Анимаг и Оборотень (СИ)

— Почти пришли, — сигнализировал ему Люциус.
— Чей это дом? — спросил Скорпиус, ускоряя свой темп, когда деревья поредели, а вдалеке показалось что-то каменное.
— Лестрейнджей, — резко остановился Люциус, принюхиваясь.
Скорпиус открыл пасть и издал какой-то странный звук. Хоть он знал, что Лестрейнджи даже не в Азкабане, а давно умерли, ему все равно стало не по себе. Одна фамилия его пугала, не говоря уже о вещах, которые делали эти люди во времена войны, страшно вспоминать, сколько семей пострадали от их рук, и мать Розы не исключение.
— Зачем мы здесь? — мысленно спросил Скорпиус. — Ты считаешь, что здесь может находиться что-то опасное?
— Кто-то, — Люциус стал осторожно пробираться к изгороди.
— Кто-то? — сглотнул Скорпиус, отрывая лапу от земли. — Думаешь, кто-то из бывших Пожирателей мог обосноваться в их особняке?
Хотя ответа не требовалось. Скорпиус волчьим чутьем чувствовал в доме человека, но словно своего, человека с тьмой в душе. Да и от изгороди фонило защитными заклинаниями.
— Тихо, за мной, — Люциус начал пролезать сквозь кусты.
Заклинание признало в них животных, поэтому они спокойно оказались на территории поместья. Оно было совсем не похоже на Малфой-Мэнор, слишком мрачное, где вместо цветов в саду были останки человеческих костей. Скорпиус чувствовал неимоверный страх.
Они вошли в дом. Все в пыли, что-то разрушено, но до сих пор чувствовался отпечаток черной магии. Как здесь может кто-то жить?
Присутствие определенно чувствовалось. Люциус и Скорпиус шли наверх, доверяя собственным ощущениям. И в одной из комнат они заметили девушку. Скорпиусу было сложно сказать, сколько ей лет. Она была очень маленькой и худой, с черными жидкими волосами, но ее лицо все было в морщинах, как у старухи.
Скорпиус наступил на половицу, которая издала скрип, и девушка тут же повернула на них голову. Ее глаза были пустыми, словно голодными. Она внимательно смотрела на них, как вдруг…
Из девушки начало вылезать что-то темное, ее глаза закатились, она истошно кричала.
— Бежим, — сигнализировал ему Люциус, тут же бросаясь к лестничному пролету. — Как только окажешься за забором, трансгрессируй в наш лес!
Все было как в тумане. В черном тумане. Скорпиус чувствовал ужасную энергетику, в несколько раз темнее того, что ощущал от себя, от своего волка. Дом буквально дрожал, но Скорпиус бежал что есть мочи к барьеру. Доля секунды, он превратился обратно в человека, тут же трансгрессируя домой.
— Что это было? — Скорп все никак не мог отдышаться, когда через пару секунд с хлопком появился и Люциус, падая на землю. — Кто это?
— Это дочь Беллатрисы Лестрейндж и Волан-де-Морта, — покачал головой старший Малфой, поднимаясь на ноги.
— Что? — опешил Скорпиус, присаживаясь на пень.
Люциус привел свою мантию в порядок, присаживаясь рядом с ним.
— Белла была одержима Темным Лордом, — тяжело вздохнул Люциус. — Это произошло после операции в Министерстве, когда нам нужно было принести пророчество. Я упустил его, а потом меня поймали мракоборцы. Хоть Темный Лорд, захватив власть, меня вытащил из Азкабана, он больше мне не доверял… А вот Белла проявила себя, ведь смерть Сириуса Блэка ее заслуга. Лорд решил ее наградить, исполнив желание. Но одержимость никогда ни к чему хорошему не приводила. Не трудно догадаться, какое она загадала желание, если знать, что она забеременела.
Скорпиус шокировано открыл рот.
— Об этом никто не знал, кроме меня и Нарциссы, даже Темный Лорд, — ответил на его немой вопрос Люциус. — Белла скрывала свою беременность, особенно, когда родилась девочка, все же наследника Том мог бы принять. У девочки изначально не было шансов родиться светлой. И здесь не такая история, как у Драко или… тебя. Ваша тьма заложена в генах, и вы не могли никак на это повлиять. Зелья могут ослабить или притупить влияние, но оно все равно будет. А здесь Белла… Поскольку она скрывала беременность, она продолжала участвовать в сражениях, пытать людей. Это не могло не сказаться на ребенке. Поскольку Мэнор был штабом Лорда, Белла родила в поместье Лестрейнджей. Нарцисса принимала роды. Девочка связана с тем поместьем, чувствует свой дом. Перед финальной битвой за Хогвартс… Нарцисса не верила, что мы все выживем. Она подкинула годовалую девочку на порог одного из детских домов. Она считала, что так будет лучше. Вдали от магии. Но она родилась с этим. Белла позаботилась, чтобы о ребенке никто и никогда не узнал, уничтожив все записи о ней. Поэтому когда пришло время идти в Хогвартс, за ней никто не явился. Она росла в приюте. Где подавляли ее магию.
 
— Обскур… — прошептал Скорпиус, поняв, свидетелем чего они только что стали. — Но обычно такие дети не доживают до совершеннолетия, ей получается… Двадцать семь лет! Как она дожила, чем питается…
— Думаю, что она убила весь детский дом, — покачал головой Люциус, а Скорпиус вспомнил о костях в саду. — Этим и питалась. Думаю, она нашла дом по энергетике, держала там всех, создав вокруг него мощную защитную магию. Но поймала себя в ловушку, потому что она не может выйти за свои же заклинания, питаться ей больше нечем, ведь случайный магл тоже не забредет к ней, поэтому она умрет. Думаю, что ее могла бы спасти любовь и забота, тепло семьи. Но, кажется, в детском доме ей этого не дали, чувствуя опасность, сторонясь ее.
Скорпиус нервно сглотнул. Стечение обстоятельств, сумасшедшие родители, подавление магии. Поэтому девочка выросла такой. Только если у нее и был призрачный шанс, то у них с Розой его больше нет и никогда не будет. В их ребенке изначально будет тьма, этого никак не убрать. Да, они бы любили своего ребенка, вряд ли бы тьма взяла над ним верх. Но они заранее обрекут его на страдания. Скорпиус чувствовал тьму в своей душе, как бы Роза не хотела в это верить. Ему пришлось стать оборотнем, чтобы контролировать это в себе. А своим детям он не хочет таких мучений. У них никогда не будет детей. Сегодня Скорпиус похоронил окончательные надежды, которые до этого момента изредка, но посещали его, надеясь, что Альбус ошибся, что это не настолько опасно.
— Вернулись, — Люциус кивнул на дом, в котором горел свет. — Значит, мне сегодня там не место.
Скорпиус не успел ничего сказать, как Люциус снова обратился волком и побежал в чащу леса. А Скорпиус на ватных ногах пошел к дому. Он еще не успел отойти от шока их прогулки, как теперь его снова охватил страх от знакомства с мамой.
— Скорп, где ты был? — на него в гостиной тут же набросилась Роза, откладывая от себя книгу. — Что с тобой?
Скорпиус не считал, что Розе стоит знать о том, что случилось с ним в первой половине дня. Это ни к чему. Тем более, Дельфи не опасна, и скоро умрет.
— Вы… вы вернулись… все? — охрипшим голосом спросил Скорпиус. — Получилось?
Роза ему закивала, чуть улыбаясь.
— Да, все получилось, и моя теория работает, твоей маме тут стало уже лучше, — заверила его Роза, беря за руку и начиная вести к лестнице. — И она очень ждет встречи с тобой.
Скорпиус слышал в ушах бешеный стук своего сердца. Если он так волнуется, каково сейчас маме? Разве ей можно испытывать такие потрясения?
— Скорп, мне надо тебе кое-что сказать, — Роза остановила его рядом со спальней матери, не давая войти. — Драко не против, но мне тоже важно знать твое мнение. Твой отец написал моей матери, что он вернул Асторию, но она очень слаба, чтобы предстать перед судом и дать свои показания, что она в полном порядке, а значит все обвинения и слухи, что Драко убил или укусил свою жену безосновательны. Не знаю как, ведь у мамы нет больше того влияния, но ей удалось договориться, что заседание состоится через месяц. Сейчас у нее дыра в голове длинной в пятнадцать лет. Да, вы покажете ей воспоминания, но они будут только воспоминаниями. Это может вызвать вопросы.
— И что ты предлагаешь? — нахмурился Скорпиус, который рано понадеялся, что все закончилось.
— После того, как вы покажете ей воспоминания, я хочу пробовать убирать ей ощущения воспоминаний, — поджала губы Роуз. — То есть внушить ей, что это и правда происходило все с ней, что она это помнит, что она это чувствовала, что она жила.