрешения на поездки за рубеж. В лифт вместе с нами вошел директор института Е.М. Примаков. Он, увидев меня в сопровождении чекиста, сразу же поинтересовался, откуда я. Я ответил, что работаю в Институте государства и права, у академика В.Н. Кудрявцева — самого высокого человека в Академии наук СССР. Примаков удивился и спросил: «В каком смысле?» Я ответил: «Его рост более двух метров». Академик рассмеялся. Затем меня отвели в большой отдельный кабинет Г.И. Морозова, который с кем-то делился сплетнями о Громыко. Я вежливо высказал по этому поводу свои соображения. Безусловно, профессор сразу же догадался, кто я такой. Тем более, что он был знаком с моим отцом. Их познакомил зять Громыко, профессор МГИМО А.С. Пирадов. Через две недели я получил положительный отзыв на мою рукопись, и в 1989 году моя книга «Международно-правовые проблемы контроля за ограничением вооружений и разоружением» вышла в свет в издательстве «Наука». В ИМЭМО мне предложили пойти на лекцию, которую прочитал один из главных советников М.С. Горбачева по экономическим вопросам академик А.Г. Аганбегян. Меня удивил его ответ на вопрос, не может ли СССР пойти по пути Китая в области экономических реформ. Академик коротко ответил: «Нам этот опыт не подходит». Но он не дал вразумительного ответа — почему. Как известно, Китай так и остался коммунистическим государством, не менял идеологии, однако разрешил частное предпринимательство и завалил весь мир своими товарами (правда, не всегда качественными), улучшив благосостояние китайского народа во много раз. Если бы мы пошли тем же путем, то очевидно, что реформы в СССР были бы гораздо менее болезненными для основной массы народа и страной бы не правили «денежные мешки» и проходимцы, а средства от продажи огромных естественных ресурсов страны поступали бы в казну, а не в карманы частных лиц, ставших в результате узаконенного беспечной властью воровства миллиардерами и мультимиллионерами в долларах США… А ведь на последнем Пленуме ЦК КПСС в апреле 1991 года в качестве одного из вариантов пути развития страны предлагался, в частности, китайский образец управления посредством экономических и рыночных инструментов, но с сохранением сильной государственной власти. Но М.С. Горбачев не воспользовался возможностью вывести страну из тупика. Видимо, против было все его «демократическое» окружение.
Н.С. Леонов справедливо отмечает в своей книге «Крестный путь России», что правящие круги, как СССР, так и демократической России, практически делали и делают все для замалчивания китайского опыта. Российская общественность как бы отгорожена от этого. Наши журналисты и политологи с необъяснимым усердием будут копаться во всех совершенно не нужных нам деталях американских избирательных кампаний, но упорно воротят нос в сторону от Китая, где нам следовало бы поучиться многому.
Анатолий Громыко пишет, что его отец сказал ему: «Утверждение Горбачева о том, будто перестройка есть революция, легковесно. Оно вводит в заблуждение, и вместо созидания мы опять можем перейти при таком подходе к разрушению. Менять в стране надо многое, но только не общественный строй».
Для работы над книгами мне был необходим доступ к официальным документам ООН и Комитета по разоружению. В библиотеки эти материалы поступали с большим опозданием и в урезанном виде. Поэтому, по моей просьбе, КГБ СССР оформил мне в 1988 году постоянный пропуск в МИД (зеленого цвета, который имел обычно обслуживающий персонал министерства, у дипломатов был красный пропуск с гербом СССР). Там я подбирал материалы для своих книг в Управлении международных организаций, встречая своих бывших сослуживцев. Один раз ко мне пристала как банный лист новая сотрудница спецотдела (старые сотрудники, которые меня знали, никогда бы не проявили такую «сверхбдительность», а эта, видимо, решила, что я шпион) и потребовала от меня объяснить, как я попал в отдел. Мне ничего не оставалась, как показать ей свой пропуск. В противном случае я должен был показать временный пропуск. Выбора у меня не было. Удивленная, она ретировалась. Однако через несколько дней мне пришлось вернуть данное удостоверение, выданное на один год, сотруднику КГБ. Мне сказали, что я не должен был его показывать.
В 1990 году в издательстве «Наука» вышла в свет моя третья книга «Развивающиеся страны и нераспространение ядерного оружия». В качестве одного из рецензентов выступил мой бывший начальник, пострадавший от Шеварднадзе, посол в отставке В.Л. Исраэлян.
Об итогах нового мышления М.С. Горбачева, А.Н. Яковлева и Э.А. Шеварднадзе генерал-лейтенант КГБ в отставке Л.В. Шебаршин написал следующее: «Политика нового мышления дала свои плоды. К Советскому Союзу относятся пренебрежительно, советский МИД больше всего на свете боится обидеть западных партнеров. Упаси бог, как можно протестовать! ЦРУ, СИС, БНД (немецкая разведка. — Г.Ш.) перестают стесняться. Наших работников, дипломатов, военных разведчиков, отлавливают и говорят примерно следующее: «Вы молодой и способный человек, но перспективы в Советском Союзе у вас нет. Ваша страна разваливается, жизнь государственного служащего становится все тяжелее, надежды на улучшение положения нет. Вы вернетесь домой и будете вынуждены каждый день думать, где добыть кусок хлеба для своей семьи, а у вас такие милые дети». Все это в еще большей степени применимо и к России.
Бывший последний председатель советского правительства В.С. Павлов справедливо отмечал: «Располагая колоссальными возможностями для реализации объективных требований рыночной экономики, генсек с большевистским бесстрашием «отменял» экономические законы в угоду своим личным политическим расчетам. В этом и состояла истинная, глубинная драма так называемой горбачевской перестройки. В действительности-то никакой перестройки не было — ее подменили борьбой за власть и бездумным сломом общественно-политической системы, а затем и государства».
Глава 15
УСТАНОВЛЕНИЕ ПЕРВОГО КОНТАКТА С ОТЦОМ
Осенью 1989 года мне позвонил Петр Паламарчук и сказал, что видел книгу отца «Разрыв с Москвой» на русском языке на международной выставке, которая проходила на ВДНХ (сейчас ВВЦ — выставочный центр). Я очень благодарен Пете, к прискорбию друзей, безвременно ушедшему из жизни в сорок два года.
Книга отца впервые вышла в свет на английском языке в феврале 1985 года, то есть за два месяца до начала перестройки М.С. Горбачева. Русское же издание появилось в связи с многочисленными просьбами русскоязычного населения США в июле 1985 года. Перевод был сделан с английского языка эмигрантами из СССР. Отец мне признавался в 1994 году, что, к сожалению, перевод был не совсем удачен, содержал неточности и стилистические погрешности.
Издатель книги на русском языке Илья Левков отмечал, что книга моего отца на английском языке ошеломила всех своей сенсационностью. «Альфред Кнопф» — издательство, выпустившее английский оригинал, — пошло на необычный прием — книгу специально не рекламировали заранее, и она вышла в свет внезапно, на следующий день после выступления отца по американскому телевидению.
Книга была переведена почти на все языки мира. После издания книги в Финляндии отец был приглашен в качестве официального гостя данной страны. Как мне сказали в КГБ, это вызвало официальный протест со стороны МИДа СССР, Финны извинились и заявили, что подобное больше не повторится. Однако у Э.А. Шеварднадзе через три года была уже другая точка зрения на поступок отца, так как министр дал указание МИДу заверить дарственную Шевченко на дачу в пользу дочери, как я писал ранее. Книга отца была названа газетой «Вашингтон пост» бестселлером номер один в 1985 году. За все издания книги отец получил более одного миллиона долларов США.