Знак Пожирателя (СИ)

— Сказано в Писании — «не клянись». Кто может подтвердить истинность их слов? Быть может, они оклеветали этих людей, чтобы выторговать свои жизни?
— Я могу подтвердить. Мои палачи способны вытянуть правду даже из самих бесов. И те будут умолять, чтобы им поверили. Довольно разговоров! Выдай мне этих бродяг.
Лада поймала взгляд Антонида, но ничего не смогла прочитать по нему. Епископ оставался холоден и невозмутим, словно льдина. Миг — и его внимание вновь переключилось с охотницы на князя.
— Выйдите все, — ровным голосом проговорил он. — Узников — обратно в темницу. Нам с князем нужно поговорить наедине.
Священники с видимым облегчением стали покидать кафедру. Они уходили так стремительно, что через пару минут скамьи опустели. Дружина нерешительно медлила, пока Мирослав не отпустил их кивком головы. Церковная стража вновь окружила Ладу, Дрогана и Мормагона. Никто не оказал ей сопротивления, когда охотников вели обратно в комнату с видом на гавань.
Лада не сомневалась — в следующий раз она покинет это место, когда приговор уже будет утверждён.
  
Глава 24
 
Ожидание оказалось недолгим. Спустя час послышался шорох отодвигаемого засова. Всё те же безмолвные стражники отвели обвиняемых обратно в зал.
Священники уже заняли свои места. Дружина куда-то пропала, но наверху кафедры бок обок стояли князь и епископ. По их лицам сложно было что-то прочитать, но Лада не сомневалась — приговор вынесен.
И верно — в этот раз не стали тратить время на пустые формальности. Епископ Антонид поднялся со своего места и коротко подвёл итог:
— Как уже было сказано, рассмотрев обвинения по существу дела, я признаю обвиняемых невиновными в убийстве Ярополка. Таково постановление церковного суда. Кроме того, виновным заочно признаётся человек, известный нам как Тихомир, воин-монах Ордена охотников. Его надлежит скорейшим образом разыскать и предать суду. Однако, следуя пожеланиям пресветлого князя Мирослава, суд находит возможным рассмотреть также обвинение в убийстве княжьего человека Ратибора, решение по делу которого выносит лично его светлость.
Закончив речь, епископ опустился на сидение. Лицо его оставалось непроницаемым, но Лада понимала, каким будет приговор князя. Она бросила взгляд на своих спутников. Дроган стоял, опустив плечи и уставившись себе под ноги. Ещё никогда Лада не видела своего брата таким разбитым. Мормагон же был безучастен — он осматривался по сторонам, будто это не его судьба решалась в эти мгновения. Может быть, музыкант верил в пророчество, которое сулило ему иную смерть, или просто помутился разумом? Лада не так хорошо знала бродягу, чтобы предполагать. Поэтому она повернулась к Мирославу, ожидая его слов.
Лицо князя напоминало грозовую тучу. Он заговорил, словно нехотя выплёвывая слова изо рта.
— Виновны в убийстве. Наказание за такое преступление — смерть. Однако милостью своей я приговариваю этих, — князь запнулся, будто желая сказать иное слово, но затем продолжил: — этих людей я приговариваю к вечному изгнанию из пределов своего княжества. Кроме того, в качестве наказания им предписывается найти и доставить на пограничную заставу этого выродка Тихомира. И уж не сомневайтесь, он сполна ответит за своё участие в судьбе Ратибора и предательство! Отправляйтесь немедленно, сучьи дети. Мои люди проводят вас до границы.
Лада и Дроган переглянулись. Внезапное спасение? Кажется, всё обернулось наилучшим образом, ведь они и сами хотели искать Тихомира, чтобы призвать его к ответу. Мормагон лишь пожал плечами, словно утверждая «я же говорил!».
Было жаль навеки покидать Миргородские земли. К сладкому чувству свободы примешивалась и горечь — теперь Лада навеки оторвана от корней, от места, где прошла вся жизнь, которую она помнила. Но всё же сердце её оставалось спокойным, ибо на всё воля Создателя. Кто иной мог спасти от неминуемой гибели?
В дорогу отправились ранним утром следующего дня. В сопровождении княжьего отряда, изгнанники уже подъезжали к воротам, когда к ним приблизился человек в церковном облачении.
 
— Кто таков? — нахмурился десятник стражи, кладя руку на рукоять сабли.
Лада уже узнала подошедшего. Это был Снуд, служка при подворье Ордена.
— По поручению епископа, — ответил он, протягивая командиру отряда письмо.
Пробежав глазами по написанному, десятник вернул его и пожал плечами.
— Только быстро.
Снуд кивнул и подошёл к товарищам.
— Удачи в путешествии. Антонид призывает благословение Создателя на ваши головы и передаёт небольшой подарок. Пусть он всегда будет при вас, тогда вы будете не одни.
С этими словами Снуд протянул небольшой амулет с изображением святого Гордея, покровителя странников. Дроган принял подарок и повесил на шею.
— Кто ты на самом деле, Снуд? — спросила Лада, не рассчитывая, впрочем, на ответ.
И не ошиблась. Служка улыбнулся и простёр руку в жесте благословения.
— Служитель Создателя нашего. Ступайте, и да пребудет с вами его благословение. Доброй дороги.
С этими словами Снуд покинул их. Десятник ударил коня пятками в бока, посылая того вперёд.
— Давайте, шевелитесь, — напутствовал он изгнанников.
Впереди лежал долгий путь.
— Теперь уж точно деньги у нас появятся нескоро, — сказал Мормагон.
Тем вечером они добрались до заставы, где их должен был покинуть отряд княжеской дружины. Дальше путь лежал на территорию врага — в Чудь. За окном медленно опускалась ночь, и спутники заканчивали скудный ужин в местном небогатом трактире. Кроме них и сопровождавшего отряда здесь были лишь солдаты местного гарнизона.
— А ты, дружище, бывал ли сам в Чудском княжестве? — спросил Дроган. — Мы-то с ними в основном на нашей земле сражались. А когда на ихнюю приходили, не до того было, чтобы особо осматриваться.
— Был пару раз. Княжество, как княжество. Ничего необычного. Слушайте, есть идея! Дроган, мы ведь с тобой отлично сыгрались. Как смотришь на то, чтобы подзаработать немного в дороге?
Лицо воителя потемнело, Лада заметила, как он судорожно сжал в руке жалобно скрипнувшую ложку.
— Ты что ж, предлагаешь, чтобы я их теперь развлекал, будто скоморох какой? Не для того я товарищей терял и сам столько крови пролил, чтобы теперь перед ними на гуслях играть!
— Не кипятись, Дроган, — Мормагон примирительно поднял руки перед собой. — Ты ведь солдат?
— Конечно, солдат, — нахмурился воитель. — Им и останусь.
— Верно. А ведь воины сражаются с другими воинами, а не с мирным населением, так? Если, конечно, они праведны и следуют заветам Создателя.
Дроган кивнул. По его взгляду Лада поняла, что он уже догадывается, куда клонит музыкант.
— К тому же, ты и сам знаешь, что крестьяне и горожане от войны страдают подчас не меньше, чем враг. А раз так, почему бы нам не сыграть перед ними? Они — не твои враги. Обещаю, в гарнизонах выступать не будем.
Дроган помолчал немного, затем глухо произнёс.
— Считаешь себя таким умным? Думаешь, это всё шутки? Недостаточно перекинуться словами, как шариками на ярмарочной площади, чтобы я забыл всю ту грязь, что я повидал на войне. Никогда не бывать тому, чтобы я шутовством зарабатывал себе на хлеб в этих землях.
Мормагон посерьёзнел. Никогда ещё Лада не видела его таким.
— Шутовством? Интересного же ты мнения о ремесле, которому я посвятил свою жизнь. Так говоришь, будто это у меня монет осталось пара штук на дне кошеля. Но как раз у меня-то денег пока в достатке, а вот у тебя с этим туго. И потом, мне не зазорно, себя я всегда прокормить сумею. О тебе же забочусь, дурак.
 
Дроган поднялся. Его ноздри раздувались от сдерживаемого гнева, и на миг Ладе показалось, что он ударит музыканта. Но воитель лишь молча вышел за дверь. Десятник, сидевший за соседним столом, проводил его внимательным взглядом. Но затем, немного подумав, вернулся к еде, очевидно решив, что изгнанник не задумал никакую хитрость против воли князя.