Термитник Хеллстрома
– Меня будут искать.
– Но не найдут. Ну, расскажите мне, что вам известно о Проекте-40.
– Это просто название, – ответила Тимиена.
Какой смысл упираться, если они все знают?
– Где вы увидели это название?
– Были какие-то бумаги. Их оставили на столе в библиотеке Массачусетского технологического института, и один из наших людей скопировал их.
Пораженный, Хеллстром закрыл глаза.
– Что было в этих бумагах? – спросил он.
– Какие-то цифры, схемы, формулы. Не все было понятно, но кто-то из наших предположил, что это оружие.
– Он сказал, что за оружие?
– Это нечто вроде генератора электронных частиц. Оружие может на расстоянии вызывать резонансные явления в материи, бить стекло.
Тимиена глубоко вздохнула, не понимая, зачем она это говорит. Все равно ее убьют. И какой тогда во всем этом смысл?
– А ваши люди пытаются построить это оружие на основе найденных бумаг? – спросил Хеллстром.
– Пробуют, но я слышала, что в этих бумагах чего-то не хватает. Наши люди во многом не уверены, а кто-то вообще считает, что это не оружие.
– Они не верят, что это оружие?
– Да.
Тимиена вновь вздохнула и спросила:
– А это оружие?
– Да, – кивнул Хеллстром.
– Вы собираетесь убить меня?
Робкий, умоляющий тон, которым пленница произнесла эти слова, поднял в Хеллстроме волну ярости. Он протянул руку к жезлу-шокеру, лежавшему возле приборов, поднял его и установил на полную мощность. Этих дикарей нужно остановить. Выбросив руку с жезлом вперед, словно собираясь пробить Тимиену насквозь, Хеллстром запустил в нее полный заряд. Удар, срезонировав об изолированные стены лаборатории, на мгновение оглушил его, и когда он пришел в себя, то увидел, что стрелки всех приборов замерли на нуле.
Хеллстром включил свет, медленно встал и подошел к пленнице, безжизненно обмякшей в кресле. Ее удерживали от падения путы. Хеллстром понял, что женщина мертва. Заряд, который она получила, убил бы и быка. Никто больше не будет допрашивать Тимиену – или как там ее имя?
Почему я это сделал? – подумал Хеллстром. Может, его толкнули на этот шаг воспоминания о растерзанной плоти Дипо, отправлявшейся в чаны для переработки? Или глубинная, почти бессознательная забота о безопасности Термитника? Может, это была минутная причуда, истоки которой трудно подвергнуть анализу? Он ведь действовал рефлекторно, не контролируя свои действия. Увы, все совершено, возврата нет. Но почему это так его беспокоит?
Хеллстром вышел из лаборатории. Ожидающая в соседней комнате молодежь окружила его, но он, жестом отстранив их, сообщил, что пленница мертва. Резко оборвав протесты, Хеллстром объяснил, что выяснил все, что хотел. Когда же молодые работники спросили, что им делать дальше – отправить мертвое тело на переработку или же, подвергнув вивисекции, превратить в пренатальный препарат, он, помедлив несколько мгновений, согласился на последнее. А почему бы не сохранить хотя бы что-то из ее тела? Пусть чрево этой женщины послужит Термитнику. Интересно будет посмотреть на детей плоти, явившейся из Внешнего мира.
Однако это было не самое важное из того, что занимало Хеллстрома. Ярость не отпускала его, но теперь ее объектом стал и он сам. Чужаки узнали о Проекте-40. Кто-то из его подчиненных допустил преступную беспечность. Как эти бумаги попали в библиотеку? Кто там занимался исследованиями в рамках Проекта-40? Термитник должен оценить масштаб катастрофы и впредь избегать подобного!
Хорошо бы, если бы лаборатория сделала с Тимиеной все как надо. Она оказала серьезную услугу Термитнику и заслужила того, чтобы ее гены были сохранены для будущего.
Меморандум Джозефа Мерривейла
В свете нижеизложенного несущественным представляется, мертвы агенты Портер, Дипо и Гринелли или нет. Хотя мы исходим из факта их предполагаемой гибели, ничто не изменится и в том случае, если они просто пропали без вести. Главное мы выяснили: Хеллстром готов действовать против нас без всяких колебаний. Ввиду его частых поездок за границу, якобы по вопросам производства фильмов о насекомых, мы считаем необходимым сделать все для выявления его иностранных контактов. Действия Хеллстрома, при всем их разнообразии, несут на себе некий общий отпечаток. По эту сторону границы возникшая перед нами проблема представляется более сложной. Поскольку мы не имеем права открыто заявить о целях нашего расследования, нет возможности и использовать обычные каналы. Любые предложения по альтернативным процедурам приветствуются. Предлагаю немедленно уничтожить данное сообщение по прочтении. Это не подлежит обсуждению.
Прилагаемый комментарий Дзула Перуджа
Исключительно для шефа
Он – идиот! Я инициирую расследование. Мы должны, воспользовавшись любыми каналами, провести расследование деятельности упомянутой кинокомпании. В штате Орегон, заручившись поддержкой официальных органов, я организую операцию по поиску людей, пропавших без вести. Поддержка ФБР нам обеспечена. С надеждой на ваше понимание и помощь,
Дзул.
До самой посадки в самолет, отправляющийся на запад, Жанверту не хотелось говорить о тех, кто летит в Орегон вместе с ними. Для себя и Кловис он выбрал места слева. Через иллюминатор открывался вид на живописный закат, но Жанверт не обратил на него никакого внимания.
Как и ожидалось, ему с Кловис было приказано изображать подростков, а Ник Миэрли, которого они сочли недоумком, должен был играть роль их папаши. Никто из них не ожидал, что Жанверта назначат в команде вторым номером.
Усевшись на свои места, Жанверт и Кловис прижались друг к другу.
– Мне это не нравится, – прошептал Жанверт. – Перудж придет в ярость и назначит кого-нибудь другого.
– А что он с этого будет иметь?
– Подождем и посмотрим. Думаю, Перудж сделает это не позднее завтрашнего дня.
– Этот выбор мог быть признанием твоих несомненных достоинств.
– Черт знает что!
– Тебе не нравится быть вторым номером?
– Только не на этой карусели, – ответил Жанверт, сжав губы. – Слишком гнусное это дельце.
– Считаешь, им нужен козел отпущения? – спросила Кловис.
– А разве нет?
– Возможно. А как у тебя отношения с Перуджем?
– Неплохие, если учитывать все обстоятельства.
– Какие, например?
– Ну, то, что он мне не доверяет.
– Эдди, – предостерегающе прошептала Кловис.
Один из членов их команды проходил мимо них к туалетам. Когда-то он воевал во Вьетнаме (он называл его «Нам»), летал стрелком на вертолете. Имя у него было Дэниел Томас Олден, но для краткости все его звали ДТ. Жанверт замолчал, мельком бросив взгляд на его моложавое, загорелое лицо с жестким контуром нижней челюсти. На переносице у ДТ был шрам в виде перевернутой латинской буквы V, а на голове – бейсболка с зеленым козырьком, который, пропуская через себя свет, окрашивал его физиономию в зеленоватый цвет. Жанверт подозревал, что ДТ, кроме всего прочего, служит у начальства информатором. Ходили слухи, будто он живет с Тимиеной, и Жанверту стало вдруг любопытно, что ДТ думает о происходящем.
ДТ скользнул взглядом по Жанверту и Кловис, но было трудно понять, узнал ли он их и заметил ли вообще.
Когда бывший пулеметчик скрылся в туалете, Жанверт спросил:
– Как ты думаешь, нравится ДТ его новая работа?
– А что считаешь ты?
– По-моему, он находит ее скучноватой – слишком много ограничений, которые мешают ему убивать сразу много людей.
– Порой ты рассуждаешь как последний циник, – усмехнулась Кловис.
– А тебе вообще не следовало влезать в этот бизнес, дорогая. Почему ты не взяла отвод по болезни?
– Должен же кто-то защищать тебя.
– Так, как ты делала прошлой ночью?
Кловис пропустила мимо ушей его слова и поинтересовалась:
– Ты слышал про ДТ и Тимиену?
– Да, и мне его жаль.
– Полагаешь, она…