Дождь как повод для знакомства (СИ)

После того, как Андрей небрежно вытер полотенцем все липкие подсыхающие следы с их тел, они лежали, прижавшись друг к другу. Захар ощущал чувство полного удовлетворения и покоя. Не хотелось думать, не хотелось шевелиться, хотелось только наслаждаться теплом его тела и вдыхать его аромат. Так они и заснули, объятые уютной тишиной комнаты.
  *
Захар открыл глаза от слепящего солнца, что светило ему прямо в глаза и прислушался к себе. Никаких признаков похмелья пока не было. Раскинув руки, он лежал на диване, а лучи солнца, проникающие через незашторенное окно, согревали его обнажённые плечи и часть спины. Остальное тело пряталось под двумя слоями одеял. Захар ощутил приятное трение мягкого одеяла о свою обнажённую кожу, и ему вспомнилась их жаркая ночь. Член дёрнулся, очевидно, тоже вспомнив все те сладостные моменты, что подарил ему Андрей. Захар сел на диване и огляделся. Комнатка была небольшая, разложенный диван занимал много места, у противоположной стены стоял старенький потрёпанный стол, на котором стоял новейший на вид компьютер. Этот контраст сбивал с толку.
«Так вот где ты живёшь, Андрей», — подумалось Захару.
Он с особым внимание оглядывал комнатку, надеясь найти любую мелочь, которая бы позволила лучше узнать Андрея. Но никаких рамочек с фото, грамот, плакатов или наград за соревнования не было. Вообще комната выглядела безымянной и максимально нейтральной, словно комната какого-то мотеля.
«Видимо, для Андрея это временное жильё. Наверное, съёмная квартира», — пришла мысль в его голову.
Захар опустил осторожно ступни на пол. Без одеяла он быстро замёрз, поэтому накинув его на плечи, встал с дивана и, осторожно ступая босыми ногами по холодному полу, подошёл к окну.
Очевидно, квартира находилась на третьем, максимум пятом этаже, потому что на уровне окон как раз можно было разглядеть ветви тополей. Осенний ветер сдувал с них листочки и позволял опускаться им на асфальтовый тротуар. Небо было бездонно голубым, ни единого облачка. Вот она, самая настоящая «золотая» осень. Захар любил это время года больше всего.
От созерцания осеннего пейзажа за окном парня отвлёк едва слышный свист. Замотавшись в одеяло плотнее, он выглянул в тёмный коридор. Похоже, звук шёл из кухни. Миновав тесный коридор, Захар прошёл в крохотную светлую кухоньку и увидел чайник, стоящий на плите. Из носика валил густой пар. Парень выключил конфорку, и чайник успокоился.
«Где же Андрей?» — эта мысль всё настойчивей билась в его голове, когда он снова выходил в тёмный коридор.
Квартирка была однокомнатная, помимо гостиной и кухни, в которых Захар уже побывал, дверь из коридора вела в туалет и в ванную комнату. Как раз из последней комнаты парень и услышал звук льющейся воды. Он осторожно отворил дверь, когда увидел за шторкой едва различимый силуэт мужского тела. Но остаться незамеченным не получилось — его присутствие выдал громкий скрип дверных петель. Из-за шторки показалось озадаченное лицо Андрея.
— Захар? — донёсся до него хрипловатый голос.
Захар молча стоял на пороге ванной и не сводил взгляда с Андрея. Глаза подмечали каждую мелочь: капли срывавшиеся с волос и катившиеся по шее, влажную грудь с небольшим количеством чёрных волосков, татуировку, протянувшуюся с правого предплечья и до ключицы, красивые руки с выступающими венками. Почувствовав внизу живота знакомое напряжение, он смущённо отвёл взгляд вниз, позволяя чёлке упасть на лицо, и с силой закусил губу.
«Ох, что же со мной творится?» — с досадой подумалось ему.
Даже один вид обнажённого Андрея пробуждал в нём сладостное предвкушение. Этот парень буквально сводит его с ума! И для Захара это всё в новинку. Он никогда прежде не испытывал настолько сильного желания доставить удовольствие кому-то другому. На первом месте для него всегда был он сам. А сейчас вдруг всё поменялось, и Захар горел от желания слышать собственное имя из уст Андрея, пока тот будет испытывать свой оргазм.
Захар стремительно поднял свой взгляд, откинув прядь волос со лба, и посмотрел прямо в пронзительные серые глаза. Затем решительным жестом отбросил одеяло с плеч и на носочках прошёл к ванне.
 
— Доброе утро, — прошептал он, когда забрался в ванную и встал под струю тёплой воды, ни на секунду не сводя взгляда с Андрея.
Тот некоторое время смотрел на Захара потемневшим взглядом, затем протянул руку и отвёл в сторону белокурую прядь, открывая лоб и глаза. Затем запустил руку в волосы, перебирая их между пальцами, а серые глаза не отрывались от губ. Захар, судорожно вдохнув воздух, приподнялся на носочки и, обвив руками шею парня, прильнул к нему всем телом и нашёл мокрые тёплые губы. О, какие они вкусные! Захар готов был наслаждаться ими вечность. Но твердеющий орган Андрея, то и дело дёргающийся и упирающийся в живот требовал обратить внимания и на него.
Некоторое время они неистово целовались, с силой сминая губы друг друга. Захар льнул к Андрею всё теснее, когда чувствовал как крепкие руки, скользящие по его телу, прижимают его к себе. После хрипловатого стона, донёсшегося из горла Андрея, Захар отстранился, тяжело дыша, и поймал на себе взгляд серых глаз, полный неудовлетворённого желания.
Блять, какой же он сексуальный, просто охрененный когда вода стекает по его лицу, а сам он смотрит на него вот так! Захар аккуратно опустился на колени, скользя своими ладонями по спине, а затем сжимая упругие ягодицы пальцами.
— Захар, что ты де…. Ах… нгх… — Андрей не успел закончить свой вопрос. Именно этого и добивался Захар, когда обхватывал его твёрдый член губами — сделать так хорошо этому парню, чтобы у него из головы всё вылетело к чертям!
Ладонь протестующе опустилась на белокурую макушку, будто пытаясь отстранить Захара, но парень продолжил с ещё большим усердием заглатывать член, непроизвольно впиваясь ногтями в кожу на ягодицах. Он не давал Андрею ни секундочки для сомнений и стремительными движениями подталкивал его к краю, а потом снова замирал, отсрочивая кульминацию. Он слышал шумное дыхание парня, как тот судорожно втягивал в себя воздух сквозь сжатые зубы, как шептал что-то. Его руки блуждали в белокурых волосах, порою впиваясь в них с особым чувством, парень примерно представлял, какую силу воли тому приходилось прилагать, чтобы не начать толкаться внутрь с остервенением оголодавшего зверя.
Всё сводило с ума — его хриплое дыхание, протяжные стоны, сильные руки и вот оно: он громко простонал его имя.
Ох, да. Это божественно. Слышать своё имя, словно Андрей стонет его в бреду. Да. Его собственный член тоже постоянно дёргался, привлекая к себе внимание, но Захар весь был поглощён Андреем и своим нестерпимым желание доставить тому самое сладостное удовольствие. Андрей сжал на мгновение его волосы в кулак, а затем сипло пробормотал:
— Я сейчас ко… ах… Захар.
Он не позволил Андрею отстраниться и продолжал фрикцию за фрикцией, даже когда тот мелко задрожал, затем замер. Громкий всхлип, в котором вновь послышалось его имя, был наградой, и вскоре жидкость брызнула ему в рот. Захар отстранился, понимая, что так увлёкся процессом доставления удовольствия Андрею, что собственные коленки затекли, пока были упёрты в твёрдую поверхность ванны.
Он медленно встал, вытирая губы тыльной стороной руки, и поймал взгляд пронзительных серых глаз. Ох, в этот взгляд можно влюбиться, сколько в нём всего! Андрей помог встать ему, всё ещё шумно и прерывисто дыша. А Захар любовался его раскрасневшимся лицом, вздымающейся грудью, затем прильнул к нему, проводя губами по мокрой коже и наслаждаясь его бешеным сердцебиением.
Наверное, они долго стояли там, потому что вода уже бежала еле тёпленькая. Андрей бережно вытирал его полотенцем, тщательно избегая того места, которое больше всего жаждало прикосновений. Захар хотел его. Буквально изнывал от желания. Любое прикосновение, казалось, взорвёт всё к чертям. Но Андрей не спеша вытер его, затем набросив одеяло, валяющееся на полу ванной, повёл его в гостиную. И только там, уложив тело парня на диван, склонился над ним, целуя каждый сантиметр, неистово и нежно одновременно. Только он умеет сочетать это всё в себе. Своими прикосновениями он погружал Захара в такую волну возбуждения, что хватило всего нескольких движений рукой, прежде чем он с силой поджал пальцы на ногах, подобравшись к краю, а затем со стоном кончил.