Сокол на рукаве (СИ, Слэш)

 — … для нас обоих, — закончил Пьер за него. Он продолжал смотреть на Эдмона. — Но тогда и я попрошу, чтобы вы дали мне слово.
 Эдмон поднял бровь.
 — Если вы будете скучать по мне, вы должны немедленно бросить эти глупости и приехать.
 Эдмон покачал головой.
 — Так ничего не выйдет. Конечно, я… — Эдмон замолк.
 Пьер растянул губы в улыбке.
 — Значит, вы сами знаете, что будете по мне скучать? — он наклонился и легко поцеловал Эдмона в краешек губ. — Ладно, — шепнул он в самое ухо графа. — Если так, то я подожду.
 Он замер, уткнувшись носом в волосы Эдмона, и хотя опьянение немного прошло, ему по-прежнему не хотелось отодвигаться, тем более вставать.
 Эдмон тем временем гладил его волосы, наслаждаясь их мягкостью, и впервые за долгое время ему было абсолютно спокойно.
 — Нужно приказать приготовить ужин, — сказал он нехотя через какое-то время.
 Пьер кивнул и, поцеловав его ещё раз напоследок, всё-таки встал.
 Они поужинали, и Эдмон показал Пьеру его комнату. Уже желая юноше спокойной ночи, он видел, что Пьер недоволен таким окончанием вечера, но уступать не собирался.
 Проснулся Эдмон, когда было ещё темно — от того, что что-то тёплое касалось его руки.
 Эдмон резко открыл глаза и замер, увидев прямо перед собой блестящие синие глаза.
 — Кто вас сюда пустил? — спросил Эдмон раздражённо, но почему-то шёпотом.
 — Мне не спится в чужой постели, — ответил Пьер так же шёпотом, будто поведал величайшую тайну, но раньше, чем Эдмон успел ответить, накрыл его губы поцелуем. Эдмон попытался высвободиться, но Пьер первым скользнул вбок, заваливая его на спину, и, приникнув к Эдмону всем телом — благо, одетым хотя бы в батистовую рубашку — прошептал ему на ухо:
 — Расслабьтесь. Я всё сделаю сам.
 Он скользнул губами от уха Эдмон вниз, к ключице, и, на ходу стягивая рубашку с себя, а затем и с него, принялся целовать плечи Эдмона и грудь. Он скользнул губами к самому пупку и обвел его языком, так что Эдмон шумно выдохнул и закусил губу, предчувствуя следующее прикосновения и не в силах его остановить, но губы Пьера внезапно исчезли, и Эдмон ощутил бёдра юноши, трущиеся о его пах.
 Эдмон выругался и резко перевернул Пьера на спину. Тот широко распахнул глаза, взирая на него с недоумением и ожиданием, но Эдмон не делал ничего — только оглаживал медленно грудь Пьера, набухшие тут же соски, дрожащий под прикосновениями живот. Пьер прогнулся, подаваясь навстречу ласке. Эдмон тут же сжал его член у самого основания, так что Пьер выдохнул уже от боли, а затем убрал руку и легко шлёпнул его по внутренней стороне бедра, заставляя развести колени.
 
 Пьер послушался и снова подался навстречу, когда Эдмон скользнул пальцем к его уже смазанному входу, и тут же закусил от боли губу, невольно сжимая мышцы, когда Эдмон вошёл внутрь.
 Эдмон сразу же поймал его губы и осторожно провёл языком по зубам.
 — Ты в самом деле в первый раз? — спросил он.
 Пьер нервно кивнул.
 — Я не боюсь, — тут же заявил он.
 — Глупый мальчишка, — Эдмон снова поцеловал его и выскользнул из его нутра. Обхватил ладонью член Пьера и начал медленно ласкать, внимательно наблюдая, как прогибается ему навстречу упругое тело.
 — Эдмон… — прошептал Пьер и опустил веки, погружаясь в горячую негу.
 — Смотри на меня, — приказал Эдмон. — Если не лжёшь — открой глаза и смотри.
 Пьер тут же раскрыл глаза и, потянувшись, поймал в ладонь щёку Эдмона, а другую положил ему на плечо и принялся нежно поглаживать, всё так же подаваясь навстречу, но теперь глядя на Эдмона жаркими горящими глазами.
 С протяжным стоном он выплеснулся в ладонь Эдмона и, едва переведя дыхание, попытался перевернуть того на спину — но Эдмон не позволил ему. Вместо этого он опустился на бок рядом с Пьером и притянул его к себе, обнимая поперёк живота.
 — А вы? — спросил Пьер, пытаясь просунуть руку между ними и коснуться паха Эдмона. Он всё ещё чувствовал бедром, что там бушует пожар.
 — Спи, — ответил Эдмон коротко и добавил уже мягче. — Ты теперь не один.
 Потом зарылся носом в волосы Пьера и не заметил, как уснул сам.
  
 ГЛАВА 6. Мускус и фиалки
 Лето выдалось дождливым. Пьер всегда любил, когда в июне солнце не жарило как безумное, а лишь выглядывало изредка сквозь облака, озаряя собой прозрачное и невесомое кружево дождя.
 Здесь, вне города, он старался вставать пораньше, так как пожилой Франческо, управлявший имением ещё при родителях, настаивал на том, чтобы Пьер сам учился этому искусству.