Поворот за мостом (СИ)

Никаких признаков приближающейся грозы я не замечала. Представив, что теперь мне предстоит снимать все эти вещи и простыни и искать место, чтобы разместить их в доме, я обессиленно рухнула на скамью.
— Пойдем к нам? — в который раз настойчиво позвал меня Сэм.
— Прости, Сэм, у меня еще уйма дел, — я посмотрела на него снизу вверх и на всякий случай невинно похлопала ресницами, чтобы он не обижался. Впрочем, кокетство — не мой конек. — Я приду завтра, хорошо?
Он понимающе кивнул, пообещал передать мои слова матери и ушел.
Я с тоской смотрела ему вслед, чувствуя себя вдвойне обманщицей: дело было не только в усталости и делах. До меня дошло, что без расспросов о моем прошлом и обо мне не обойдется, поэтому, чтобы не ставить себя в неловкое положение, решила сначала составить мысленный список всего, о чем я могу говорить беспрепятственно, о чем лучше умолчать, а что придется выдумать.
Миссис Грин позвонила сама и предложила помочь с ужином.
— Честное слово, у меня уже все почти готово, — сказала я, не желая выглядеть в ее глазах неумехой. — Завтра я обязательно зайду к вам на кофе.
— Вот и славно, — ее мягкий, добрый голос практически усыплял меня. — Аксель еще не явился?
Аксель не явился, сказала я, втайне надеясь, что и не явится прежде, чем я покончу с делами и со спокойной душой отправлюсь на заслуженный отдых в свою комнату.
Анна зачем-то дала мне пару советов насчет того, как лучше всего готовить говядину, чтобы она была мягкой и сочной, сказала, что ее номер я могу найти в записной книжке, лежащей в ящике стола на комоде возле телефона, и повесила трубку.
Во всевозможные комоды, шкафчики и шифоньеры, стоящие тут и там в прихожей, под лестничным пролетом и в обеих ванных, я еще не заглядывала, но твердо решила заняться этим завтра же.
Накрыв на стол ужин, который представлял собой подогретый в духовке обед, но с парой салатов и гарниром, я села есть вместе с мистером Хейзом. Насколько я могла судить, Аксель еще ни разу не пробовал мою стряпню, и мне не терпелось увидеть его лицо, когда, наконец, он ее отведает.
— Дождь начинается, — задумчиво произнес Эдвард, глядя в окно и лениво потягивая чай со льдом, пока я мыла посуду. — А лошади еще на выгуле?
Я понятия не имела, но на всякий случай кивнула.
— И где его черти носят?
Я и сама хотела бы знать, где пропадает Аксель. Сколько же у него подружек, что он тратит на них так много времени? Или, может быть, подружка всего одна, а он живет на два дома?
От мысли об этом что-то неприятно засосало под ложечкой. Я решила, что это от злости на то, как он поступил со мной, бросив с тяжелыми пакетами прямо у ворот фермы. Торопился к какой-то девчонке, значит.
— Сегодня показывают «Доктора Ноу», — сказал вдруг мистер Хейз. — Если хочешь, присоединяйся.
— Спасибо, как только освобожусь, — быстро сказала я.
"Доктор Ноу” не был самой удачной, на мой взгляд, частью бондианы, но и его я ни за что бы не отказалась посмотреть, даже если придется пожертвовать парой часов сна.
Кино.
Я так давно не была в кино и не смотрела никаких фильмов, что уже и забыла, каково это — провести полтора-два часа перед экраном, неотрывно наблюдая за развернувшимся перед тобой действом. В номерах отелей, где я останавливалась, пока не приехала сюда, чаще всего не было телевизора, а если и был, то ничего действительно стоящего там не показывали — в любом случае, я была слишком занята тем, чтобы параноидально мониторить новостные каналы в надежде не увидеть там свое лицо.
Я с детства обожала кино и пересмотрела, наверное, тысячи фильмов, от самых дешевых спагетти-вестернов до авторского тяжелого артхауса, и некоторые из этих картин, по правде, предпочла бы забыть. Меня всегда очаровывала способность актеров перевоплощаться на экране, а некоторые диалоги я выписывала себе в блокнот, пытаясь потом понять, отчего они производят такой эффект, какой производят; после школы я планировала поступить на курс режиссуры, чтобы когда-нибудь самой создать нечто подобное.
 
Жаль, что этому сценарию не суждено было исполниться. В конце концов, если ничего не получится, я неплохо готовлю и смогу стать поварихой, а если повезет, то и настоящим кулинаром, как мама.
А мама, кстати, говорила когда-то, что из меня бы вышла дельная актриса. О, как она была права. Актриса из меня и впрямь неплохая.
— Ну, в таком случае, я сперва выполню свою норму оздоровительных процедур на улице, — донеслись до меня слова старика.
Мистер Хейз захромал, опираясь на трость, по коридору, а я полезла разбирать кладовку, о которой чуть было не забыла.
На самом деле, все там было в порядке, так что я лишь протерла полки от пыли и расставила банки и пакеты рядами поровнее, надеясь, что Аксель не полезет дотошно проверять, насколько хорошо я выполнила его задание. В закромах полок нашелся небольшой старый радиоприемник.
“Если работает, хотя бы смогу слушать прогноз погоды”, — решила я.
Водрузив аппарат на холодильник, я воткнула вилку в розетку и принялась крутить ручку, пока не поймала слегка шипящую, но вполне разборчиво звучащую волну. По радио крутили чертовски тоскливый блюз, что, в целом, меня устроило, так что, добившись наилучшего звучания практически без шумов, я оставила приемник в покое.
Покормить кроликов, напоить кроликов, расставить по мансарде всевозможные емкости, чтобы собирали течь с потолка, сделать попкорн; пока я носилась по дому и примыкающей к нему территории, фильм уже начался.
Мы с мистером Хейзом произвели справедливый обмен лакомствами (попкорн на засахаренные груши) и немного поспорили о том, кто лучший Джеймс Бонд (Роджер Мур против Дэниела Крейга). Затем я выключила свет (от него у мистера Хейза по вечерам болели глаза) и уселась на соседнее кресло, чтобы, вытянув ноги и хрустя попкорном, наконец, расслабиться под вспышки взрывов и звуки перестрелок.
В тот самый момент, когда Шон Коннери окончательно спас мир, мистер Хейз вовсю похрапывал прямо на диване, укрывшись пледом, а я доела последние кукурузные зернышки, в окнах моргнул желтый свет фар и раздался визг шин по укатанной сырой земле возле дома. Аксель вернулся домой.
И только в этот миг я вспомнила о чертовом белье, так и оставшемся висеть за домом и мокнущем теперь под дождем.
Во избежание семейной ссоры я тихонько разбудила мистера Хейза и помогла ему дойти до спальни, решив, что лучше им с Акселем сегодня не пересекаться, и, прикрыв за ним дверь, прислушалась.
Грозы, как предсказывал Сэм, не было, но дождь все равно рвано отстукивал свой ритм по всем доступным снаружи поверхностям. Даже сквозь его шум я различила лошадиное ржание и мягкую поступь копыт, — одно из окон в конце коридора было открыто как раз с той стороны, куда вела дорога к пастбищу. Аксель, должно быть, отправился за лошадьми сразу, как только приехал.
Не то чтобы я была искушенной в сельском хозяйстве всезнайкой и разбиралась во всех тонкостях ухода за лошадьми, но, полагаю, оставлять их гулять под дождем до поздней ночи — не признак идеального содержания.
Хреновый из Акселя хозяин, скажем прямо.
Так или иначе, сейчас он вел их в стойло, и у меня была возможность проскользнуть к дурацкой уличной сушилке и остаться незамеченной.
Схватив корзину для белья, прямо босиком я выбежала на улицу, заклиная себя при следующей же поездке в город купить плащ-дождевик, и принялась поспешно стаскивать с веревок одежду мистера Хейза, полотенца и постельное белье.
Волосы мои промокли сразу, и я откинула их со лба, чтобы не мешали; футболка прилипла к телу, став почти прозрачной, а по голым ногам стекали струйки воды, щекоча кожу. Хотела охладиться? Вот мне, пожалуйста.
Река шумела так, словно вот-вот выйдет из берегов и затопит все пространство вокруг, включая меня; я беспокойно оглядывалась через плечо, хотя в темноте не могла ее разглядеть. Закончив срывать тряпье с веревок, я бегом бросилась обратно.