Заклятие роз (СИ)

Казалось, мир замер, и время остановилось.
В какой-то момент Марта почувствовала, что ей неудобно стоять — тело устало от неподвижности, оно требовало движения.
Марта переступила с ноги на ногу, и воины на поле качнулись, но только качнулись, с места не тронулись…
Марта невольно поморщилась — ей показалось странно знакомым это единое движение. Словно… словно качнулась змеиная голова вслед за движением жертвы…
И сначала в её, Мартиной голове, как заезженная пластинка, зазвучало, а потом она вышла из круга и повторила уже вслух:
Стану Полоза… Невестой Полоза…
Стану верной ему женой.
Силу волоса, силу голоса
Сотворю над этой землёй.
Станут борозды, станут полосы…
Станет каждая из них змеёй…
Стану Полоза, невестой Полоза…
Стану верной ему женой…
И одновременно со словами заворочалась внутри змея, а борозды на поле зашевелились.
Вскоре всё поле было полно змей. Разных — больших и маленьких, длинных и коротких, толстых и тонких, чёрных, зелёных, серых, пёстрых…
Земля вокруг воинов ожила и превратилась в единый змеиный клубок.
Но, как ни странно, воины не испугались. Они вообще никак не реагировали на змей, словно тех не было вовсе. Но несмотря на это, Марте стало спокойно. Она поняла, что находится под защитой самой Земли — своей стихии. И те, кто рядом с ней, тоже защищены. И вот эти зубы дракона не смогут причинить вред ни ей, ни её друзьям!
Едва она это осознала, как воины задрожали и растворились, словно марево, словно утренний туман под лучами восходящего солнца.
Не успела Марта порадоваться вслух, как раздался спокойный рассудительный голос Петра Ильича:
— Девушки, вы гораздо сильнее, чем думаете. Вы ведьмы. У вас есть ваша сила… Вспомните, кто помог Ясону?! Женщина! Медея… Используйте свои силы!.. — И добавил тихо: — Если уж у меня получилось…
Марта удивлённо посмотрела на него — о чём он говорит?
В растерянности она глянула на поле — воинов не было. Они исчезли после того, как Марта дочитала заклинание. Потом снова посмотрела на Петра Ильича — круг распался, и он теперь стоял рядом с Анной Юрьевной. Где ж ещё?..
— Всё! Они исчезли! Я смогла задавить их своим полем! — сказала Анна Юрьевна.
И Марта поняла, что до того воины растворились только для неё одной! Каждый со своим страхом должен был справиться сам.
Почти сразу же заулыбалась Анжелика, но Полина оставалась бледной и испуганной.
— Ну что ты, девочка! Уже всё позади! — попыталась успокоить её Анна Юрьевна.
— Пока ещё не для неё, — сказала Марта и в голосе её прозвучало искреннее сочувствие. — Каждый должен сам… Слышишь, Полина? Ты справишься! Они не по-настоящему, это морок!..
Но Полина словно не слышала никого. Она с ужасом в глазах смотрела на поле.
Потом, мягко высвободившись из объятий друзей, она подошла к самой кромке поля.
Марта стояла и смотрела на подругу от всего сердца желая, чтобы та смогла побороть свой страх.
Полина некоторое время задумчиво смотрела перед собой и вверх, туда, где она видела лица воинов. А потом шагнула на поле.
Марта сразу и не сообразила. А когда кинулась к полю, чтобы отговорить, оттащить подругу, у неё ничего не вышло. Едва она попыталась пересечь границу, как её отбросило назад.
А Полина шагала вперёд, повторяя:
Поднимусь на заре на лысую гору к семи ветрам.
Как подхватят меня семь ветров, как понесут на семь сторон…
…как на семь сторон да за семь морей…
…как за семь морей да за семь веков…
…Как за семь веков да к семи ведьмам-матерям.
Примут ведьмы-матери меня — жертву — и будет мир…
…Слово моё твёрдое, слово моё верное! Значит быть посему!
Марта была полна отчаяния. Она кинулась на невидимую преграду, кричала, билась о неё, словно птица в клетке, звала Полину, но та не слышала её. Она шла по борозде и повторяла заклинание…
На плечи Марте легли руки. Она обернулась и попала в объятия Серафимовича. Он ласково обнимал её и смотрел с такой нежностью, что Марта растерялась.
А Серафимович, убедившись, что Марта слушает его, тихо сказал:
 
— Я попробую вернуть её.
Потом поцеловал в макушку, коротко прижал Марту и оттолкнул от себя, развернулся и решительно шагнул на поле страданий…
И, не глядя по сторонам, быстро пошёл по борозде, догоняя Полину.
— Почему?.. — прошептала Марта. — Почему он смог пройти, а я не смогла?
— Видимо потому, что для тебя воины исчезли, а его битва впереди, — сочувственно сказала Анна Юрьевна, обнимая Марту. — Мы тут ничего поделать не сможем.
Пётр Ильич согласно покачал головой.
— Надо же, человеческий поступок! — удивилась Анжелика и добавила: — Уважаю!
Между тем Серафимович догнал Полину, схватил её за руку и начал что-то говорить, но Полина вырывалась и что-то в свою очередь объясняла ему.
Марта ничего не слышала. Словно прозрачная граница, отделившее поле, была непроницаема и для звука.
Внезапно Полина испугалась чего-то, присела, вскинув в защите руки.
Серафимович рывком отправил Полину себе за спину и взмахнул кистью так, словно он держит розу… И роза начала появляться в его руке… Очень медленно… Слишком медленно… И не успела… Серафимович получил ощутимый удар от невидимого Марте противника и упал на колено.
Наконец роза появилась, но Марта видела, что Серафимович ранен — по плечу стекала струйка крови. Но тем не менее он снова поднялся и, закрывая собой Полину, продолжил сражение.
Из розы вылетело первое заклинание — не очень сильное, но оно смогло опутать противника, сковать его движения и дать Серафимовичу время.
…И позволить Марте увидеть противника Серафимовича — одного из воинов. Опутанный розами, обездвиженный впившимися шипами, он остался стоять, словно столб…
А Серафимович кинул второе заклинание, потом третье, ещё одно…
Вскоре поле страданий было уставлено столбами, увитыми розами.
Когда последний воин был надёжно опутан благоухающими цветами, Серафимович бессильно опустился на землю, рядом с Полиной.
До Марты донёсся тонкий розовый аромат, и она поняла, что границы больше нет.
Не медля ни минуты, Марта кинулась к двум дорогим для неё людям.
Когда она продралась сквозь заросли, то увидела Серафимовича, лежащего без сознания. Голова его покоилась на коленях у Полины, и Полина пыталась подолом платья отереть кровь, но у неё ничего не получалось — кровь стекала на землю и прорастала розовыми кустами. Марта поняла, что ещё чуть-чуть, и Серафимовича будет не вынести с поля страданий — с поля битвы.
Они с Полиной попробовали поднять декана, но девичьих сил не хватило на это.
К счастью подоспели Пётр Ильич и Анна Юрьевна с Анжеликой.
Но нести взрослого мужчину через шипастые заросли…
Отчаяние охватило друзей, но на помощь им пришёл Флинт с быками.
На краю поля, осторожно спуская Серафимовича с быка, Флинт восхитился:
— Как вам удалось из зубов дракона вырастить цветы? Это же… Засеять поле страданий розами… Как?!
— Это не мы, это он, — ответил Пётр Ильич, поддерживая голову Серафимовича. — Что теперь?
Флинт не успел ответить. Вокруг потемнело. Послышалась ритуальная песня…
Когда глаза привыкли к темноте, Друзья увидели, что они на Лысой горе, рядом с алтарём и пентаграммой, по углам которой так и стоят анимаги — все, кроме котика. Вокруг ходит хоровод, девушки поют… За ними, по кругу горит костёр… Около огня стоит настороженная Огненная ведьма Блейза… Лишь только звёзды поблекли, да на восходе небо посветлело.
Глава 32
Марта поискала взглядом Сумрачного колдуна. Привыкшие к яркому свету глаза не сразу разглядели коренастого и широкоплечего с седой лохматой бородой человека. Лишь когда он шагнул к сеятелям, Марта его узнала. И удивилась: он изменился.
По-прежнему во всём его облике чувствовалась сила, по-прежнему он был космат и взъерошен, но в рассветной мгле его рубаха была не серой, а голубой, волосы не седые, а русые…