Побег из коридоров МИДа. Судьба перебежчика века

Очень образно Капица рассказывал мне в своем интервью о жене Шеварднадзе: «У нас министерша была, так сказать, «красивая», а когда я на нее посмотрел, то пришел в ужас — большая, огромная баба, она так растолстела, что ходила враскорячку. Когда чета Шеварднадзе увидела мою жену, то было заметно, что министерша недовольна молодостью и красотой моей супруги. Шеварднадзе же стал петушком и ухаживал за ней». Последняя жена Капицы, будучи в два раза его моложе, тогда недавно закончила институт по специальности искусствовед. Шеварднадзе сказал: «А я — людовед». Капица был человеком одаренным от природы и глубоко эрудированным, общительным и веселым, но отличался большой любовью к женскому полу. В 1976 году я встретил Капицу с его женой в лифте мидовского жилого дома. Я подумал, что это его симпатичная дочь. В 1961 году, будучи послом в Пакистане, Капица расположился на диване в своем кабинете с женой шофера, который, узнав об этом, ворвался в кабинет и в бешенстве ударил посла монтировкой по голове. Если бы не помощники посла, которые сбежались на шум, шофер бы убил Капицу. В результате шрам у посла остался на всю жизнь. Но инцидент был замят: министерство ценило Капицу и нуждалось в его знаниях. Став в 1982 году Генеральным секретарем ЦК КПСС, Ю.В. Андропов, заинтересованный в улучшении отношений с Китаем, назначил Капицу заместителем министра иностранных дел.
По мнению Капицы, жена Шеварднадзе прямо в дела МИДа не вмешивалась, но часто «накручивала» мужа. В этом плане новый министр в лучшую сторону отличался от Громыко.
Шеварднадзе начал бороться в МИДе с коррупцией и семейственностью. По мнению Бессмертных, часто выгоняли хороших работников. Дело доходило до абсурда. Например, уволили одного первого секретаря, так как его тесть был полковником Генерального штаба! В то же время были и исключения. У первого заместителя министра А.Г. Ковалева в МИДе работали два сына, дочь и теща. Неприятности возникли у секретаря парткома МИДа из-за дачи. Однако, как выяснилось позднее, он построил ее на свои деньги.
Любопытно, как вел себя Шеварднадзе во время поездок за рубеж. По возвращении из одной командировки он потребовал, чтобы таможенники проверили багаж его самого и всех сопровождавших его дипломатов. Подобная практика является, на мой взгляд, не совсем порядочной и честной, ведь министр заранее знал о своих планах, а в советские времена многое не разрешалось привозить в СССР, в частности книги, изданные на Западе, видеокассеты и т. д. Чисто ментовской прием! У всех послов были выявлены нарушения советских правил (министр, конечно, остался чист). Эта практика проверки багажа всех высокопоставленных дипломатов и членов их семей имела место и в дальнейшем. Так, пострадал и мой бывший начальник посол В.Л. Исраэлян — в багаже его жены Аллы нашли несколько видеомагнитофонов. Бедного Исраэляна уволили из МИДа. Мы живем в одном доме, и после того, как это случилось, я наблюдал, как у его жены несколько месяцев не сходили с лица красные пятна, а посол в отставке, увидев меня однажды на Фрунзенской набережной, устремился на другую сторону улицы, чтобы избежать каких-либо разговоров. В дальнейшем, когда страсти улеглись и Исраэлян нашел другую работу (все-таки он был профессором, доктором исторических наук), мы часто общались и сотрудничали в научном плане.
Другие сотрудники МИДа СССР поступали хитрее. Они переправляли запрещенную в СССР литературу через дипломатическую почту. Один раз я был свидетелем, когда в нашем отделе один из сотрудников сектора по разоружению открыл несколько чемоданов, присланных дипломатической почтой из Женевы, с подобными книгами. Однако книги есть книги, а носильные вещи и музыкальную аппаратуру вряд ли можно было отправлять диппочтой.
По мнению Бессмертных, Шеварднадзе очень быстро учился и в конце концов положительно зарекомендовал себя в МИДе. Он не привел никого из Грузии, за исключением помощника и охранника. Ему потребовался год, чтобы высказывать свои оценки по внешнеполитическим вопросам. В целом понятна в основном положительная оценка Бессмертных Шеварднадзе, ведь последний взял уволенного Горбачевым и «демократами» министра в возглавляемую Шеварднадзе Внешнеполитическую ассоциацию, занимающую уютный особняк недалеко от Курского вокзала. А когда Шеварднадзе стал президентом «независимой» Грузии, Бессмертных возглавил эту ассоциацию.
 
Меткую характеристику Шеварднадзе дал Г.М. Корниенко: «Технику дипломатии новый министр освоил довольно быстро. Что, к сожалению, стало вскоре бросаться в глаза и впоследствии станет все более характерным для Шеварднадзе, так это недооценка им настоящего профессионализма в дипломатии, игнорирование дипломатических знаний и опыта, если они только не отвечали его представлению о целесообразности или нецелесообразности какого-то действия в данный момент».
О том, как Шеварднадзе любил подольстить начальству, вспоминает Б.Д. Панкин: «Появление Горбачева, ведомого Шеварднадзе, присутствующие встретили «знакомыми до слез» вставанием и овацией. Открывая совещание, наш новоиспеченный министр совсем в духе тех речей, которые он произносил при жизни Брежнева, определил, что данное совещание является историческим», ибо «в его работе впервые за всю историю МИДа СССР участвует руководитель нашей партии и правительства, Генеральный секретарь, что знаменует…». Даже М.С. Горбачев прервал министра иностранных дел.
Бывший первый заместитель председателя КГБ СССР, генерал-полковник в отставке Ф.Д. Бобков, оценивая деятельность Шеварднадзе, очень метко отметил, что «у руля внешней политики оказался непревзойденный мастер конъюнктуры».
Генерал-полковник в отставке Н.Ф. Червов, участник почти всех значимых переговоров по разоружению, пишет: «Партократы втайне всегда боялись профессионалов, а находясь у руля власти, они считали зазорным консультироваться с ними. Отсюда — своеволие, безразличное отношение к тому, «что хочется» и «что можно», недооценка из-за некомпетентности последствий допущенных промахов и ошибок; стремление договориться любой ценой и как можно быстрее — лишь бы «вписаться в историю».
Воплощением некомпетентности и непрофессионализма наших вождей того времени является отсутствие у них государственной мудрости и гибкости, способности ответственно, целеустремленно и жестко, если хотите, беспощадно защищать интересы своей страны, не поддаваясь иллюзиям, эмоциям, самолюбованию…
Имели место случаи, когда Э. Шеварднадзе, находясь за рубежом и будучи, видимо, под давлением мысли об «общечеловеческих ценностях», действовал в обход директив по той или иной проблеме. При этом он направлял телеграммы напрямую генсеку и, ссылаясь на необходимость срочного принятия решений, просил утвердить его действия (иначе «история нас на простит»), на что получал согласие.
«Замечательно» поработал Шеварднадзе и при объединении Германии. В то время политики ФРГ были готовы пойти на любые уступки нашей стране, лишь бы она согласилась вывести свои войска. Эксперты считают, что тогда реально было получить за вывод войск 100 миллиардов долларов США и списать все долги СССР. Злые языки утверждают, что за поспешный вывод войск деньги все же были заплачены. Только СССР они не достались.
В.М. Фалин пишет в своей книге «Конфликты в Кремле»: «С содержанием бесед М. Горбачева с западными партнерами, с записями разговоров Э. Шеварднадзе, особенно один на один, «посторонних» не знакомили. Да и затруднительно было знакомить политическое руководство с сентенциями Э. Шеварднадзе, даже облагороженными на бумаге, если он выступал не как делегат Советского Союза, а, по свидетельству и выражению Х.Д. Геншера, «заодно» с представителями стран НАТО. В посторонние попали почти все члены Политбюро, правительства, председатели комитетов парламента».
Как рассказывал Е.И Чазову А.А. Бессмертных, даже американцы были удивлены позицией Горбачева и Шеварднадзе в германском вопросе. США были готовы подписать соглашение, в котором указывались бы гарантии нераспространения НАТО на Восток и предусматривалось размещение ограниченного контингента советских войск на территории Восточной Германии.