Так умирают короли (СИ)

Ее звали… как же ее звали? Адриан не любил запоминать имена. Но зато прекрасно запоминал оттенки внешности, запаха, тембра голоса и слов, которые в его присутствии произносили. А. Кажется, Адель. Как всегда происходит в таких случаях, девушка безоглядно влюбилась в своего господина и решила, что все произошедшее с ней - милость Господа, и она обязана всю жизнь благодарить его за спасение верной службой, кротким нравом, предусмотрительностью. И чем там еще женщины умеют благодарить?
Адриан хорошо помнил тот момент, когда он понял, что женщина - это не угроза. Ее можно использовать, ее можно покорять. С ней можно играть. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что мстит Лисе, используя других. Потом остановился. Остановился в тот момент, когда понял, что чистая боль женщины с разбитым сердцем удовольствия ему не приносит. Но от служанок не отказался. Менял их каждое десятилетие, повзрослевшую выдавал замуж и брал новую. Он не подпускал их слишком близко, не пользовался их чувствами и не стремился каким-то образом ограничить их быт. Они просто работали, а он дарил подарки за верную службу и заботился, защищал от внешних угроз.
- Если все действительно настолько плохо, пусть будет так, как ты говоришь.
- Господин слишком добр ко мне, - еще ниже склонилась Адель.
Адриан промолчал. Он поднял бокал, улыбнулся, сделал глоток. Нет ничего плохого в том, чтобы заставить Сет подождать. Его предупредили о ее приходе. Он ее принял. Разве он давал обещания принимать ее с тем же радушием, что и раньше? В конце концов, из-за нее он чуть не погиб.
- Приготовить ванну господину? - неожиданно спросила служанка и посмотрела на него.
Адриан поднял на нее глаза.
- Да. Ванна - это то, что нужно.
***
Несколько дней спустя.
Сет не показывалась ему на глаза несколько дней. Она спала, ела, что-то писала на листах бумаги, которые попросила ей принести. Плакала. Адриан уехал по делам, потом вернулся. Он не думал о своей гостье. Они могли так прожить бок о бок десятилетие, ни разу не встретившись. Сет жила в своей половине, Адриан в своей. Но оба понимали, что рано или поздно им придется поговорить.
Шпионская сеть Адриана принесла ему подробности ухода Сет из стана Незнакомцев. Эльф подумал, что нет ничего глупее этой ситуации. Бредить одним существом и своими же руками, пойдя на поводу у глупой ревности, уничтожить последнюю надежду остаться с ним. Сет ошиблась, она понимала, что ошиблась, но исправить ничего не могла. Никто бы не смог. Слишком много прошло времени. Хотя и в моменте способностями и навыком оборачивать время вспять обладали единицы, и вряд ли кто-то снизошел бы до проблем отдельно взятой эльфийки.
В этот день Адриан закончил работу рано. Выглянув в окно, он увидел свою гостью, которая гуляла по саду перед домом. Она нарядилась в простое свободное платье, но даже оно не скрывало проступивший живот. И почему эльф не слушал слуг, когда они пытались сказать ему что-то важное про нее? Беременна. Не от Незнакомца же? Может, его сеть ошиблась, и причина того, что она сбежала лежит не в прошлом, а настоящем? Загуляла? Адриан испытал чувство, которое одновременно напоминало нетерпение, ревность и острое любопытство.
Он вышел из кабинета и быстрым шагом направился к выходу, чтобы перехватить ее в саду. В конечном итоге, он же хороший хозяин? Пора и поздороваться.
Сет сидела на мраморной скамье у фонтана. Она перегнулась через каменный парапет и играла пальцами в серебряной воде. На ее лице застыла отчужденная улыбка. Она настолько погрузилась в эту невинную игру, что не услышала приближение эльфа. Вблизи она казалась более живой. Ушло нервное напряжение, поиск, отчаяние изменило оттенок, в нем больше не было порывистости, оно стало глубже. Ушел надрыв, пришла пустота. И где-то в самой дальней части ее души проклюнулось солнце. Она действительно была беременна. И действительно должна была скоро родить.
- Здравствуй, - проговорила Сет, когда он подошел совсем близко. - Прости, что не зашла к тебе сразу, не хотела мешать.
 
- Здравствуй, - ответил он, не садясь.
Все, что было между ними, осталось в прошлом. Адриан отчетливо видел, что те ниточки оборвались, не успев укрепиться. И все же Сет была эльфийкой. А ему не хватало рядом кого-то, кто мог бы его понять, перед кем не нужно было держать лицо или играть чужую роль. Он улыбнулся.
- Скоро понадобится врач.
Она покраснела.
- А ты вот знал, что у Незнакомцев могут быть дети?
Адриан удивленно замер.
- Ты беременна от Доменика? Это же невозможно.
Она пожала плечами со смущенной улыбкой. Беременность придала ей женственной мягкости, тепла. Гордая и смертоносная воительница отступила в тень, оставив место для хрупкой, нежной и ранимой женщины.
- Я тоже так считала. И любой подумает, что я вру. Но не ты.
Адриан неопределенно пожал плечами. Он понимал, что она скажет все, лишь бы заручиться его поддержкой.
- Я должна родить. Остаться в живых. Куда-то пристроить детей, и попрошу тебя помочь. А потом я найду того, кто сделал это с Филиппом, и уничтожу его.
- Амбициозный план.
- Ты поможешь?
Эльф медленно кивнул.
- У тебя двойня? - Дождавшись подтверждение, он продолжил: - Есть две семьи, которые обязаны мне. Толомеи, люди. И еще кое-кто. Пристроим, будут жить, как короли, но каждый выберет свой путь. А вот с тем, кто обратил короля, вряд ли я тебе смогу помочь.
- Ты знаешь всех в этой стране, - осторожно возразила Сет. - Единственное, о чем я могу тебя просить - сведения. Кто он, как его найти, чем занимается, кого любит, кого боится.
Адриан устало вздохнул и наконец сел на лавочку рядом с ней.
- Хорошо. Я дам тебе то, что ты просишь.
 Глава Четырнадцатая. Я твой брат 
Юлиан
Июнь 1340
Париж
За все нужно платить. За право на месть - платить тройную цену. В двадцать восьмом году, когда корона Франции перешла к младшей ветви Капетингов Валуа, Юлиан понял, что месть свершилась. Вот то, к чему он шел, то, ради чего ввязывался в это, то, о чем грезил, засыпая. Филиппа нет, все его сыновья мертвы. Род угас. Во главе огромной страны очередной слабый король. Два претендента на престол - английский король Эдуард Третий (внук короля Филиппа IV) и Филипп де Валуа. Затишье длилось девять лет. И в 1337, три года назад, Эдуард прислал французам вызов, напал на фламандский остров и развязал войну. Войну, к которой измученная сменой власти Франция была совершенно не готова.
Ненависть к королю Филиппу, помноженная на любовь создателя к своему созданию, сводила Юлиана с ума. Он создал условия для того, чтобы рухнула династия, случайно обескровил страну и сделал ее столь уязвимой, что Эдуард Третий напал. Он, Юлиан, виноват в этой войне. И только теперь, когда французы, онемев от ужаса, постепенно теряли свои земли (хотя настоящие поражения еще впереди), вампир понял, что Франция ему дорога. Что он хотел бы оставаться там, где живет сейчас, хотел бы не видеть английских рож на своей земле и не изобретать новых способов ухода от податей, которыми страна-победитель обложит завоеванные земли так, что не останется даже зернышка в закромах.
Он не боялся этого, будучи темным существом, он мыслил в других категориях. Он просто не любил чужаков, а англичан искренне считал таковыми. Юлиан сходил с ума. Он остался без цели. Он с ужасом следил за тем, во что его страну превращает очередной слабый король. В 1332 году новый Филипп совершил страшную ошибку. Он подписал указ, который признавал все векселя, когда-либо выданные ломбардцами французским вельможам, недействительными. Ломбардцы лишались возможности собирать деньги по векселям, вельможам было запрещено платить. В итоге страна потеряла капитал - ломбардцы уехали, прихватив с собой все те деньги, которые им доверили на хранение. Источника краткосрочных займов больше не было. Страну бросило в хаос. Прошло пять лет. И вот война.