Мы станем счастливее порознь (СИ)

Выслушивать это было одновременно и сладко, и тяжело. Стас понимал, что, если он остановится прямо сейчас, затащит парня в ванную комнату и сунет под холодный душ — он сможет спасти положение. Если послушается и сделает то, что от него просят таким жалобным голосом, то…
— Пожалуйста, Краснов, пожалуйста… — всхлипнул Макс, раздвигая ноги.
Крышу сорвало окончательно.
Раскатав латекс по ноющему от возбуждения члену, он одной рукой открыл тюбик со смазкой, выливая ее на ладонь, согревая.
Палец легко скользнул в распаленное тело, но Макс дернулся, едва не соскочив. Однако уже через пару секунд замер, отдаваясь во власть необузданного желания.
Два пальца он будто даже не заметил, и лишь нервное прерывистое дыхание выдавало волнение.
Стас немного отстранился, всматриваясь в его лицо, отмечая любые изменения в эмоциях.
Макс приоткрыл глаза и пьяно хихикнул, притягивая Стаса за шею к себе.
— Что я творю? — тихо простонал он, почувствовав в своем теле уже три пальца. Он был относительно спокоен, так что можно было предположить, что боль минимизирована.
Стас легонько покусывал его плечо, отвлекая от попыток докопаться до разгадки тайны «что я делаю в постели с лучшим другом».
— Я с ума схожу! — пожаловался Макс.
Стас склонился к его губам, затыкая жадным изголодавшимся поцелуем. Вытащив пальцы, он приставил член к расслабленной дырочке и надавил. Мышцы сопротивлялись, однако сантиметр за сантиметром принимали, растягивались, под аккомпанемент заглушенных поцелуем стонов Макса.
Стас на секунду оторвался от его зацелованных губ. Слова сформировались как-то сами собой. Почему-то казалось, что именно сейчас они наиболее уместные:
— Ты такой красивый, Макс. Я так давно тебя хочу…
Короткие ногти впились Стасу в предплечье. Он, кажется, услышал и понял, а может, просто захотел передать частичку собственной боли.
Наверное, все-таки первое, потому что задушено всхлипнул и на грани слышимости прошипел:
— И я тебя… боже, и я тебя хочу. Кажется, тоже давно, — а потом с губ его сорвалось хриплое и пьяное: — Люблю тебя…
Он тяжело дышал, вздрагивая, когда член продвигался еще глубже или под неправильным углом, но вскоре прекратил трепыхаться. Расслабился, растекся лужицей, и Стас удовлетворенно выдохнул, замечая, что парень наконец-то обхватил ладонью свой член.
Значит уже не больно. Уже хорошо.
— Двигайся, бля-ять, — прошептал Макс, подаваясь навстречу. Стас подхватил парня под бедра, закидывая его ноги себе за спину. Навалившись всем телом, он сделал несколько пробных толчков и, услышав тихий стон удовольствия, ускорился.
До финала они дошли быстро. Макс кончил первым, но не возмущался, когда Стас не прекратил движения. Затуманенный алкоголем мозг притуплял боль, позволяя совершить это маленькое безумие…
***
Стас встал рано. Эта привычка выработалась у него за долгие годы, и, во сколько бы он ни лег спать, просыпался строго в шесть часов утра. Потом, конечно, он мог снова уснуть. Но то уже детали.
В этот раз система все также исправно работала, биологические часы прозвенели без опоздания. Голова раскалывалась, дикий сушняк во рту и осознание всего, что произошло ночью, навалилось невыносимым грузом.
— Бля-я… — тихо простонал он, вставая с кровати.
Макс еще спал, укутавшись в одеяло, и предусмотреть его реакцию, когда он проснется, Стас не мог.
Приняв холодный душ, он закинулся таблетками, чтобы не так мучило похмелье и головная боль, и отправился на кухню. Первым делом нужно было поставить возле кровати минералку.
Тихо, на цыпочках, чтоб не дай бог не разбудить, он словно вор прокрался к кровати, осторожно, без стука, оставляя стакан воды.
Стас проклинал себя. Нет, он ненавидел себя за то, что не сдержал низменные желания, поддался искушению и, конечно же, все разрушил до основания.
Отсчитывая минуты до пробуждения Макса, Стас бросил все силы на приготовление завтрака. Ничего сложнее оладьев он готовить не умел, и, хотя с похмелья есть ему не хотелось совершенно, за работой можно было отвлечься от мысли, что друг уже безвозвратно потерян…
 
— Сука-а-а! — злобный голос из спальни подтвердил его подозрения.
Теперь можно и кофеварку включать, все равно уже проснулся.
Когда через минут десять Макс все же решил посмотреть Стасу в глаза, стало очевидно, что опасения подтвердились. Их отношениям, общению, дружбе пришел конец.
— Я не гей! — с порога заявил он твердым голосом, не терпящим возражения.
Стас печально улыбнулся. Он и сам когда-то давно вот так же убеждал себя, и представлял, что сейчас чувствует Макс. Ужас, растерянность, стыд.
— Может, забудем обо всем, что было? — предпринял он попытку наладить контакт, но по яростному блеску невероятно красивых в гневе глаз понял, что это действительно конец.
— Ты воспользовался тем, что я был пьян! — тоном оскорбленной невинности выпалил Макс.
— Ты первый полез целоваться, — не выдержал несправедливых обвинений Стас. — Может, стоит пересмотреть свое отношение к жизни? Смотри на вещи проще!
Макс, кажется, задохнулся от возмущения. А чего он ожидал? Раскаяния?.. Может, так и нужно было. Виновато опустить голову, признавая себя бесповоротным идиотом, что совершил ошибку…
Но невесть откуда проснувшаяся гордость не позволила и слова сказать. Стас плотно сжал губы и вскинул подбородок, с вызовом глядя на ошарашенного парня.
***
POV Макс
Ночь неумолимо набирала обороты. Пьяная галдящая компания дрыгалась на танцполе, напрочь забывая, что собрались они здесь вообще-то по случаю празднования дня рождения. Сама же именинница уже давно забила на гостей.
— Макс… Ма-аксик… — лезла ко мне целоваться Оксанка. Я затушил сигарету в пепельнице и притянул вусмерть пьяную девушку к себе, затягивая в мокрый, пошлый поцелуй. Она ничего так, но бухие бабы меня не возбуждают от слова совсем.
— Идем к девочкам? — капризно изогнула она губки с размазанной помадой. Я вытер свой рот тыльной стороной ладони и поплелся следом за ней. Все равно здесь слишком громкая музыка.
Ее подружки устроились в вип-зале рядом с другими ребятами из универа. В центре столика стоял кальян, трубка ходила по рукам, а в сизоватом дыму явно чувствовались сладковатые нотки травки.
— Какие люди, — хихикнула Кристина. — Я уже думала, опять в туалете зажимаетесь как обычно.
Я промолчал. Трахаться в сортирах уже стало моей фишкой. Зажимал свою новую девушку по всем углам, пытаясь выжечь из черепной коробки метастазы размытых воспоминаний о той ночи. Очень быстро мы стали популярной парочкой в университете. Боже, да что угодно, лишь бы не слава педика!..
Я присоединился к выкуриванию кальяна. Люблю такие вещички, и, хотя траву я раньше пробовал, но от этой как-то по-особенному вштырило.
Мои руки уже вовсю шарили по телу Оксаны, другие ребята тоже мацали девок за грудь и бедра.
Вот так правильно. Вот так природно.
…А не плавиться от горячих поцелуев другого парня.
Обдолбанные шуточки, короткие смешки, песня Katy Perry — I Kissed A Girl*, в которой иногда мелькали припевы Cobra Starship, с его дерзким «I Kissed a Boy» доносилась словно из-под толщи воды.
Я окинул опьяненным взглядом компанию, переключая внимание на вошедшего в зал Стаса в компании… Тохи. Блять, серьезно?! Он же из комы вышел не так давно, а уже снова зависает вместе со всеми?
Парни, кажется, обсуждали что-то свое. Я уловил только обрывок разговора
— …это было очень эпатажно и смело… — констатировал Стас, прикуривая сигарету. Кальян уже пользовался меньшей популярностью, все насытились.
На меня он, кажется, даже не смотрел. Я тоже поспешил отвести взгляд.
— Возбуждающе, — с ухмылкой добавил Тоха, прикрывая глаза.
Кристина прыгнула ему на колени.
— О чем речь? — поинтересовалась она, обнимая его за шею.
— Не слышала, что ли? — вскрикнула Оксана, выкручиваясь из моих рук и наклоняясь ближе к ним. — Тот протестный поцелуй в столовке? Пацаны встали на стол и засосались в поддержку Тохи!