Мы станем счастливее порознь (СИ)

…Какого хрена он пялится?!
— Этот тот самый? — лениво поинтересовался патлатый, потягивая вискарь.
Стас только отмахнулся и, не пытаясь схватить меня за руку и куда-то потащить, приглашающе кивнул в сторону соседнего диванчика.
— Тот самый? — решил уточнить я. Почему-то от этих слов какая-то непонятная обида кольнула меня под ребра.
— Забей, — устало покачал головой Стас. — Я не знал, что ты тут работаешь. Я… — он вздохнул и поднял на меня свои невозможно красивые глаза, — я женюсь.
Маска невозмутимости треснула. От какого-то неправильного священного ужаса и глухой досады перехватило дыхание, подкосились ноги. Женится значит, да? Отлично, давно пора. Остепениться и выскрести из башки этот голубой налет. Поигрались и хватит. Я вон тоже собирался Машке через полгодика предложение делать.
Чудесно.
Стас стоял от меня на расстоянии вытянутой руки, но мне почему-то казалось, что он близко-близко. Прижимает к стене и давит, давит, давит.
— Здорово… — надтреснутым голосом протянул я, вымучено улыбаясь.
— Не очень, — покачал головой Стас. — Просто одна девушка залетела от меня. Через месяц я стану отцом… Наверное. Мы сделаем тест на отцовство и уже тогда распишемся. Но я знаю, что это мой ребенок. Чувствую.
— Ты рад? — спросил я, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Ребенок. У Стаса.
Ага, будет бегать такой маленький голубоглазый ангел. Девочка или мальчик, не важно. Просто…
— Я не хотел от нее детей, — он только развел руками и вздохнул. — Но она не самый плохой вариант. Не самый лучший, конечно.
Стас слабо улыбнулся и вдруг поинтересовался:
— А ты что? Чем планируешь заняться?..
— В армейку пойду, наверное, как универ закончу. Потом в полицию. Меня бывший напарник с супермаркета зовет туда. Мы как-то сперва ссорились, а потом подружились.
— Да? — Стас весь напрягся, нахмурился и весь подался вперед. — Подружились? Чудесно, просто прекрасно… Ну ты знай, если помощь нужна, обращайся ко мне. У меня дядя подполковник, скоро полковника дадут. Он всегда поможет. Я, конечно, понимаю, что ты всего хочешь сам добиться. Ты же знаешь, я и сам тоже не шел работать на отцовскую фирму, как-то крутился, экспедитором работал, потом даже немного грузчиком, но в некоторых ситуация знакомства не бывают лишними.
Что? Он предлагает мне услуги своего дяди? Не «прости, я совершил ошибку и, если ты не против, хотел бы наладить отношения хотя бы до уровня дружеских», а «у меня дядя подполковник»? Он теперь мои «знакомства»? Он? Человек, который был для меня лучшим другом и в какой-то момент, кажется, даже чем-то большим?
Нет, конечно, я тоже мог предложить хотя-бы-дружбу, но гордость взяла за горло. У него будет ребенок. И жена. Что ж, здорово. Совет им да любовь.
Я сдержанно кивнул и хотел уже уйти, но вдруг вспомнил о своих обязанностях.
— Закругляйтесь. Клуб закрывается.
— Макс… — Стас протянул руку и схватил меня за рукав футболки. Я отступил назад, и ткань выскользнула из его пальцев. — Ты…
Я не хотел больше ничего слушать. Ну что он мне еще сможет сказать? Ничего. И помощь мне его не нужна. Мне был нужен он, а не помощь. Он.
Покачав головой, я отступил на шаг. Потом еще на шаг.
Голубые глаза с какой-то невыразимой тоской смотрели мне вслед, а я все думал, что же имел в виду патлатый, говоря, что я «тот самый»?
***
— Эй, свали! Разлегся тут поперек кровати! — Ника легонько пнула коленом уставшее тело, но тело заворчало и никоим образом не подвинулось.
— Ах так! Ну тогда держись!
Юркие пальцы пробежались по оголенным ребрам, и Стаса словно подкинуло на кровати. Он истерично засмеялся, пытаясь выбраться из захвата и не стукнуть девушку, но Вероника была неумолима, доводя щекоткой до слез.
Когда вопли, угрозы и мольбы стали такими громкими, что грозили перебудить всех соседей, она закрыла Стасу ладонью рот, повалила на спину и сама обессиленно увалилась на мужа всем телом.
— Ты чокнулась… — глухо из-за закрывающей рот руки, пробубнил Стас, бессмысленно улыбаясь.
— А ты обнаглел. Обещал же, что этой ночью ты встаешь к мелкому! — Ника убрала свои конечности и болезненно прикусила нежную кожу на шее. Стас вывернулся из ее хватки и быстро поцеловал в губы, надеясь, что она больше не полезет к нему с щекоткой…
 
— Я сейчас еще больше обнаглею, — многообещающе прищурился он и притянул Нику к себе, целуя.
Подобным образом они проводили все выходные, особенно когда то одна бабушка, то другая, забирали мелкого к себе.
Стас и сам не смог бы ответить, что между ними с женой происходит и происходит ли. С одной стороны им было комфортно вместе. Она забавная, веселая и далеко не глупая, а с другой стороны… с другой стороны сиськи.
Благородство не позволяло Стасу изменять в открытую, он тщательно скрывал свои встречи с мужчинами, да и после каждого такого «свидания» на чужих квартирах во рту оставался горький привкус раскаяния, но сделать он ничего не мог. Ника стала ему женой, подругой, матерью его ребенка, но не любимой, нет.
Порой они раздражали друг друга до красных пятен перед глазами. Например, когда Стас приходил с работы уставший, как собака, а ужин был еще не готов. Нет, Ника готовила вкусно и все старалась делать вовремя, но домашних обязанностей было так много, что, отвлекшись на стирку или мытье полов, или в конце концов на ребенка, она забывала, что на плите что-то варится/жарится.
Все начало меняться в худшую сторону, когда у мелкого полезли зубы. Он кричал и день, и ночь, изматывая родителей до состояния зомби. А еще и на работе завал, не говоря уже о том, что на учебу молодые родители вовсе забили, взяв «академку».
Ссоры участились, и Стас в итоге решил просто заткнуться, чтоб не раздражать. Вечерами он сидел на кухне, не зная, куда себя деть от скуки.
У Ники появилась какая-то странная ревность к ребенку, она буквально не выпускала его из рук, едва ли не рычала, когда муж порывался помочь.
И тогда Стас одевался, брал деньги, демонстративно оставлял телефон на кухонном столе и в полной растерянности уходил из квартиры.
Под ногами неприятно чавкала осенняя грязь, моросил мелкий дождик, а небо, затянутое тучами, низко нависало над городом.
Редкие прохожие спешили поскорее уйти с улицы, пронизывающий ветер не нравился никому.
Напиваться в баре в одиночестве было скучно. Это не приносило никакого результата, только подпитывало его тоску. Сказка кончилась, и реальная жизнь теперь неприветливо подмигивала ему со дна стакана.
Да и была ли эта сказка? Разве что год назад, когда у него был Макс…
— Какой большой мальчик и плачет, — раздался язвительный голос совсем рядом.
Стас раздраженно дернул плечом.
— Бармен, отъебись.
— …Не узнаешь?
Парень поднял голову, пытаясь сфокусировать взгляд.
— Степа? — он расплылся в ехидной улыбочке. — Какими судьбами?
— Тот же вопрос. Я только на смену пришел, смотрю, ты тут квасишь, — мужчина откинул назад собранные в высокий хвост длинные смоляные волосы, долил ему в стакан виски и, лучезарно улыбнувшись, пошел обслуживать клиентов.
Стас наблюдал, как ловко он управляется с бутылками, шейкерами и бокалами, как плавно двигается. Взгляд невольно прикипел к стройным ногам и изящной талии, к открытой шее и соблазнительно приоткрытым губам, к мускулистым рукам и грудным мышцам, что не скрывала рваная майка
Вполне естественное для него жгучее желание захлестнуло, поднимая армию мурашек по всему телу.
— Ты так пожираешь меня глазами, что клиенты уже косятся на тебя, — оторвавшись на секунду от посетителей, шепнул ему на ухо Степа.
— Что делаешь после смены? — сглотнув вязкую слюну, Стас залпом допил свой виски.
Бармен перелил из шейкера какую-то мутно-зеленую жидкость в бокал, к остальным слоям, поставил соломинку и вручил коктейль разукрашенной девице.
— Я не трахаюсь с женатиками.
Стас нахмурился, перегибаясь через стойку.