Гремучая смесь (СИ)
— Пусть едут, — подумав, согласился Пашка. — Но с охраной. И сам тоже с ними поезжай, мало ли что.
Так у Ваньки началась новая жизнь. И у Павла, как ни крути, тоже. Теперь ежедневно он выслушивал доклад начальника охраны, что еще придумала его новая служащая.
В принципе, Африканца все устраивало, да и Ванька, судя по всему, ее принял. Теперь весь день ребенок был занят чем-то интересным. То они читали — считали, то плавали в бассейне, то играли в саду. Лепили пельмени. Пекли блины. Ездили на детскую площадку или на пикник на остров Тути. Африканец даже позавидовал неведомой Екатерине Алексеевне Романовой, ему тоже хотелось поводить так много времени с сыном. Но работа, увы, вносила свои коррективы.
Собственно, после работы он и вернулся домой, не спавши несколько дней. Но задание было выполнено, клиент доволен, деньги переведены. Можно и отдохнуть.
Вернулся поздно, дома уже спали. Махнул рукой, отпуская Али, обо всем поговорим завтра, подошел к холодильнику. Что тут у нас есть вкусненького? А были блины. Пашка даже глазам своим не поверил. Достал тарелку, взял блин и, не разогревая, холодный, отправил в рот. Вкусно. Теперь восторг Али по поводу гувернантки совершенно понятен. Блины съел все, присел на диван, всего-то на пару минут и, незаметно для себя, уснул.
Проснулся от того, что кто-то попытался на него сесть. И это в собственном доме. Еще ничего толком не понимая, с закрытыми глазами, уронил незнакомое тело, навалился сверху и стал ощупывать. Незнакомец на ощупь был мокрым, шелковистым и неожиданно мягким. Собственно не незнакомец, а, судя по округлостям, незнакомка.
— Баба! — удивленно выдал Пашка, сжимая в ладонях упругую грудь.
— Сам ты баба, — раздалось в ответ.
А потом Африканца стукнули чем-то тяжелым по голове и попытались отбросить в сторону. Потирая ушибленную голову, Пашка откатился назад и включил лампу, надо же была рассмотреть, кто это такой мягонький и приятненький завелся у него в доме.
И вот понимал, что женщина (не бывает мужиков с таким бюстом), но все равно крайне удивился, когда увидел на другом конце дивана незнакомку. Она была мокрой, это первое, что он заметил. Белая пижама облепила ее тело, так, словно на ней вообще ничего не было из одежды. Хотя, с такой фигурой, женщина могла позволить себе ходить голой по поводу и без. Она была красивой. Темные прямые волосы, карие глаза и изумительно белая кожа. Она была соблазнительной. И, черт возьми, кто она такая и откуда взялась в его доме?
Пашка представил, как он выглядит в глазах незнакомки и, стараясь не напугать ее еще больше, спросил:
— Ты откуда взялась, милая?
Милая не спешила отвечать, попыталась поправить мокрую пижаму, поняла, что это бесполезно и прикрылась большой диванной подушкой. Поздно, Пашка уже успел ее разглядеть.
— Чего молчишь, родная?
— Я тебе не родная, — буркнула незнакомка.
Если бы дело происходило днем, если бы Африканец выспался, если бы… Очень много всяких если. От усталости и недосыпа, Родимцев повел себя, как полный кретин, это он и сам понимал.
— Ну, — предложил зачем-то, — это можно исправить.
— Вот только попробуй, — и она замахнулась на него кувшином.
Подобного стерпеть он не мог и строго произнес:
— А вот это лишнее.
И предпринял еще одну попытку выяснить, откуда у него в доме неучтенные хорошенькие барышни.
Барышня не спешила просвещать его на этот счет, проявляя чудеса тупости, но он искренне ее простил — сам тупил не меньше.
Очень удивился, выяснив, что Екатерина Алексеевна Романова (как представилась незнакомка) это и есть новая Ванькина гувернантка. Почему-то ему казалось, что она должна быть старше. Или Рокотов не говорил, сколько ей лет?
— Я, пожалуй, пойду, — вернула его на землю Романова.
— А попить? — спросил Пашка.
А что? Сама же сказала, что у нее вода закончилась.
Его новая знакомая хмуро оглядела мокрый диван и лужу на полу, поправила влажные волосы и ответила:
— Напилась уже.
Поставила кувшин и, прижимая к себе диванную подушку (прямо сроднилась с ней) пошла к двери.
Африканец вздохнул, наконец-то можно опять заснуть. Вот только спать на мокром диване он не будет, пойдет в спальню и закроется на всякий случай. Мало ли, что ей может еще понадобиться в его доме. Он уже собирался встать с дивана, но посмотрел вслед новой гувернантке. Шикарный вид! И не удержался, сказал вслух:
— Попка — зашибись!
Такое шипение, как издала Екатерина Алексеевна, он слышал лишь однажды — как-то в Нубийской пустыне повстречался со смертельно ядовитой песчаной эфой.
10.
«Уганду называют жемчужиной Африки» в пятый раз читала я. В последнее время моя жизнь стала делать уж очень крутые виражи. Не успела привыкнуть к Судану и вот, пожалуйста, собираюсь ехать дальше, вглубь Африканского континента.
— Мне нужна будет виза, — напомнила Родимцеву за завтраком.
Ванька молча ел кашу, Павел Петрович от каши отказался, изволил пить кофе.
— Ивану тоже, — сообщил Родимцев.
— Как ее получить? — спросила его и тут же мысленно себя отругала — ведь можно в интернете посмотреть.
— Визу в Уганду можно получить по прилету, — стал объяснять Павел Петрович. — Или в консульстве. Но мы поступим иначе.
— Это как?
— Мы оформим вам и Ване общую визу.
— Что значит общую?
— Между Угандой, Кенией и Руандой действует соглашение об общих визах.
— А зачем нам Кения и Руанда? — не поняла я.
— Екатерина Алексеевна, разве вы не хотели бы немного попутешествовать? — тоном змея-искусителя поинтересовался Родимцев. — Сафари в Кении — звучит?
— Звучит, — вынуждена была согласиться с ним.
— Вот и я подумал, что Ивану будет интересно, — он налил себе еще кофе.
— Пап, а почему ты ничего не ешь? — вступил в разговор мальчик.
— Я не голоден.
— А вот Катюша говорит, что завтрак это самый важный прием пищи, — продолжая кушать, сказал Ваня.
Родимцев посмотрел на сына, потом на меня и ответил:
— Если самый важный, тогда нужно есть. Катя, вы не положите мне каши? Если она еще осталась?
— Осталась, — вставая из-за стола, ответила я.
— Так что с визами? — напомнила, поставив перед Родимцевым тарелку с кашей.
— М-м-м, вкусно, — Родимцев попробовал кашу. — Няня стала лучше готовить.
— Кашу варит Катюша, — «сдал» меня Ванька.
— Правда? — Родимцев оторвался от тарелки. — Спасибо, Катюша.
Я кивнула, принимая благодарность.
— С визами будем делать так, — ответил на мой вопрос Родимцев, — сейчас поедем в наше консульство, а после обеда — в консульство Уганды.
— Наше это российское? — уточнила у него, мало ли какое консульство он может называть «наше».
— Угу.
— А туда зачем?
— Екатерина Алексеевна, это Африка, здесь свои заморочки. Вот, например, обязательно нужно, чтобы копию вашего паспорта заверили в нашем консульстве. Не спрашивайте зачем, я и сам не знаю.
— А вам виза не нужна? — поинтересовалась у него.
— Мне? — искренне удивился Павел Петрович и рассмеялся: — Нет, не нужна.
И что такого смешного я спросила?
— Когда поедем? — Иван решил принять участие во взрослом разговоре.
— Вот ты доешь всю кашу, и поедем, — ответил ему отец. — И Кате нужно собраться.
— Да я вроде как готова, — я осмотрела себя.
Платье, босоножки. Волосы собраны в пучок. Нужно только взять солнечные очки и шляпу.
— Вы меня поражаете, — улыбнулся Родимцев.
— Чем? — с интересом спросил Иван.
— Ванька, ты не представляешь, какие женщины бывают медлительные, и как долго могут собираться, — Родимцев взъерошил сыну волосы и встал из-за стола. — А твоя Катюша просто молодец. И кашу вкусную варит, и собирается на пять минут.
— Катюша самая лучшая, — заявил ребенок и вытер губы салфеткой.
— Значит, нам повезло, — подытожил Родимцев, убирая посуду в посудомоечную машину. — Я буду ждать вас в машине.