Сокол на рукаве (СИ, Слэш)
— Что случилось? — спросил он сходу, оглядывая то одного, то другого.
— Меня постригают в монахи! — выпалил Леонель с такой экспрессией, что Пьер не выдержал и расхохотался.
— Отличная шутка. Я уже представил тебя в сутане.
— Это не шутка! — Леонель вскочил и обиженно сжал кулаки. — Герцогине пришло письмо из Церкви, в котором одного из её сыновей просят отдать в услужение — во искупление каких-то там её старых грехов. И она почему-то решила, что больше всех подхожу я.
Пьер смотрел на него в недоумении.
— Конечно, ты, ведь Джошуа уже сосватан… — проговорил он растерянно. — Подожди, ты это серьёзно?
Леонель кивнул и отвернулся, едва сдерживая слёзы.
Пьер оглянулся на Жереми в поисках поддержки, но тот лишь развёл руками.
— Я ему уже сказал — это не конец света. Если на то пошло, я сам думал стать священником.
— Что же тебя остановило? — выпалил Леонель, резко оборачиваясь и вперивая в него разъяренный взгляд.
— Ну… — Жереми прокашлялся, — мне не идёт сутана?
— Оставь свои шутки! — потребовал Пьер и, подойдя к Леонелю, обнял его за плечи. — Ну, Лео, это в самом деле не конец света. Половина Италии нынче служит Церкви. Это огромные перспективы, влияние при дворе…
Леонель перевёл мрачный взгляд на Пьера, и тот мгновенно смолк.
— Ты не понимаешь… — произнёс он тихо, чуть не плача. — Пьер, у меня есть любимый человек. Я… Ну, может не жениться, но я хотел… А теперь…
Пьер фыркнул, а Жереми громогласно расхохотался.
— Откуда взялась в нашей компании эта наивная фиалка? — спросил он.
Леонель рванулся из рук Пьера, явно собираясь доказать, что никакая он не фиалка, но тот удержал его, сцепив руки на груди приятеля.
— Лео! — сказал Пьер. — Он, может, и дурак, но дело говорит. Кто тебе сказал, что ты священником не сможешь с ним… кхм… встречаться? Тем более, что жениться ты всё равно не хотел.
— Но обеты! Священники дают обеты!
Жереми снова расхохотался. На сей раз Леонель рванулся с такой силой, что успел добежать до самого Дюрана и схватить его за грудки.
— Вот же дикая кошка! Пьер, да объясни ты ему, пока он меня не убил.
— Лео, ты не первый священник, которому не нравятся обеты.
— И что?
— И то. Что для этого есть особые… хмм… монастыри. Где можно всё.
— Всё? — Леонель недоверчиво посмотрел на него через плечо и ослабил хватку, чем не преминул воспользоваться Жереми.
— У меня старший брат приносил обеты Мальтийскому Ордену, — сообщил он. — Он, конечно, со странностями, но про такие места рассказывал достаточно. Они называют их «не святая земля». И, — Жереми усмехнулся, — если больше не попытаешься выцарапать мне глаза, я могу договориться, чтобы нас туда провели.
Кузены Леруа переглянулись.
Леонель явно обрёл надежду, и теперь ему не терпелось удостовериться в том, что она вполне реальна. Пьеру было просто любопытно.
— Что же ты раньше не сказал? — выпалили они на два голоса.
— Знал бы, что это обеспечит меня вниманием нашего дорогого Пьера, сказал бы давным-давно, — он подошёл к Пьеру вплотную и пошевелил бровями, — что мне будет, если я это организую?
— Я тебя не убью, — прошипел Пьер.
— Для начала уже хорошо. Что ж, я поговорю с братом. А вам сообщу, когда нам можно будет туда попасть.
Жереми ушёл, а Леонель остался с Пьером. Он всё ещё был не в себе, так что Пьер развлекал его как мог целый день, и только когда солнце стало клониться к закату, начал поглядывать на часы.
Леонель уходить не собирался. Зато в половине шестого прибежал мальчишка от Жереми и, вскрыв письмо, Пьер узнал, что пропуска им оформлены на сегодня.
— Сегодня… — выдохнул Леонель, услышав эту новость. Глаза его горели.
— Сегодня… — повторил Пьер. — Но сегодня я не могу.
— Пьер, решается моя судьба!
— Твоя судьба не изменится от того, что ты увидишь, как живут церковники.
Леонель отвернулся и захлопал ресницами, демонстрируя, что собирается заплакать. Картина была умилительная, и Пьер сдался.
— Ладно. Подожди, я отправлю весточку, чтоб меня не ждали. И поедем к Жереми.
Обрадованный Леонель повис у него на шее и чмокнул в щёку, а затем исчез с криком: