Совсем не мечта! (СИ)
Окинув недовольным взглядом пустые тарелки, перемазанные кремом и крошками бисквита, Антон сел за стойку на тот барный стул, где минут за сорок до его прихода сидела Лиза.
— Что-то праздновали? — угрюмо спросил он.
— Нет, просто решили выпить чая с тортом, — ответил я ему из холодильника. — Мы, кстати, оставили пару кусков: будешь?
— Нет, спасибо, не шибко люблю сладкое.
Вспомнив про Лизин визит, я припомнил и тему разговора. Повод был более чем подходящий, на мой взгляд…
— Не хочешь сходить куда-нибудь? — как можно более спокойно озвучил я заранее вызубренную формулировку и захлопнул холодильник.
Кажется, получилось слишком безэмоционально, потому что Антон напрягся.
— В смысле, сходить куда-нибудь отсюда?.. — исподлобья уточнил он.
— Нет, не в смысле «сходи-ка ты куда-нибудь». Я имел в виду, не хочешь ли ты сходить куда-нибудь со мной.
— Зачем?
Я задумался. Действительно…
— Поесть. Попить. Посидеть на стульях нормальной высоты, — наскоро набросал я вариантов. Судя по его выражению лица, ни один ему не пришелся по душе. — Провести время вместе. Как друзья, — переволновавшись, с дуру ляпнул я.
— Мы не друзья, — мгновенно покачал он головой.
— Провести время вместе как враги?..
— Мы не враги.
— И на том спасибо. Господи, как же с тобой сложно, — вздохнул я, прикладывая голову к столу.
Чужие пальцы коснулись моей шевелюры. Я отшатнулся от стола, случайно сбрасывая локтем на пол чайник. Хиленькая пластмасса раскололась, и пол вместе с моими ногами окатило горячей водой, благо не кипятком. Антон спрыгнул с барного стула. На его бледном лице читались страх и такая ощутимая вина, будто вместо чайника раскололся мой щенок.
— Прости, — обронил он, убегая в мой «рабочий кабинет».
— Ан… — выкрикнул я и осек себя на половине: он уже скрылся за дверью, так что горланить было бессмысленно.
Уборка заняла какое-то время. Чайник мне было не жалко, я был даже благодарен Антону за повод поменять это плюющееся кипятком пластиковое чудовище. Но его реакция на произошедшую мелочь меня встревожила. В иной ситуации я бы лишь оказался заинтригован, по-сухому, по-научному. Но отец Антона рассказал, что мальчишку постоянно бросали друзья, стоило его характеру проявиться во всей красе. Учитывая, как этот ребенок любит все швырять, ломал он чужие вещи, надо думать, частенько. Может, сейчас он решил, что я из-за чайника разозлюсь и откажусь от него так же, как и все другие?.. Пока что, кажется, я не так чтобы часто попадал в точку своими предположениями, но это выглядело вполне логичным. Как и все другие, которые были явно «в молоко»… Но от меня ведь не убудет!
Закончив собирать с кафеля осколки чайника и воду, я выбросил мокрые бумажные полотенца и пластмассу — все кусочки, кроме одного, размером с пятирублевую монету. На этом треугольном куске пластика с округлыми краями сталкивались вишнево-красный и серый. Издали линия казалась четкой, но если поднести осколок ближе к глазам, можно было увидеть то место, где два цвета сливались друг с другом миниатюрными вихрями. Глядя на эти скрытые узоры, я никак не мог определить, где заканчивается один цвет и начинается другой. Я крутил в пальцах осколок как завороженный, но все же нашел силы оторваться от него и пойти в комнату за Антоном.
Мальчишка лежал на диване, на его лице покоился раскрытый том манги. Я постоял пару секунд в дверях, оценивая, спит ли он. Антон сглотнул, и его кадык предательски дернулся. Не спит: во сне не глотают. Но ловить его на притворстве я не стал, а молча сел в компьютерное кресло, продолжая крутить в пальцах околдовавший меня осколок. Я не включал компьютер, как делал обычно, и отсутствие звука работающей техники Антона насторожило. Закончив притворяться мертвым, он снял с лица книжку и обратил свой грустный взор на меня.
— Что это? — указал он взглядом на предмет в моих руках.
— Осколок пластика. От чайника. — Услышав упоминание о почившей электронике, Антон сделался еще печальнее. — Да Господи, плевать мне на этот чайник! Ты, главное, книги мои специально не рви. Остальное все переживу.
— И зачем тебе этот осколок? — спросил он, явно повеселев после моих слов.
— Не за чем. Просто так. В детстве я собирал подобные вещи. Сейчас-то я понимаю, что коллекционировал хлам, оцарапавшись которым, мог подцепить столбняк, но тогда все найденное казалось мне настоящем сокровищем. Я даже сейчас, через столько лет, могу зрительно вспомнить, какие керамические черепки и осколки разноцветного стекла я находил в земле, покопавшись в огороде. В итоге оказалось, что на месте нашего деревенского дома когда-то очень давно была свалка. Вот под землей и остался всякий мелкий сор.
— Оставишь этот осколок для коллекции? — после непродолжительной тишины спросил Антон.
— Нет больше никакой коллекции. Давным давно. А этот осколок выброшу, наверное.
— Раз он тебе не нужен, можешь отдать его мне, — вдруг попросил он, не отводя сосредоточенного взгляда от осколка. Я протянул ему кусочек пластика. Антон принял «подарок», не касаясь моей руки, и поднес осколок к глазам. Я не спрашивал его, но в тот момент мне показалось, что он смотрел на те самые завитки краски, где два цвета сливались в уникальный один.
— Ты разбил мой чайник, — не слишком верно начал я свою мысль. Ребенок переживал, что так получилось, а я напоминаю снова — ну не тупой?.. — Так что мне полагается компенсация.
— И в качестве компенсации ты снова начнешь спрашивать о совместном походе куда-нибудь? — догадался он, не отрываясь от осколка. В этот самый миг он напоминал мне десятилетнюю версию меня, изучающего свою коллекцию откопанных «богатств».
— Именно так.
— Почему для тебя это так важно?
— Просто хочу провести время вместе, — чуть смутившись, ответил я.
— Прогулка в парке подойдет?
— Я больше думал о ресторане, — признался я, крутясь в кресле вокруг своей оси.
— Ты хочешь тратить на меня деньги? Если пойдем в ресторан, тебе придется: у меня денег нет. Неприятная тема для беседы, если уж на то пошло…
— Посмотри на мою квартиру! — обвел я рукой совсем не дешевую коллекцию книг. — Уж сводить тебя в ресторан пару сотен раз у меня средств хватит вполне. А то, что у тебя в шестнадцать нет лишней налички, это нормально. Когда вырастешь, пойдешь работать, тогда и пригласишь меня куда-нибудь. — Антон встрепенулся и удивленно посмотрел на меня. Я понял, какую глупость брякнул, и попытался исправиться: — В смысле, если мы вообще будем к тому времени общаться. — Его лицо наполнилось еще бóльшим количеством недоумения, и я снова затараторил: — Нет, будем, конечно! Наверное… конечно… Просто скажи, что я должен сказать, чтобы вытащить тебя в ресторан!
— Сейчас, чтобы вытащить меня в ресторан, тебе лучше просто замолчать.
====== Глава 10 ======
Неловко. Неловко. Неловко…
Неловким было все. Это затянувшееся молчание. Эти изредка встречающиеся взгляды через стол… Если люди за столиками вокруг нас весело и увлеченно беседовали и их окружала аура прекрасного времяпрепровождения, то над нашим столом воздух можно было ножом резать. Я бы мог предсказать возникшую ситуацию, но мне, элементарно, не хватило концентрации нарисовать в воображении динамичную, развивающуюся картинку перед тем, как все-таки добиться от Антона согласия. В тот момент я видел лишь статичный снимок: залитый электрическим светом зал ресторана, Антон, сидящий напротив меня, и нависший над ним официант, с выражением лица истинного знатока тыкающий пальцем в «рекомендованное», хотя само по себе странно слушать советы человека, который, вероятно, никогда не будет зарабатывать достаточно для того, чтобы попробовать хоть что-нибудь из данного меню.
Будь я предусмотрительным, вероятно, составил бы список тем, на которые можно было бы попытаться, лишь попытаться завязать с Антоном разговор. Но я таковым не был. И вот теперь в густой, тягучей тишине, нарушаемой шумом столовых приборов, доносящимся от соседних столиков, и легкой, ненавязчивой музыкой из динамиков, мальчишка старательно избегает смотреть мне в глаза, чему я даже рад, так как встреться наши взгляды — я не буду знать, что сказать или сделать. Вот он — тот самый момент, про который говорила Лиза? Когда герои фильма поняли, что между ними ничего нет. В сюжете по ее рассказу было несколько иначе, но это ведь реальность, а не фильм.