Дети Железного царства (СИ)

Добромир проспал до самого вечера. Услышав добрые вести, хлопнул в ладоши.
— Ай да молодец, Ярик! Слушай, а стражи там много? Ты ведь должен был их учуять. Не может быть, чтобы возле такого сокровища охраны не поставили.
— Нет, — качнул головой Ярослав, — именно там ни к чему посторонние глаза. Возможно, есть защитные чары, да и то не слишком сильные, чтобы внимание других волшебников не привлекать.
— А что ему волшебники-то? Если он такой могущественный?
— На любую гадину найдётся рогатина, — усмехнулся Ярослав, — или может найтись. Я читал старинные летописи, и, судя по ним, на Железное царство не так уж редко нападали войска заморских колдунов. Кому земли нужны, кому сокровища, а кое-кто посмелее да понахальнее надеялись отца живым захватить, чтобы секрет бессмертия у него выпытать. Только не вышло у них ничего. Поодиночке любой из них отца слабее, а договориться и объединиться меж собой никак не могут. Грызутся всё время как собаки.
— Да, дела. Ну мы-то с тобой уж точно не сцепимся. Значит, вместе Кощея одолеем!
Ярослав вдруг порывисто обнял богатыря.
— Спасибо тебе, братец. Спасибо за то, что ты у меня есть.
Добромир только улыбнулся смущённо.
Поутру названные братья снова тронулись в путь. Дорога напоминала диковинную змею, петляла по камням то вверх то вниз, порой сворачивала в такие узкие проходы, что Добромиру приходилось спешиваться и тащить на себе вьюки, а Ярославу принимать облик человека, чтобы пройти. Но вот каменные исполины расступились, открывая зелёную долину. В глубине её виднелась низкая, раза в два меньше мрачных серых соседей гора, на вершине которой раскинулся столетний дуб. Добрались!
— Дошли, Ярик! Эх, и молодцы же мы! — Добромир только что в седле не подпрыгивал от радости, — твоя правда: стражи никакой, похоже, нет. Теперь-то добудем кощееву смерть!
Ярослав, однако, не спешил праздновать победу. Стража могла быть незаметной, невидимой. Поэтому он осторожно шагал по долине, прислушиваясь и прощупывая копытами упругую траву. Пока всё было спокойно. Но тревога не покидала коня. Чудилось, будто кто-то смотрит им в спину, а дующий навстречу ветер не мог развеять опасений.
Они проделали уже больше половины пути, когда позади раздался торжествующий вой зверя, обнаружившего добычу. У жеребца подкосились ноги. Он хорошо знал этот голос, ибо слышал его у кощеева замка каждое утро и каждый вечер. Железный Волк! Значит, отец уже знает о них, и послал верного стража по следу, не доверяя такое дело людям: чего доброго те решат сами воспользоваться драгоценным кинжалом.
Ярослав повернулся к входу в долину. Так и есть: огромный, с доброго телёнка ростом волк мчался им навстречу. Два-три скачка — и нагонит всадника. Добромир обнажил меч, крепче сжал ногами бока буланого. Жеребец воинственно прижал уши, оскалил зубы, готовясь в любой момент взметнуться на дыбы и ударить врага копытом. Уберечь побратима, уберечь любой ценой!
Волк приближался. Блестящая серебристо-стальная шерсть топорщилась на загривке и холке, отчего зверь казался ещё больше, губы раздвинулись, обнажая страшные клыки. Не снижая быстроты бега, кощеев слуга бросился на Добромира, но Ярослав был начеку: быстро развернулся на задних ногах. Волк взвыл от ярости — никогда ещё он не промахивался мимо добычи. С быстротой молнии кинулся второй раз на богатыря, тот встретил врага ударом меча. Сталь беспомощно звякнула о железную шкуру, которую не пробило бы ни одно оружие, однако сказалась сила витязя, ему удалось отбросить хищника. Тот приземлился на все четыре лапы, припал к земле, опять готовый напасть. На сей раз, он не прыгнул, а метнулся по низу, намереваясь вцепиться в ногу жеребца. Ярослав прянул в сторону. И тут же понял, что попался на уловку: волк взвился вверх над головой Добромира, задними лапами ударив в грудь богатыря так, что тот вылетел из седла, тяжело повалился наземь и остался лежать, оглушённый. Волк опустился чуть дальше, уверенный, что теперь его противник никуда не денется, повернулся к упавшему витязю. Ярослав загородил побратима собой. Глаза Железного Волка злорадно блеснули, он насмешливо наморщил нос, облизнулся. Жеребец взвизгнул от ярости, развернулся крупом к врагу, взметнулись в воздух тяжёлые копыта. Волк с рычанием уклонился от удара, сделал попытку проскочить мимо, но Ярослав чуть сместился вбок, и опять лягнул. Рычание перешло в грозный рёв. Жеребец не сводил с врага взгляда, следя за каждым движением. Нужно успеть подпрыгнуть и ударить изо всех сил. Или хотя бы пригнуть голову, чтобы уберечь горло от смертельной хватки железных челюстей. Но тут звякнула кольчуга, послышался голос Добромира:
 
— В сторону, брат! Мой черёд!
Конь чуть повернул голову на крик, увидел, что богатырь поднялся на ноги. Краем глаза заметил метнувшуюся тень. Железный Волк не стал терять времени, короткого мига ему вполне хватило для того, чтобы броситься на витязя; противника куда более опасного, чем лошадь. От удара лап Добромир снова опрокинулся на спину, но успел обеими руками схватить зверя за горло. Они покатились по земле. Волк неистово рычал и вырывался, богатырь же только крепче стискивал его глотку. Рычание постепенно сменилось хрипом, лапы уже не молотили бешено по воздуху, а слабо дёргались. Наконец он дёрнулся в последний раз и замер. Добромир встряхнул его пару раз: не притворяется ли? Но ноги зверя висели как тряпки.
Оттолкнув в сторону тяжёлое неподвижное тело, Добромир поднялся с земли. Обхватил жеребца за шею.
— Цел, Ярик? Я за тебя испугался.
Ярослав уткнулся носом в закрытое кольчугой плечо. Теперь, когда опасность миновала, он отчётливо понял, насколько велика она была. С изумлением смотрел конь на труп непобедимого стража. Не верилось, что на него нашлась управа, и ещё больше не верилось, что ему самому хватило храбрости встать между Волком и названным братом безо всякого оружия, почти без надежды на победу. Дрожь пробежала по телу, несмотря на тёплый день, сделалось зябко. Он плотнее прижался к богатырю.
— Ладно, едем дальше, — витязь вскочил в седло, бросил ещё раз взгляд на бездыханное тело огромного волка, — а, наверное, славная бы одёжка получилась из его шкуры. Ни мечом, ни стрелой не пробьёшь. Только уж больно тяжело таскать было бы. Пусть лучше тут лежит. Лучшая защита — надёжный товарищ, а уж это у меня есть!
Он с улыбкой огладил Ярослава, конь смущённо фыркнул, с места взял в галоп и поскакал к дубу.
Столетний дуб лениво шелестел листвой в ответ на попытки ветра раскачать ветви. Толстый, в три обхвата ствол тянулся ввысь, верхушку можно было разглядеть только задрав голову. Добромир окинул великана взглядом, полным уважения.
— Надо же, какой вымахал.
Соскочил с коня, обошёл дерево кругом приглядываясь, нет ли дупла.
— Нету ничего, — со вздохом сообщил брату, — ни трещинки. Может наверх залезть? Вдруг кинжал там где-то запрятан?
Ярослав мотнул головой, топнул правой передней ногой, давая знак снять с него уздечку и седло. Богатырь выполнил просьбу. Жеребец отчётливо чувствовал присутствие злых чар. К дубу они не имели никакого отношения. Парень вернулся в облик человека.
— Дуб этот обманка. Вернее не так. Он указатель, а не хранитель. Указывает место, где смерть Кощея укрыта. Сам говоришь, что дупла в стволе нет.
— Может под дубом поискать? В земле. Сокровища ведь часто в землю зарывают.
— Нет, от земли притока чародейской силы я не чую. Мне кажется, что кинжал спрятан в скалах.
Добромир оглядел громоздящиеся кругом скалы.
— Их тут много, где же искать? Ты чуешь, Ярик? Можешь точнее сказать?
— Чую, только чтобы вернее указать, мне надо повыше забраться. Такая работа не для лошадиных копыт.
— А если я заберусь? Ты мне подскажи, куда идти, а я поищу.
— Нет, тут иначе надо.
Ярослав откинул со лба прядь волос, стукнул каблуком о землю, и через мгновение на его месте стоял огромный серый пёс с острой волчьей мордой, стоячими ушами, густой шерстью и тяжёлым хвостом-саблей. Пошёвелил ноздрями, гавкнул, полез, цепляясь лапами за камни на гору, что была точно напротив столетнего дуба. Источник силы был совсем близко. Пёс почуял запах железа. Заметил щель между камнями. Принюхался. Да, оттуда пахнет. Щель опоясывала высокий, почти в рост человека кусок скалы. Здесь! Ярослав победно залаял, вскинув над спиной хвост.