Другая. Книга 2 (СИ)
Пальцами нащупала прохладный металл на шее, шипы в нем мгновенно отозвались глухой, уже привычной болью.
— Элен, — услышала голос Люциана, но глаза не подняла. Не могу, не хочу… Я боюсь, что проявлю ненужные эмоции, покажу свою слабость, заплачу.
— То есть ты даже не знаешь, кто надел ошейник ведьм на тебя?
Вот оно! Новые лица оказались не столь бесполезными. Лойтар точно знал меня, он начал рассказывать то, во что поверить у меня не было сил. Все походило на бред, когда картинка в голове, размыленная, нечеткая, всплывала новыми болезненными ощущениями. Полубог, забытый, но далеко не персонаж темноэльфийских сказок, истинность с принцем Валлии, политические игры Рэффир и Валлии, гонка за то, чтобы владеть мной.
— Рядом с границей мы нашли деревню, — продолжал Лойтар. Он оказался лазутчиком армии дроу в рядах сторонников полубога. — Мне пришлось убить вампиров, которые были с нами. Затем пересекли границу, шли на восток.
— Ты собирался выдать ее объединённой армии? — влез Люциан. Он сжимал рукоять своей зазубренной сабли, поглядывая на брата и его спутницу.
— Да…
— Но мать не получит ее! — вставила красноволосая.
— И почему мы должны верить вам? — на это раз спросил Эванир.
Девушка на секунду потупила взгляд и еле слышно выдала:
— Я предала мать и свой клан. Они убьют меня, даже если я выдам Элеонору.
Она хотела сказать что — то еще, но я больше не могла слушать. Мне становилось душно среди них, что — то изнутри рвалось наружу, что — то тяжелое в районе грудной клетки.
Ни слова не сказав, поднялась и на негнущихся ногах поплелась прочь. Слова Лойтара звучали в голове, смешиваясь в неприятную гнетущую жижу из мрачных мыслей. Зачем я всем этим обезумевшим правителям и полубогам? Я готова отдать все, что у меня есть, лишь бы меня оставили в покое. Но вылитая на меня иформация, словно ледяная вода, морозила до костей. Не знаю, как далеко ушла от лагеря, конечности била мелкая дрожь, тяжесть в груди разрывала ребра. Я упала на колени, обхватила себя за плечи — отчаяние полностью поглотило меня.
Я ничего не помню! Слезы текли по щекам, оставляя лишь холодные влажные следы на коже. Я всего лишь чья — то игрушка — трофей в нескончаемой войне. История ведьмы Арханны, моей матери, повторялась. Многие писали, что она жестока и кровожадна, но сердцем я чувствовала совсем другое. Когда в руки попался очерк темного эльфа, последователя Арханны, я прониклась рассказами, впитав каждое слово. «Ковены ведьм втянули ее в свою игру. Они направили королеву на путь разрушения, постоянно говоря, что это путь спасения. Даже когда она убила своего стража, пытаясь избавить свой род от проклятия, она все еще верила, что идет правильным путем. Истинность — не дар, а тяжесть грехов, за которые расплачиваются дети. Когда — нибудь мы узнаем, на что обрекли нас боги, дав нам надежду на поиск идеальной пары. Истинность не принесла Королеве счастья, она бежала от него, впутываясь в очередную паутину ковенов…»
Картинка темной пещеры все чаще всплывала в голове. Вот я лежу на камнях, вокруг только вода медленно капает вниз. Судорожный вздох — картинка меняется. Я уже не лежу, а стою, а привыкшие к темноте глаза смотрят на чье — то разорванное тело. Меня начинает тошнить.
Не помню, когда ветер донес до меня чей — то плач. Перед глазами все плыло от слез, тяжесть в груди никуда не ушла, она вырывалась бессильными криками из горла, но лучше не становилось. И я не сразу почувствовала, как кто — то обнял за плечи.
Тепло чужого тела охватило меня, чьи — то руки аккуратно прижимали меня все ближе и ближе. Я перестала дрожать и услышала тихий голос Митры:
— Все хорошо, я рядом. Не беги от нас, мы все с тобой по своей воле, а значит, — она вытерла правую щеку теплыми пальчиками, — На твоей стороне.
Юная эльфийка больше ничего не сказала, но крепко обняла меня. Ощущение столь необходимого тепла, которое девушка дарила мне, приносило успокоение. Я обняла ее в ответ, зарываясь носом в светлые волнистые волосы. Мне так этого не хватало, что я еще долго не выпускала ее из своих объятий.
***
Лойтар почти весь день просидел у костра. Когда светлая эльфийка пошла за ведьмой, его брат и другой эльф кинулись за ней. Благо злобный комментарий Навиадоры «Ей сейчас не до вас» остановил их.
Поговорить нормально не удалось. Брат не находил себе места, кратко отвечая на расспросы о том, куда он пропал на долгие годы. Но все думали, что он мертв, так как за несколько десятков лет от него не было никаких известий. Говорить о себе Лойтару тоже не хотелось: он не доверял спутникам брата. Особенно, темному эльфу с зелеными глазами. От него веяло неприятностями похлеще, чем от эльфа — оборотня.
Когда Митра, та самая светлая эльфийка, привела ведьму, все более — менее успокоились. Но боль, отчаяние, страх и что — то еще, смутно ему знакомое, накрыло с головой, как только ведьма вернулась. Он сам забыл поставить блок в сознании, отчего его вампирская энергия ощутила столько всего и сразу.
И вот уже ближе к вечеру брат обратил на него внимание, оставив спящую ведьму на Митру.
— Надо поговорить.
Они отошли на такое расстояние, чтобы никто ничего не услышал.
— Почему они зовут тебя «Люциан»? — он спросил у него наконец. Не сразу, но это имя резануло его слух, когда он во второй или третий раз услышал от других. Непривычное имя, не эльфийское. И вообще не его.
— Теперь это мое имя, Лойтар.
Он не изменился. Спорить и говорить об имени, что дала им общая мать, — бесполезно. Пускай снова будет так, как он хочет.
— Я, конечно, рад, что мы встретились, — начал Люциан, не сбавляя шаг. Лойтар следовал за ним, ощущая напряженность и некую злобу по отношению к себе. Проклятие вампира, если до смерти ты был ментальным магом. Теперь без тяжелых блоков разума невозможно находится рядом с живыми и не совсем существами.
— Но как ты мог стать таким?!
Брат обернулся к нему. В его глазах было отвращение. Неприятно видеть подобное от того, с кем он вместе рос.
— Очень долгая история. Меня обратили против воли.
— Мм.
Он явно хотел поговорить на эту тему. Однако Лойтар понимал, что некогда отличные, дружеские отношения потеряны навсегда.
— И стал служить Алому Серпу?
— Не сразу. Мне пришлось.
Мать убили на его глазах, когда он отказался от задания. После пропажи главы Темной Тиары, Шаддара, которому он служил верно и долго, Ширана, Алая Королева, стала главной среди дроу. Ее методы правления оставляли желать лучшего, но многие темные поддержали ее. И чтобы Кейтарра и ее маленькая дочь не погибли от рук Алого Серпа, Лойтар согласился.
Как только он рассказал все это брату, понял, тот перестал настолько озлобленно смотреть в его сторону.
— И отродье этой суки ты притащил сюда?
Показалось. Точно, как он мог забыть: Люциан очень долго отходил от негативных переживаний. Ему проще строить из себя невесть кого, закрывая собственные душевные раны улыбкой.
— Навиадора должна была убить маленького наследника Темной Тиары, но не смогла. Она уже пошла против матери. Вряд ли вернется к своим.
— И ты ей веришь?
Лойтар не ответил. Он не верил эльфийке, потому что жизнь научила не доверять никому. Наверное, поэтому он почувствовал в ведьме что — то знакомое. Ему с трудом давалось осознание того, что при встрече Элеонора не разорвала его на части. Тогда в таверне он хотел запугать ее, все еще надеясь выполнить задание. И он бы ни за что не поверил, что она не помнит его, не помнит Эр — Рхиба, если бы не эмоции, волнами накрывающие его. Страх и отчаяние. Невыносимая боль. И неприятия происходящего, точно. Он понял, что именно не смог разгадать в мыслях ведьмы. Ее спутанное сознание походило на болото, вязкое, неприятное, глубокое и мрачное. Но ни одна мысль не была о нем, полубоге или о ком — то, кого она могла знать. Она действительно потеряла память. И Лойтар уверен, что это дело рук бога иллюзий.