Сокол на рукаве (СИ, Слэш)

 Простите, Эдмон, что не даю вам покоя своими письмами. Но это невозможно: не думать о вас совсем. Думать о вас и не видеть вас, не говорить с вами — тоже невозможно.
 
 Если вы всё-таки решитесь приехать — я всегда вас жду. В ожидании пережить это лето мне будет проще.
 
 И я надеюсь, что сами вы к осени не забудете меня совсем.
 
 С любовью, ваш Пьер».
 
 Пьер облизнул губу и, свернув письмо, запечатал его в конверт. Затем позвал Рико и вручил письмо мальчику.
 
 — Читать не сметь, — сказал он строго, — потеряешь — запорю до смерти.
 
 Рико кивнул, ничуть не испугавшись. До дела у Пьера если и доходило, то обычно не тогда, когда он угрожал заранее.
 
 — И не забудь спросить ответ.
 
 Ответа, однако, не было. Ни в тот день, ни в следующий, ни даже через неделю.
 
 Пьер продолжал писать — одно письмо за другим.
 
 Ожидание ответа лишь усиливало его жажду, как усиливает голод запах приготовленной пищи.
 
 И с каждом днём он изнывал всё сильнее, иногда приближаясь к тому, чтобы бросить имение и отправиться в Верону хоть на денёк.
 
 Он просил своих соглядатаев следить за Эдмоном, и каждый раз их послания выводили Пьера из равновесия.
 
 Эдмон в самом деле не выходил из дома, зато к нему приходили — и довольно часто. Его посещал человек, которого Пьер про себя обозначил как «секретаря» — он был стар и имел проплешину на макушке, потому Пьер был в отношении его абсолютно спокоен.
 
 Однако посещали Эдмона и другие, хоть было их и немного. Некоторых Пьер знал, и они так же не вызывали особое опасение, но вот то, что раз в три дня приходил к Эдмону молодой монах Ордена Иллюмина, Пьеру не нравилось никак.
 
 Ни для кого не было секретом, что Орден зачастую обхаживал подобным образом одиноких бездетных богатеев, устраивая так, чтобы они отписали своё имение и состояние храму.
 
 Юноша, посещавший Эдмона, по описаниям соглядатаев был миловиден, хоть по обычаю чёрного монашества и носил волосы коротко остриженными.
 
 Пьер, получив подобные новости, каждый раз начинал метаться из конца в конец библиотеки, а затем, взорвавшись в конец, приказывал оседлать коня и, сменив домашний костюм на дорожный, бросался в конюшню.
 
 Часами он скакал по лесу, силясь изгнать из головы представлявшиеся ему образы. Кто-то молодой, был ли он монахом или нет, рядом с Эдмоном был попросту невыносим.
 
 Возвращался он измотанным и вспотевшим, неспособным вовсе уже думать ни о чём, и в такие часы ему ненадолго становилось легче — мысли об Эдмоне оставляли его.
 
 В один из таких дней и встретил Пьера у самой конюшни встревоженный Рико.
 
 Мальчишка переминался с ноги на ногу и неловко кусал губу, что тут же разозлило Пьера.
 
 — Чего тебе? — бросил Пьер, спрыгивая с коня.
 
 — К вам гости, господин.
 
 Пьер нахмурился. Мало кому он был нужен настолько, чтобы его навещали даже в усадьбе. В сущности, он не был нужен никому, кроме Леонеля и Жереми, да и с теми перестал общаться ещё весной, как и просил его Эдмон.
 
 — Гони их в шею, — буркнул он. Лёгкость от поездки моментально испарилась, зато чёрной тучей накатила злость.
 
 Рико мялся.
 
 — Ну, что ещё?.. — ответить Пьер не успел, потому что увидел у самого входа в дом знакомую карету и бросился к дверям со всех ног, оставив позади едва слышный шепот:
 
 — Это граф Бросо…
 
  
 
 ***
 
 Пьер бегом проскочил первые залы и замер, тяжело дыша, глядя на фигуру в чёрном плаще, застывшую у камина. Эдмон не изменился ничуть. Казалось, что и здесь он сидел бы так же в темноте и одиночестве, как и в своём собственном особняке.
 
 — Эдмон… — прошептал Пьер. Так же внезапно, как недавно злость, теперь на него накатила неловкость. Он столько писал и столько говорил, не видя лица того, кому пишет, что теперь ему было стыдно за все сказанные и несказанные слова.
 
 Эдмон обернулся и секунду смотрел на него, а затем, преодолев в два шага разделявшее их расстояние, сгрёб Пьера в охапку и прижал к груди. Зарылся носом в его волосы, вдыхая запах конского пота и собственный, необычайно острый в этот миг запах Пьера.
 
 Пьер всхлипнул, повиснув у него на шее и не зная, что сказать.
 
 — Вы приехали… — прошептал он тихо.
 
 Эдмон не отвечал. Только целовал его волосы, иногда касаясь сухими губами висков.
 
 Он и сам не знал, что сказать.
 
 Отказывая Пьеру в поездке, он был уверен, что это остудит их обоих. Поможет осмыслить, что же происходит между ними и насколько возможно для них в самом деле иметь что-то общее, кроме редких совместных вечеров у камина.