Последний настоящий дракон (ЛП)

— Ты был моим лучшим решением, Джулиус, — прошептал Боб, напряженно выдыхая.
— Вкратце, — предупредил Черный Размах. — Если можешь.
Боб был серьезен, раз не огрызнулся на это. Он повернулся к новым зрителям и заговорил быстро и напряженно:
— Вы все уже ветераны игры пророков. Вы знаете, как мы манипулируем другими, заставляя принимать нужные решения, чтобы случились нужные нам события, но вы можете не знать, как мы ограничены в плане видения и управления будущим, которое не связано с нами напрямую. Потому Эстелле пришлось использовать цепи, когда она попыталась влезть в дела Хартстрайкеров. Она пыталась управлять чужими пешками.
Никому не нравилось быть пешкой, но у Боба был мало времени, и он не перебивал.
— С этой проблемой столкнулся и я, — продолжил он. — Было мало просто обнаружить будущее, где Левиафан не съедает нас. Мне нужны были средства закрепить его, которые были вне моего доступа как простого Пророка Хартстрайкеров, — он взглянул на Джулиуса. — Раз это произошло в другом измерении, я не видел, что вам рассказал Дракон, Видящий Начало, но я уверен, он объяснил, что цена за покупку будущего ужасна.
— Он не просто объяснил, — сказал Джулиус. — Он показал нам. Когда мы с Марси были в старом измерении драконов, мне пришлось купить будущее, где Эстелла не убивала нас. Всего пять минут, а стоило много.
— Четкое решение всегда дорогое, — Боб кивнул. — Нужно огромное количество потенциальных будущих, чтобы купить хоть один гарантированный исход. Но Дракон, Видящий Начало, ничего не продал тебе. Он был лишь конструктом, орудием. Он не может торговать будущим. Он просто использовал знания прошлых пророков, чтобы вести себя как делец для тех, кто может, — он кивнул на голубку на его плече. — Для нее.
— Погоди, — голос Джулиуса дрожал. — Так, когда мы были в старом мире драконов, когда я покупал цепь с победой над Эстеллой, я имел дело с Безымянным Концом?
— Никто другой это не мог быть, — Боб пожал плечами. — Это ее Конец. Она — то, что остается, когда все варианты использованы, к ней приводят все потоки будущих, конец самого времени. И, пока ты не спросил, как конец времени может сейчас быть тут, знай, что наш способ видеть время сильно ограничен нашим восприятием. Мы испытываем время как линию, потому что так проживаем его, но Безымянные Концы так строго не скованы, — он гордо улыбнулся голубке. — Моя леди существует сразу во всех временах. Так она может менять одно будущее на другое, ведь с ее точки зрения все возможные будущие уже прошли. Если мы хотим одно вместо другого — скажем, выживание вместо смерти — она может найти вариант, достать его из любой дыры и подвинуть к нам, чтобы для нашего ограниченного восприятия будущее стало единственным путем. Но такое требует огромного количества энергии. Энергии, которую она создаёт, поглощая другие линии времени, пока…
— Пока все не закончится, — гневно сказал Джулиус. — Это случилось с нашим старым миром. Древние пророки так старались укрепить временную линию, чтобы одолеть друг друга, что они дали ей поглотить все их будущее.
Боб кивнул.
— Иронично недальновидно, да?
— Если ты это понимаешь, почему повторяешь их ошибку? — прорычал Черный Размах.
— Потому что это лучше другого варианта, — ответил Боб, вскинув голову, хмуро глядя на конструкт. — Есть будущие, где я не использую Безымянный Конец, и ты не убиваешь меня, но в каждом — каждом — я умираю. Порой я проживаю на час дольше, а то и на четыре, но каждое будущее фатально, и не только для меня. Все в этом мире умирают, когда Левиафан побеждает, что он делает в каждом будущем, где ты не убиваешь меня. Это означает, что, если ест способ выбраться из этого, это может случиться, только если я прошу о помощи Безымянный Конец, потому что я видел все пути, где я этого не делаю, и они ведут к концу света, — он нежно опустил ладонь на крылья голубки. — С такими шансами я лучше рискну с ней.
— И сделаешь что? — Марси шагнула вперед. — Какое будущее ты покупаешь?
— Лучшее, какое может быть, — пообещал Боб. — Я изучал события, ведущие к этому дню, всю свою жизнь. Я знал, что если было будущее, где мы выжили, я должен купить его, но я не мог видеть дальше своей смерти, потому пришлось бы делать покупку, не видя. Но, в отличие от нас, рожденных пророков, моя леди не ограничена шансом. Я могу лишь подталкивать события между возможными будущими, но она видит все. Все, что может произойти, она может осуществить, так что, раз меня все равно ждала Смерть Пророков, я решил, что можно попытаться купить лучшее будущее. То, где все жили счастливо, включая меня.
 
— Как такое возможно? — спросил Джулиус. — Ты сказал, что каждое будущее, где ты жил, заканчивалось концом мира.
— Ты абсолютно прав, — сказал Боб. — Это было невозможно, насколько я видел, но я вижу то, что вероятно сбудется. Есть миллиарды почти невозможных будущих, которые я не вижу, потому что они маловероятны, но она видит, — он погладил голубку снова. — Она видит, как время может изогнуться, даже если это невозможно. Мне нужно было только сказать ей, чего я хотел, и она нашла это. Минусом была только цена. Как ты можешь представить, превратить невозможное в возможность — ужасно дорогая услуга, и я мог работать только с будущим Хартстрайкеров. Мне не хватало. Мне нужно было больше. Мне нужны были все, каждый существующий дракон. Не было способа получить все те будущие под мой контроль обычным способом — ни один дракон еще не объединял все кланы в истории нашего вида — так что мы с Амелией решили сделать это магически.
Он улыбнулся старшей сестре.
— Как Дух драконов, Амелия теперь близко связана с огнем каждого дракона, и я связан с ней, как ее любимый брат, — он взмахом руки указал на собравшихся драконов. — Когда она стала духом, все вы стали частью моей матрицы, и ваше будущее стало моим, я могу им торговать.
Свена зарычала, но Джулиус был слишком потрясен, чтобы обратить внимание.
— Потому ты убил Амелию? — закричал он. — Чтобы она была Духом Драконов и дала тебе шанс продать наше будущее? А как насчет восстановления связи нашей расы с магией измерения? А дом для нас?
— О, это тоже было хорошо, — сказал Боб. — Но посмотри на приз, Джулиус. Все, что я сделал — свел тебя с человеком, который стал Мерлином, поместил тебя на вершину нашего клана, воссоединил Цилиня с его старой любовью, а потом сломал его, чтобы ослабить Алгонквин, после чего восстановил, чтобы у Амелии была вся нужная удача в верное время, чтобы занять место духа — все это было, чтобы привести к этому моменту. Этот перекресток времени — то, где будущее каждого дракона — мое, и этого должно хватить, чтобы купить будущее, где мы не умираем, — он взмахнул руками. — Я приму теперь похвалу и восторг.
Его ответом была тишина.
— Я понимаю, почему Черный Размах хочет убить тебя, — сказала, наконец, Свена. — Ты хуже Эстеллы. Та хотя бы продала только свое будущее. Ты продал всех нас!
— Учитывая, что другие пути вели к смерти, я не вижу повода жаловаться, — едко сказал Боб.
— Но она имеет право, — сказал Черный Размах, его обычно спокойный голос дрожал от ярости. — Смерть — единственный конец, Брогомир. Мы с тобой не спорили бы, если бы ты перестал втягивать всех драконов под свое влияние, чтобы управлять ими ради выгодного будущего. Это просто работа хорошего пророка. Но ты сделал не это. Ты своими махинациями выбрал будущее, которое все еще маловероятное, а то и невозможное. Чтобы закрепить его, тебе придется скормить все другие возможные исходы Последнему Будущему, что будет означать, что, хоть жизни будут спасены, они не будут прожиты. Убрав все ветки будущего, кроме одной, ты уничтожишь нашу свободную волю. Драконы будут жить, но наши решения ничего не будут значить. Что мы бы ни решили, будет только один путь вперед. Твой.
Снова стало тихо, молчание стало тяжелее.
— Это правда? — спросил Джулиус, наконец, посмотрев на брата.
— Это не идеальное решение, — уверенная улыбка Боба пропала. — Но что мне еще было делать? Я всю жизнь искал среди миллионов будущих способ победить Левиафана Алгонквин, и каждый заканчивался смертью. Моя смерть, твоя смерть, смерть моей семьи и друзей. Все, кого я знал, кто был мне дорог, включая меня, не имели будущего дальше этой точки без моего вмешательства. И я вмешался, — он посмотрел на Черного Размаха. — Я знаю, что нарушаю твои правила, но я делаю это, чтобы спасти будущее, которое ты был создан защищать. Это должно считаться.