Штурм Белого Гнома (СИ)

Но первые «сиськи тёмных эльфиек» обещались быть только после сентября, когда в академии начнётся настоящая учёба. Когда прилетят старшие курсы, и преподаватели заработают на полную.
Тогда у нас начнутся настоящие данжи.
И тогда начнутся игры…
А пока только теория, практика, теория… Факторы, их совокупность, и даты, даты, даты.
***
Фонза, узнав про Семь Осколков Кольца, была просто на седьмом небе от счастья.
— Гера, — она даже схватила меня за плечи и тряхнула, правда, тут же смущённо отпустила, — Да ты представляешь, что ты накопал?!
— Э… Ну, это нам никакой погоды не делает.
— Ага, прям. Да этого нигде нет! Я через несколько дней стану третьим курсом, игорьком, и до сих пор не знала, почему Семь Великих Прорывов стали такими, ну, именно великими.
Она тараторила и тараторила про эти прорывы. Говорила, что природа их временна, но именно эти Семь побили уже все рекорды живучести.
— Нет, они, конечно, не со времён самого Первого Прорыва. Говорят, тот уже давно закрылся…
Она ударилась в рассуждения. Мол, учёные маги, которые изучают Прорывы, добились таких высот в этой науке, что могут предсказывать появление монстров. Могут узнать, когда Прорыв исчезнет, а несколько раз даже удавалось предсказать появление новых.
Семь Великих Прорывов нарушали законы магической физики. Должны были давно уже исчезнуть, потому что сопротивление нашего мира тоже имеет предел.
Но нет, установилось же какое-то равновесие. Но маги долго голову не ломали, а просто приняли это как факт. Ставь поправку в расчёты, и всё сойдётся.
Великие Прорывы, хоть и были исключением, сильно влияли на территории вокруг, но, к счастью, это тоже можно было рассчитать.
Как, например, магический лес рядом с Баттонскиллом, или те же болота, населённые волшебными существами, и где они чувствуют себя совершенно прекрасно.
Другие, обычные Прорывы по всему миру не могли похвастать такой стабильностью. Нет, сохранились и такие, которым больше тысячи лет, но в науке о Прорывах это были настоящие старожилы.
— Учёные маги давно бьются над этой тайной, — прошептала Фонза, — Так в учебниках написано.
Я поскрёб затылок.
— Ну, гномы так сказали. Получается, это секретно?
— Именно! — Женя опять меня тряхнула, — Нам в учебниках врут, чтобы… а вот почему, я не знаю. Семь Прорывов. Семь Осколков. Семь Нот!
— Думаешь, это связано?
— Конечно! И я выясню, как!
Я опять увидел этот блеск в глазах. Мне хотелось порадоваться за Фонзу, но вот только эти Осколки были не единственной моей проблемой.
— Ты будто и не рад? — Женя двинула бровью, — Что случилось?
Пришлось рассказать ей о зёрнах граната. Вернее, о том, что я пока не могу понять, что с ними делать.
И поход в библиотеку тоже пока был мне не по карману.
— Так, Гера, — она вдруг вытащила блокнот и чиркнула там карандашом, — Я поищу, попробую. А ты пообещай мне.
— А?
— Если что-то узнаешь, не скрывай. Я должна знать!
В общем, на том и порешили. И что-то мне подсказывало, что эта Фонза теперь костьми ляжет, но через недельку-другую будет ходячей энциклопедией по зёрнам граната.
***
Так как время до занятий по «тёмной ботанике» тянулось вечно, мы решили не терять времени даром. Дождаться от Тегрия Палыча регулярности в тренировках мы не смогли, и пришлось брать всё в свои руки.
Мы решили объединить тренировки наших действий в данже, и нубобол. То есть, учились и догонять, и убегать. Учились действовать в группе.
А вот состояние нашей группы было для меня ещё одной головной болью.
Ладно, танк был одет неплохо, но вот остальные.
Лана, как кошка, могла показать отличный результат, но я считал, что это надо улучшить. Гномы с друидами ничем помочь не могли, но Дафна Дубыня как-то обмолвилась мне, что такие вопросы решают только дриады.
Лекарь жаловался, что никак не мог понять, какой инструмент ему нужен. Да ещё он всё не мог почувствовать этот самый скилл «песня дружбы».
Да, он пел те слова, что звучали в орочьей крепости. Но скилл уже не работал. И к кому идти с такой проблемой, мы не знали.
 
Кастолог только воротил нос и говорил, что надо больше работать. То есть, «ощущать ману в животе», «нащупывать кнопку скилла в душе», и всё такое.
И библиотека, как назло, была довольно скудна. Кто ещё мог помочь с проблемами бардов?
В такие моменты я думал, как было бы неплохо, если бы мой отец был здесь. Уж Чекан точно бы подобрал слова для Толи.
А ещё мне было обидно за нашу Биби.
Да, с рогаткой она у нас теперь была основной артиллерией. Но «ёжик» её совершенно не слушался.
Появлялся, взрывался. Или появлялся, и исчезал, убежав куда-нибудь. То, что он сотворил тогда на болотах, когда вывел нас к порталу, было настоящим чудом.
Айбиби не могла повторить этого, грустила, и её настрой падал.
У каждого были свои проблемы. Вот только на то я и был лидером, чтобы думать об этом.
***
Кельт показал себя просто суперским оружием. Когда мы вылезли на тренировочную арену, первым делом я обмазал бревно грязью…
— Ни хрена себе, — у Бобра отвалилась челюсть, когда манекен упал вместе с бревном, — Герыч, да это ж… ядрён батон!
— Итс вэри кул, — Блонди потрогала мой бицепс.
— Эй, тут банки-то не меньше будут, — Боря ревниво поиграл мышцами.
— А я тут книжку кое-какую прочитала, — вдруг прошептала мне Биби, которая теперь не расставалась с рогаткой.
Хотя бы успехи в камнеметании выводили её из депрессии.
— А? — с интересом спросил я.
— Маги земли могут менять состав, — она подняла камешек, сжала кулак, потом показала на ладони кучку пыли.
— То есть?
— Ну, я могу сделать эту кучку, как землю. Только ещё не умею, — Биби опять застеснялась, — Там состав надо знать.
Все проблемы как-то разом смыло, когда передо мной загрезил просвет. А ведь это ещё один вариант, как использовать силу земледельца…
  
Глава 19, в которой нелюбовь
 
Теперь мы проводили гораздо больше времени в библиотеке Баттонскилла. Столько проблем, навалившихся на мою группу, требовали решения.
Опыт и золото таяли на глазах, едва мы добрались до книг, где было написано хоть что-то ценное.
Книги о рифмоплетении и основе колдовских песен для Толи. Виды почв, минеральное строение грунта, основы земной магии для Биби. Впрочем, я вместе с ней листал эти книги — ведь развивать свои способности она будет для меня.
Это было удивительно, но с нами даже пошёл Бобр.
— Мало ли… Ну, вдруг какую совокупность найду.
Недолго думая, он порыскал по ближайшей полке, и взял первую приглянувшуюся книжку. На обложке были изображены булавы, дубины, кистени…
Заметив мой взгляд, Боря ревниво отвернул книжку, чтобы я не смотрел. Тогда я заметил, что на страницах там тоже много картинок.
— О, да тут прикольно, — Боря вдруг прищурился, вглядываясь в какую-то картинку, — «Использование щита, как… как… оружия». О, круто!
Говорил он довольно громко, и мы стали ловить недовольные взгляды с соседних столов. Ну да, тут же храм научной мысли.
Лекарь что-то хотел сказать про читательские способности Бобра, но вовремя заметил мой взгляд, и, насмешливо дёрнув носом, стал смотреть в свою книгу.
А Бобр, непроизвольно двигая губами, углубился в чтение.
Некоторые книги, которые мы взяли себе с Биби, предназначались для земледелия, где указывались составы почв для выращивания растений. В большинстве были скучные описания химических элементов, и у Биби округлялись глаза, едва она видела химические формулы.
— Я не смогу, — она покачала головой, — Не запомню.
 
Со вздохом мне стоило признать, что даже для меня такие научные дебри являются неподъёмным грузом.
— Вообще-то, только ежедневные занятия помогут вам понять это, — назидательно сказал Лекарь, — Вам стоит читать её завтра, послезавтра, каждый день в течение недели, месяца…