Лорд Системы 4 (СИ)
Жизнь Лорда оказывается не такой уж и радужной, как мог представить человек со стороны. Знай себе сиди на попе ровно и отдавай приказы, наслаждаясь положением?
Угу, сплю и вижу. Или я что-то не так делаю? Может, надо больше отдыхать и развлекаться? А потом придёт кто-нибудь более трудолюбивый и спихнёт меня.
Да и заскучаю я, видимо. Куда интереснее смотреть, как растёт и развивается твой собственный посёлок или город, и знать, что это результат твоих трудов и твоих решений.
В мыслях о том, как много ещё предстоит сделать, я закутываюсь в тёплый плащ, и неожиданно для самого себя начинаю проваливаться в сон.
Прямо походной романтикой повеяло. Когда ты точно так же мог уснуть у костра под разговоры друзей, пока кто-нибудь возмущённо сопел в палатке. А ты бы сидел, как и сейчас, и смотрел вглубь костра, погружённый в собственные думы, размышляя обо всём и ни о чем на свете одновременно.
Закрывая глаза, я поудобнее кутаюсь в плащ и утопаю в дремоте под аккомпанемент треска древесины.
* * *Когда я открываю глаза, небо надо мной оказывается совершенно белым.
Ни голубым, ни янтарно-рыжим, ни чёрным или серым.
А белым. Как лист бумаги. Как только-только выпавший снег.
И самое странное, что с этого белоснежного небосвода падал серый пепел. Крупными хлопьями, что обращались в ничто, стоило им соприкоснуться с бесплодной почвой, лишенной каких-то цветов и красок.
Мертвый, безжизненный мир предстаёт передо мной. До самого горизонта видны лишь очертания долин, оврагов, расщелин и холмов.
И все они бескрайне пусты в своём роде. Ни травинки, деревца или камушка. Только серая почва, больше похожая на песок или прах, белое небо и чёрные хлопья.
А рядом со мной стоит единственная фигура, закованная в старые, потёртые и полные сколов доспехи.
Её спина обращена ко мне, но я словно чувствую, что она наблюдает за мной. Изучает.
Понимая, что изображать спящего бесполезно, приподнимаюсь, опираясь на локоть. И тут она оборачивается.
Глава 6
Хотя место выглядит неуютно, и даже жутковато, но особого страха перед происходящим я не испытываю.
Наверное, потому, что узнаю фигуру в доспехах. В прошлый раз точно так же во сне она меня защитила. Вот и сейчас не жду от неё зла.
— Привет? — первое, что приходит мне в голову, это банально поздороваться.
В ответ слышу звенящую тишину. Только шелест падающего пепла, да тихо завывающий ветер.
И ничего больше.
Воительница разворачивается ко мне. Теперь вместо лица у неё серебряная маска. Не как у Стайсы наполовину, а полностью, до подбородка. Никаких звуков собеседница не издаёт.
Просто стоит, нависая надо мной и словно выжидает чего-то.
— Поговорить хочешь? — осторожно интересуюсь. — И место выбрала такое… живописное…
Фигура в доспехах резко отворачивается от меня и скрещивает руки на груди.
— Когда-то это место было полем битвы. Последнего сражения, в результате которого испарились реки, леса обратились в прах, а горы исчезли, став равниной, — раздаётся сухой голос.
— Это была твоя битва? — задаю вопрос.
Сам себя хочу одёрнуть за бестактность, но уже поздно.
— Да, — отвечает она. — Здесь я приняла последний бой.
— Стоит полагать, от противников не осталось и пепла? — пытаюсь я отшутиться, но выходит так себе.
Впрочем, следом звучит едва различимый смешок.
— О, это так. Десять Царств вышли против моей гвардии. Война была столь жестокой, что потом пришлось все карты, которые тогда только существовали, рисовать заново.
— Погоди, какие Царства? — удивляюсь. — Разве сейчас из людей хоть кто-нибудь достиг столь высокого уровня?
— А ты думал вы первые, кого призвала Система? — поворачивается ко мне вполоборота девушка. — Ну, как бы… Да? — пожимаю плечами.
— И ты ошибаешься. Ни вы первые, ни вы последние. Этот мир существует уже очень давно, — ошарашивает меня она, — резервный мир. Спасательный плот для других миров, которые уже уничтожили себя. Он слишком огромен и слишком устойчив, поэтому сюда попадают те, кто однажды не справился с собственной жизнью.
Человечество не первый гость в Системе? Отчасти я чего-то такого даже ожидал, но вот так получить чёткий ответ…
Это шокирует.
Тогда сколько вообще миров уже переместила Система? Сколь долго… они уже растут?
Я пытаюсь осознать мощь тех цивилизаций, что находятся в мире Системы лет десять, сто, а вдруг и тысячу?
Возможно ли вообще с ними бороться? Наша возня для них словно копошение муравьёв под ногами.
Мы оба замолкаем, каждый погружённый в свои собственные мысли.
— Зачем ты позвала меня? — наконец уже серьёзно спрашиваю я.
Чувство юмора, как и дипломатические реверансы от таких новостей куда-то делись.
Молчаливая собеседница же только возмущённо топает бронированным ботинком, поднимая в воздух облако праха.
— Ты забыл про меня! — звонкое эхо разносит её слова по бескрайней пустоши.
Да, действительно, в её словах есть доля правды. После того как мы вернулись из похода, пугало водрузили на прежнее место, и я даже ни разу не подошёл к нему.
Но я и не думал, что это необходимо. Как бы, до этого мы обходились без церемоний. Мы тренировались, манекен — пугал нас. Каждый занимался своим делом.
— А как я, позволь поинтересоваться, должен был про тебя вспомнить? — задавая вопрос, я встаю на ноги возле облачённой в доспехи воительницы.
— Мне нужно кушать. Много и часто. А что я получаю⁈ Ничего совершенно! — вздёргивает подбородок дух. Или богиня. Или Черти-что.
— Раньше таких запросов вроде бы не было, — смущённо чешу я щеку, удивлённый претензией.
Черти-что проголодался?
И чем её кормить вообще⁈ Жертвами и литрами крови?
— Раньше не было всего этого, — слышится вздох и собеседница взмахивает ладонью.
Моментально пейзаж видоизменяется, представляя передо мной привычную Спарту, погруженную в густые сумерки.
Стражники ходят под стенами, двое фалангистов перебрасываются фразами о чём-то своём на сторожевой вышке, пока большинство игроков видит десятый сон.
— Видишь? — спрашивает она у меня.
— Вижу, что? — удивляюсь.
— Вот это, — указывает собеседница прямо вверх.
И в этот момент надо мной проявляется чёрный непроницаемый купол, который накрывает поселение.
«Духовный защитник», — вспоминаю я одну из ипостасей Черти-что.
Внезапно он светлеет, так что видно, что происходит снаружи, и мне становится жутко.
Десятки, если не сотни энергетических пиявок пытаются пробиться через купол, врезаясь в него своими силуэтами, пробуя на зуб, оставляя небольшие порезы нематериальными когтями.
Которые тут же зарастали, но пиявок слишком много.
Они похожи на мотыльков, что летят на свет. Свет…
«Залетела на огонёк», — та девушка-дух говорила то же самое!
— Это из-за меня? — хмуро спрашиваю я.
— Отчасти, — раздаётся новый вздох от фигуры в доспехах, — Получив дебафф, ты стал видим для окружающих духов. Но это было не так страшно. На тебя реагировали лишь ближайшие.
Ага, вынужден не согласиться! Та «красотка» мне чуть голову не откусила! Было очень страшно!
Но вслух я это не произношу
— Однако, та метка, что тебе оставила крашеная курица, — шипит Черти-что, — Она серьёзно ухудшила положение. Теперь ты не просто огонёк в ночном лесу, но полноценный маяк.
— Что это вообще за нечисть такая? — на её передёргивание плечами, я уточняю, — Пиявки все эти.
— Каждый дух — это слепок когда-то великого и могущественного разумного существа. Тех, кто оказались слишком сильны при жизни, чтобы просто вот так взять и уйти в никуда. Часть их души, сущий осколок всё ещё продолжает существовать в столь изуродованной и лишённой рассудка форме с одной единственной целью — вернуть былую мощь, — говорит Черти-что.
— И как они это делают?
— Мы это делаем, — поправляет она, — я была такой же, пока случайно не оказалась в этом чучеле. У нас нет ни памяти, ни энергии. А старые жители настолько сильны, что даже не замечают нас. Максимум, почувствуют лёгкое недомогание или скверное настроение. Отсюда и бродят легенды о нехороших местах или предметах. И тут в мире появляетесь вы… такие незащищённые… полные энергии… вкусные…