Готорн (ЛП)

— Да, мадемуазель. Немного. Монахини научили меня. Мадам Бертело сказала мне, что вы две сестры-англичанки и одна из вас больна, — она посмотрела на Хелен. — Она не очень хорошо выглядит.
— Она мне не сестра, а лучшая подруга. Я Ава. Как тебя зовут?
Она выглядела удивлённой, когда я её спросила.
— Манон, мадемуазель, — она присела в реверансе. — Мне очень жаль, что ваша подруга больна. Госпожа Бертело прислала бульон и хлеб. Она сказала, что вы останетесь в своей комнате, и что я должна запереть дверь, когда буду уходить, но я сказала ей, что не хочу этого делать. Что, если пожар? Говорю я ей. Но она сказала, что в отеле Боулион никогда не было пожара и что джентльмен, с которым вы путешествуете, настаивал на том, что дамам угрожает опасность со стороны ревнивого поклонника и что их необходимо защитить. Это правда, мисс? Вас преследует ревнивый поклонник?
— Нет, Манон, нас преследуют только наши друзья. А вот мужчина, путешествующий с нами, как раз и есть наш похититель.
Глаза Манон расширились.
— Боже мой! Я знала, что этот человек не такой уж хороший, — она понизила голос до шёпота. — Я подумала, что он может быть немецким шпионом, посланным спланировать нападение на нашу деревню. Как вы думаете, мадемуазель, немцы придут сюда? Мой брат Альберт записался в резерв, а половина деревни уехала навестить родственников во Францию. Я была рада, что он ушёл!
— Ты была рада, что брат уехал? — в замешательстве спросила я.
— Нет, нет, мадемуазель, я имела в виду джентльмена, похожего на немецкого шпиона, прошу прощения. Может, он ваш дядя?
— Нет, он не родственник. Он ушёл?
— Да, он и этот жирный разбойник ушли несколько часов назад. Я слышала, как он сказал мадам Бертело, что едет в Льеж. Так что, как видите, если у вас есть возлюбленный, сейчас самое время ему прийти и спасти вас, как Валанкур пришёл спасти мисс Эмили в книге миссис Рэдклифф. У вас есть Валанкур, мисс?
Я улыбнулась горничной, довольная, что она обожает романы миссис Рэдклифф.
— Да, Манон, мой… Валанкур идёт за мной. Может быть, ты видела его или наших друзей… в замке?
— Боже мой! Будем надеяться, что ваш Валанкур не отправился в замок. В Боулионском замке водятся привидения!
— Привидения? — спросила я, полагая, что Рэйвена вряд ли отпугнут духи мёртвых.
В конце концов, работа Дарклинга заключается в переносе духов мёртвых в загробный мир.
— Да! Разве вы не слышали историю о королеве фейри Боулиона?
— Королеве фейри? — спросила я, с трудом успевая уследить за лихорадочной историей Манон. — Нет, я думала, эта история о привидении…
— Да, это королева фейри, которая обитает в замке. Видите ли, очень, очень давно… — начала Манон, присаживаясь на край стола и намекая, что это будет долгая история. — Во времена крестовых походов рыцарь Годфри бродил по этим лесам и встретил прекрасную женщину, купавшуюся в реке со своими семью служанками. Он мгновенно влюбился в неё…
— Я всегда нахожу эту часть довольно нелепой, — перебила я. — Люди не влюбляются вот так мгновенно.
— С вашим Валанкуром было не так? — спросила Манон.
Я вспомнила, как впервые увидела Рэйвена на фабрике «Трайангл», как почувствовала небольшой заряд, когда он коснулся моей руки. А потом я подумала о том, что почувствовала, когда он прикасался ко мне прошлой ночью на мансарде… и покраснела. Манон усмехнулась.
— Ах, вот видите, это правда. Вы знакомы с этим, не так ли? Так было и с Годфри, когда он увидел королеву фейри в процессе купания. Он встал на колени и умолял её выйти за него замуж. Она согласилась, но при одном условии…
— В этих историях всегда есть условие.
Манон пожала плечами и постучала себя по лбу.
— Можно любить глазами и сердцем, но жениться следует умом. Королева фейри сказала, что выйдет замуж за Годфри, если он позволит ей оставить у себя семь служанок, и никогда не будет беспокоить её во время купания в шабаш. Конечно, он согласился, и в тот же день они поженились. Когда они проснулись утром, на излучине реки, где они встретились, возвышался огромный замок — тот самый, который вы видите сейчас, замок Боулион, созданный волшебством фейри. Годфри был вне себя от радости и полюбил ещё сильнее свою королеву, которая сделала его самым богатым рыцарем в стране.
 
— Они были очень счастливы… пока их первый ребенок не родился с рыбьей чешуей. Это было удивительно, но поскольку в остальном ребёнок был здоров, Годфри решил любить его, как и свою королеву. Все было хорошо, пока не родился второй ребёнок с хвостом. Это не было чем-то неслыханным — мой двоюродный брат Гилберт родился с хвостом, как рассказывала мне бабушка — и Годфри решил не обращать внимания на хвост своего сына. Но теперь люди начали шептаться, что в королеве было нечто странное, и Годфри начал задаваться вопросом, почему он никогда не должен видеть её во время воскресных купаний. Наконец, когда у них родился третий ребенок с крыльями…
— Крыльями? — я не могла не спросить.
— Маленькие, как у летучей мыши… тогда Годфри решил рискнуть навлечь на себя гнев жены и пошпионить за ней в шабаш. И там он увидел, что по воскресеньям она снова принимает свой первоначальный облик — женщина выше пояса, змея ниже и с огромными крыльями, как у летучей мыши. Конечно же, Годфри был в ужасе…
— Почему? Она подарила ему замок! Он должен был понять, что она не обычный человек. Если бы он действительно любил её, то не возражал бы против крыльев… или змеиного хвоста.
Манон уставилась на меня.
— Возможно, мадемуазель, но мужчины непостоянны. Годфри приказал ей покинуть замок. Она пришла в ярость, напомнила ему, что это её замок и приказала ему уйти. Он так и сделал, но собрал армию и вернулся, чтобы осадить замок. У королевы и её служанок осталось лишь несколько верных им рыцарей и оруженосцев. Они выдерживали осаду сколько могли, но когда, наконец, армия Годфри атаковала внешние стены и достигла внутреннего двора, королева и её служанки убежали в самую высокую башню и семь служанок сбросились оттуда, разбившись на смерть, чтобы не быть захваченными людьми Годфри. Что касается королевы, то она улетела в ночь, поклявшись отомстить дому Годфри и всем мужчинам человеческого рода.
— С тех пор всех, кто жил в замке, постигла ужасная участь. Говорят, что души мёртвых служанок охраняют подъёмные мосты. Моя бабушка называет их белыми дамами. Они прячутся в узких местах, оврагах, мостах, бродах, и пытаются танцевать с каждым, кто проходит мимо. Если вы откажетесь танцевать с ними, они сбросят вас с парапета, но если вы станцуете с ними, они будут танцевать с вами до смерти. Послушайте… — Манон склонила голову к открытому окну. — Сейчас вы услышите, как плачет королева Фейри!
Я прислушалась и действительно услышала низкий, пронзительный стон, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом.
— Это просто ветер, — сказала я. — А то, что вы мне рассказали, — просто история. Мои друзья встретят меня в замке. Вы видели каких-нибудь незнакомцев в последнее время?
— Только американского учителя в твидовых панталонах и с рюкзаком.
— Его звали Руперт Беллоуз? — взволнованно спросила я.
— Это ваш Валанкур, мисс? Он выглядел… прошу прощения… немного староватым для вас.
— Нет, он не мой Валанкур, Манон. Он мой учитель. Ты знаешь, куда он пошёл?
Она пожала плечами.
— Он сказал, что гуляет. Я предупредила его держаться подальше от замка, но он только посмеялся. Будем надеяться, что ваш Валанкур не совершил той же ошибки.
— Боюсь, они оба ушли в замок, — сказала я. — И я должна встретиться с ними.
— Но я должна запереть дверь после того, как уйду. Если я этого не сделаю, госпожа Бертело побьёт меня!
— Но если я этого не сделаю, то потеряюсь, как Эмили Сент Обер в Удольфских тайнах.
Манон перевела взгляд с бледного лица Хелен на моё. Я чувствовала себя виноватой за то, что воспользовалась её любовью к готическим романам и навлеку на неё гнев мадам Бертело, но мне нужно было найти мистера Беллоуза, Рэйвена и Марлина.