Эй, Микки! (СИ)

В Галлагере, который что?
Которому слишком много придётся терять. Да, именно это Микки и имел в виду.
— Ладно, поехали, – бурчит он, и Йен смотрит на него недоверчиво.
— Куда?
— А я ебу, куда ты собирался меня вести? К себе, затусим с Мэнди?
— И даже не сунемся к твоему дому?
— Не сунемся, – после паузы отвечает Микки.
У Йена такое облегчение на лице, будто он только что услышал, что у него член будет вставать по каждому велению мысли до конца дней. Микки качает головой и, вздохнув, откидывается на подголовник и закрывает глаза. Он всё ещё не понимает, во что ввязался, но нервировать Галлагера больше не хочет.
Хватит. И так достаточно хуйни наворотил.
========== Глава 15 ==========
Район, в котором живёт Галлагер, на Эджуотер совсем не похож. Микки снимает квартиру в двенадцатиэтажке на берегу озера Мичиган, и большинство домов района выглядят так же. Улица же, на которой Галлагер припарковался, выглядит как почти любая улица Саус-сайда, разве что здесь настолько чисто, что Микки на асфальт наступать боится, до охуения тихо и дома не разваливаются.
— Что за глушь? – ворчливо спрашивает он.
— Сам ты глушь, – с обидой отзывается Галлагер. – Тут приличный район, между прочим, и уровень преступности почти нулевой.
— Скукотища.
— В конце улицы обитель сестёр Ордена святого Бенедикта. Ну или не обитель, хуй знает, как они правильно называются.
— Очень ценная информация.
— А через несколько домов – дом престарелых.
— Галлагер, ты настолько стремился сбежать из Саус-сайда, что выбрал место, максимально на него не похожее? – вскидывает брови Микки.
— Я не сбегал, – спорит тот. – Этот дом принадлежит приятелю отца Джимми…
— Это вездессущий парень твоей сестры? – уточняет он.
— Вездесущий? – непонимающе переспрашивает Йен.
— Вездессущий, – поправляет Микки. – Трус. Ссыкло.
Йен подвисает ненадолго, а потом широко улыбается, и Микки закатывает глаза. То есть пытается, потому что ему приятно, что Галлагер оценил шутку. Довольно тупую, к слову. То ли правда смешно, то ли хер его знает.
— Домик маленький, – продолжает тем временем тот, – и соседи тихие. И обходится квартирка недорого, потому что, ну…
— По знакомству, я понял.
— Ну да, – кивает Йен и быстро отводит взгляд. – Я обычно сразу на полгода вперёд оплачиваю, в последний раз в марте, так что до конца сентября можно не…
— Ты мне зачем это рассказываешь? – не выдерживает Микки. – Что за истории?
— Просто я… неважно, – отмахивается тот. – Тут квартирка очень маленькая, но диван разбирается. И домовладелец говорил, что кресло тоже раскладывается, но я никогда не пробовал, так что не знаю. И на кухне у меня всего два стула.
— Галлагер, – зовёт Микки и умолкает, подбирая слова. Йен внимательно смотрит. – Ты думаешь, я жить у тебя буду? Я не уверен, что на ночь-то останусь, а ты тут просчитываешь, как нам удобнее устроиться втроём.
— Ванны нет, – вставляет Галлагер.
Микки вздыхает.
— Давай договоримся, – говорит наконец, – я тут только потому, что перед моим подъездом ты увидел мудака Мэнди. Я даже не уверен, что он действительно там был, а не ты просто… Ладно, был, – тут же исправляется он под оскорблённым взглядом, – но это не значит, что я буду у тебя жить. Он же не станет палатку у моего дома разбивать, его мигом загре…
— Ты ходишь там каждый день. Хоть раз да наткнёшься. Не хочу даже думать, чем это кончится, – отрывисто перебивает Йен.
Микки поднимает руки и трёт ладонями лицо. Это будет тяжелее, чем он думал. И зачем только согласился? Затем, что видеть, как чёрный кулак размазывает кровь по бледному галлагерскому лицу, совсем не хочет, напоминает сам себе. И как волосы ржаво слипаются – тоже. Вряд ли бы пришлось, но проверять не тянет. Галлагер рассказывал что-то про военную подготовку вечность назад, и про парня рассказывал, которого в кому отправил. Их там убивать учат.
Нет, саус-сайдские проблемы – это не для Галлагера. Микки сам в это вляпался, ему и расхлёбывать. От рыжей няньки только отделаться и всё.
 
— Нам не обязательно рассказывать Мэнди, – вдруг подаёт голос Йен.
— Что? – вырывается из мыслей Микки.
— Ты задумался. И я решил, что ты не хочешь подниматься из-за неё.
Он криво улыбается.
— Мы бы ей ничего не рассказали, даже если бы это было обязательно, – обрубает он. – Но тебе стоит подготовиться к тому, что она завалит вопросами и ехидством.
— Пока я тебя не знал, она никогда так со мной не разговаривала, – жалуется Йен. – Мы были друзьями.
— Добро пожаловать в мой мир, – пожимает плечом Микки. – Мир, в котором Мэнди – едкая сучка, которая любит, чтобы всё было по её, и никому не позволяет обвести себя вокруг пальца.
— В прошлый раз у меня получилось, – напоминает Галлагер.
— Потому что она не ждала, что ты станешь ей пиздеть. А сейчас ты придёшь со мной и сразу поднимешься на пару сотен пунктов по шкале подозрительности Мэнди Филипс.
— Может, в машине переночуем? – предлагает он, и Микки улыбается.
Он прекрасно видит, что Галлагер нервничает, потому что низ его рубашки выглядит так, будто побывал в жопе носорога, но шутить всё же умудряется, чем напоминает Микки его самого, только моложе и наивнее.
И успешнее.
— Ладно, идём, – наконец решается он и выходит из машины.
К Мэнди всё равно не подготовиться.
Пока они идут к дому, Микки пытается вспомнить, был ли в США хоть один торнадо с именем Мэнди, потому что если не было, то это серьёзное упущение. Если по-хорошему, Катрину десятилетней давности, которая, кажется, до сих пор остаётся самым разрушительным ураганом за всю историю, стоило бы назвать именно Мэнди. Да и то это оказалось бы преуменьшением. Её бы энергию да в мирное русло.
Когда они входят в квартиру, на лице Мэнди написано что-то среднее между непониманием и самодовольством.
— Даже не начинай, – обрубает Микки, едва она открывает рот, и Мэнди нахально складывает руки на груди.
— Могли бы и сразу сказать, – заявляет она, перелезает через спинку дивана и по очереди их целует. – И стоило всё скрывать?
— О чём ты? – Галлагер выглядит таким озадаченным, когда смотрит сначала на неё, а потом на Микки, что он почти готов ему аплодировать. – О чём она?
— Думает, ты притащил меня к себе, потому что мы будем трахаться, – охотно объясняет он. – Ей как будто даже не могло прийти в голову, что, соберись мы вдруг трахаться, поехали бы ко мне и сделали это беспалевно. Правда, Мэнди?
— Да пошёл ты, – отмахивается она. – Я уже ни на что не надеюсь, потому что мозгов нет ни у одного, ни у второго, но подъебнуть тебя одно удовольствие.
Микки усмехается. Знала бы она правду, дара речи бы точно лишилась. Вот бы охуенно было, господи. Только какой смысл злиться на неё, если сюда его затащил Галлагер. Да и то не силком, а…
Блядь, да сам Микки сюда приехал, сам. И беситься больше не на кого. Потому что повёлся на охуенно убедительного Йена, который всерьёз собирался вылезать из машины и идти вместе с ним. Что было бы дальше? Чьи-нибудь похороны? Или они сидели бы вдвоём в квартире Микки и обрабатывали друг другу ссадины? Он фыркает, представив себе эту картину, и Мэнди косится на него с подозрением.
— Ты долго будешь у двери топтаться? Тут не так много места, конечно, но ты вроде компактный, влезешь.
— Галлагер, у тебя тут каждый день такой цирк? – интересуется он, но в квартиру всё же проходит и, сунув руки в карманы, озирается по сторонам.
Если бы Микки не знал, кто тут живёт, подумал бы, что парень лет шестнадцати. На стенах какие-то дикие постеры, на столе – журналы с помятыми обложками, коробка от пиццы и открытая упаковка от диска с игрой. В раковине на кухне несколько грязных тарелок и две чашки, одна со следом помады.
— Прибраться не успела, извини, – язвит Мэнди. – Только вернулась с работы.
— Тебе ли не знать, что мне похуй, убрано тут или нет. Я не чистоплюй.