Знак Пожирателя (СИ)

— Благословите, отец, — произнесла Лада ритуальную фразу.
— Если на то будет воля Создателя, — отозвался Антонид. — Сначала же я хочу услышать вашу историю. Вы, верно, и есть те люди, которых по всему городу разыскивает Мирослав. Орден охотников не в моей власти, но, признаюсь, и я был бы не против предать вас огню за убийство почтенного Ярополка. Однако вы, кажется, утверждаете, что невиновны. Если вы — не воры, не убийцы, так кто же?
— Это довольно долгая история, признаться…
— Не похоже, чтобы в ваших интересах было её сокращать. Я хочу знать всё, что поможет мне принять решение. Если же вы пришли, чтобы отправить меня вслед за Ярополком, что ж, — епископ неприятно усмехнулся, — я готов к встрече с Создателем. Советовал бы подготовиться и вам.
Лада обернулась к спутникам. Те выжидающе смотрели на неё.
— Хорошо, — прокашлявшись, начала охотница. — Всё началось, когда нас отправили искать ведьму в деревне Чёрный ручей…
Антонид молча выслушал долгий рассказ. Казалось, он даже ни разу не пошевелился, лишь изредка моргал. От его пронзительного взгляда временами становилось не по себе, но Лада закончила историю, дойдя до текущего момента, и опустив лишь некоторые события.
Когда женщина замолчала, Антонид медленно кивнул и показал на мешок в руках Дрогана.
— Полагаю, внутри — голова настоящего убийцы Ярополка?
— Да, епископ. Желаешь взглянуть?
— Конечно, я хочу посмотреть на доказательства. Не для того ли вы так далеко забрались? Вытащи голову из мешка и держи в руках.
Дроган исполнил приказ, хотя от взгляда Лады не укрылось, как бывалый рубака вздрогнул от отвращения, прикасаясь к коже твари. Епископ медленно кивнул.
— Думаю, такое сложно было бы подделать. Но что, если я предположу, что вы сами являетесь членами того культа, и принесли голову одного из своих прислужников, чтобы войти ко мне в доверие?
— Слишком мудрёный путь, — проворчал Дроган. — А если б хотели убить, так просто пристрелили бы из-за полок. У нас и самострел есть.
Антонид рассмеялся сухим, кашляющим смехом.
— Верно, верно. Думаю, уж охотники на ведьм бы не промахнулись с такого расстояния. Вот там — довольно удобная позиция, не так ли? Поближе к выходу, и не нужно подходить. Хорошо, покажите мне записку брата Тихомира. У кого она? Да, можешь подойти. А ты убери уже эту мерзость.
Дроган убрал отсечённую голову вурдалака обратно в мешок. В это время Лада приблизилась к епископу и протянула свёрнутый в свиток лист. Её носа коснулся тонкий аромат розового масла. Антонид пробежал взглядом по строкам, задумчиво посмотрел в пламя свечи, и убрал бумагу в стол.
— Мне нужно обдумать ваши слова. Пока же будьте моими гостями.
Протянув руку к колокольчику, он дважды позвонил в него. Бросил мимолётный взгляд на Дрогана, и звякнул ещё раз. Ответом ему из-за двери был протяжный, звучный удар гонга. Миг, и зал заполнила вооружённая стража.
— Проводите моих гостей в комнату на втором этаже, — велел Антонид воину с ярким зелёным пером на шляпе. — Ту, что с видом на гавань. И забери этот мешок, я хотел бы видеть его в моём кабинете через час. А вам, дорогие гости, желаю спокойной ночи. Завтра ваша судьба будет решена.
Ладе удалось лишь ненадолго забыться тревожным сном, в то время как её спутники уже спустя полчаса вовсю храпели, раскинувшись на лежанках. Комната, в которую их отвели, оказалась куда более приятным местом, чем она могла предположить. Хотя окно было забрано стальными прутьями, а крепкая дверь надёжно заперта, кровати порадовали своим удобством. В комнате стояли стол и несколько стульев. Из окна открывался вид на причалы с приходившими и отчаливавшими кораблями, чьи белые паруса полоскались на сильном, но тёплом, ветру. Разве что неумолкающие крики чаек мешали сосредоточиться на собственных мыслях. Узникам даже вернули их вещи. Как подозревала Лада, после тщательного обыска. По крайней мере, оружия среди них не оказалось. Зато были музыкальные инструменты, и следующий день Мормагон с Дроганом потратили пополам на музицирование и игру в кости.
 
Люди епископа пришли под вечер. Стража окружила арестантов и под конвоем провела их по богато, но со вкусом, украшенным коридорам в зал с рядом скамей. Там они предстали перед взором целой оравы священников, восседавших на кафедре, словно стая ворон. Во главе собрания, возвышаясь над всеми, сидел епископ Антонид.
Невесть откуда вынырнувший секретарь нудным голосом зачитал обвинения, список предоставленных доказательств и показания свидетелей. Среди последних была и история, рассказанная Ладой епископу. Всё шло к тому, что заседание церковного суда пройдёт быстро. Когда секретарь умолк, со своего места поднялся Антонид. Десятки голов повернулись, ожидая его слова.
— Братья, мы собрались здесь, чтобы вынести решение по делу об убийстве Ярополка, главы ставки Ордена охотников в Миргороде, произошедшее третьего дня месяца изока лета Создателя нашего тысяча триста двадцать седьмого. Рассмотрев доказательства, местный синод миргородского патриархата вынес решение…
Но какое именно решение вынес синод, а, вернее, сам епископ, узнать не удалось. Двери в зал с грохотом распахнулись, и на пороге во главе вооружённого и облачённого в зерцальные доспехи отряда появился высокий светловолосый человек средних лет. Лицо его покрывали рваные шрамы, некогда прямой нос сросся неправильно после рассечения. В отличие от своих сопровождающих, он не имел брони, а был одет в алый кафтан с золотым шитьём. Острые носки сапог торчали вверх по последней моде. На боку его красовался меч в ножнах, обтянутых кожей и обитых золотом с инкрустированными драгоценными камнями. Узнать вошедшего было несложно.
— Князь Мирослав, чему обязан таким драматическим появлением? — епископ чуть наклонился вперёд, поставив руки на трибуну.
Правитель Миргородского княжества двинулся вперёд большими шагами, рыская взглядом, будто голодный волк. Оказавшись перед кафедрой, он упёр руки в бока и едва не прорычал:
— Будто ты не знаешь, свинья церковная, зачем я пришёл! Я за этими выродками который день гоняюсь, а тут вдруг случайно узнаю, что они у тебя. Да ты ещё и судишь их без моего участия!
Сидевшие на кафедре священники будто стали меньше. Словно гнев князя обжёг и отбросил их, подобно волне жаркого воздуха. Лишь Антонид оставался невозмутим. Скрестив на груди руки, он выслушал слова Мирослава, не утратив спокойствия.
— Осторожнее, Мирослав. Не годится пресветлому князю оскорблять верховного служителя Церкви в его же доме. Что скажут твои подданные?
— Да в гузно этих подданных! Выдай мне преступников, или гнев мой будет таким, что ты пожалеешь о том часе, когда родился на свет!
Епископ дослушал угрозы, не прерывая. Затем выдержал паузу, дав дружине время подумать о словах своего предводителя. Мягким голосом, в котором читались сочувствие и забота, Антонид ответил:
— Князь, я знаю тебя много лет. Уверен, в тебе говорит гнев, который вполне можно понять. Я слышал, что ты потерял верного друга, и скорблю об этой утрате. Как суровый, но справедливый правитель, ты взываешь к достойному наказанию для преступников. Однако можешь ли ты быть уверен, что в смерти Ратибора виновны именно эти люди?
— О! — Мирослав невесело усмехнулся. — В этом я совершенно уверен! Давеча у стены поймали мы двоих беглецов, которые подтвердили, что своими глазами видели подлое убийство.
— Не надо было отпускать тех двоих! — сквозь зубы проговорил Драгомир.
 
— И что бы ты сделал? — спросил Мормагон. — Убил на месте? Другого пути не было. Мы попытались. И, кажется, теперь нам уже ничто не поможет.
— И где же эти свидетели?
— Сознались в соучастии, — с мстительным торжеством заявил князь. — За что и были повешены на городской площади в назидание другим. Сходи, посмотри, коли так хочешь, поп. Клянусь, скоро рядом с ними будут болтаться ещё три трупа!