Любимая советника (ЛП)

— Канцлер, — говорит Квин, низко кланяясь Самире. Его взгляд находит мой, но он быстро отводит глаза. — Последние лоялисты были схвачены и сейчас находятся здесь. Многие люди бежали на окраины города, а некоторые и за его пределы. Но кое-что произошло еще. Генерал и королева пропали.
— Это прискорбно, но не нарушит моих планов, — говорит Самира. — Пусть приведут Зейдена. — Квин отвешивает ей чопорный поклон, прежде чем повернуться на каблуках и уйти.
— Иди сюда, заводчик.
Голос Колтона подобен пощечине, и я перевожу взгляд на него. Мои ноги тяжелы, как будто налиты свинцом, что делает мои шаги медленными. Я останавливаюсь в футе от него, и даже тогда это слишком близко, потому что я могу видеть каждую линию и изгиб его прекрасного лица.
— Что ты хочешь от нее? — спрашивает он Самиру. — Разве я уже не проявил себя?
— Она должна быть частью развлечения.
— Но она незначительна, — говорит Колтон. — Почему бы просто не бросить ее в лабораторию?
— Я не буду объясняться с тобой, — говорит Самира, ее губы поджимаются. — Ты казнишь ее по моему сигналу.
Колтон кивает.
— Будет сделано.
Несмотря на то, что я уже знала, как он ко мне относится, от этого не становится легче слышать отказ, высказанный вслух и перед аудиторией. Каким-то образом я собираю осколки своей гордости, использую свой гнев, чтобы соединить их воедино, и выпрямляю спину. Возможно, он разбил мне сердце, но он не сломит меня.
Колтон хватает меня за плечо и дергает к себе, заставляя меня споткнуться. Я пристально смотрю на него, когда боль исходит из того места, где он сжимает меня. Несмотря на то, что я хочу бороться, сопротивляться тому, чтобы меня держали в плену, я быстро осознаю тщетность своего положения. Даже если бы я чудесным образом выбралась от Колтона, я бы никогда не смогла пройти мимо комнаты, полной пуристов. Однако смиренно принять мою предстоящую смерть больше не вариант.
Я прищуриваюсь и смотрю на Самиру, а затем на Колтона.
— Пошли вы, и особенно ты, Колтон. — Его имя как кислота на моем языке, и я практически выплевываю его.
Его пальцы так быстро скользят по моему горлу, что я не успеваю вдохнуть. Давление на мою шею заставляет меня замолчать, но этого недостаточно, чтобы помешать мне дышать.
Он дергает меня вперед, и я чуть не падаю.
— Ты будешь держать язык за зубами, — рычит Колтон мне на ухо.
Я не отвечаю, не уверенная, хочу ли провоцировать его дальше. Тем не менее, бросаю на него неприязненный взгляд. Может, это и не имеет значения, но мне от этого становится лучше.
— А, вот и он, — говорит Самира веселым тоном. — Вот и мой воин.
Несмотря на то, что сейчас я ненавижу Колтона всеми фибрами души, я рада, что он держит меня, потому что, как только я вижу, как Зейдена тащат на сцену, чуть не падаю. Его сильно избили за то время, что он отсутствовал, если синяки на его лице о чем-то говорят.
Квин заставляет Зейдена опуститься на колени и делает несколько шагов назад, его взгляд ни разу не дрогнул. Самира подходит к тому месту, где бывший лидер сидит в центре сцены, и весь зал замирает.
— Пуристы, — говорит она звенящим голосом, — наша эра истинных кровей начинается сегодня, но она не вступит в силу полностью, пока мы не разберемся с теми, кто верен Зейдену и его заблуждениям. — Она обхватывает рукой косу Зейдена и откидывает его голову назад, обнажая горло. Низкий стон срывается с его губ, но в его взгляде горит огонь. Если бы не наручники на нем, я уверена, что Самира была бы мертва.
— Мы начнем эту чистку с него, и мы не успокоимся, пока наш город не будет очищен. Кровь этого человека также присоединится к его крови, — говорит Самира, кивая на меня. — Пусть их грязь смешается, а затем будет удалена.
Колтон, все еще крепко держа меня за шею, толкает меня вперед.
— Мы вернулись к тому, с чего начали, — шиплю я. — Твоя рука на моем горле, угрожающая лишить меня жизни. Я должна была с самого начала понять, что ты за человек.
Он почти нежно гладит меня по шее, посылая по мне ударные волны и заставляя мое дыхание сбиваться. В этом есть что-то такое, что совершенно сбивает меня с толку. Это нежное прикосновение любовника, а не того, кто хочет причинить мне вред.
 
Его губы касаются раковины моего уха, и тепло его тела согревает мое.
— Да, мы прошли полный круг, Натали.
Эта единственная ласка и звук моего имени, исходящий от него, разрушают мою броню, вызывая временное безумие и тоску, затопляющие меня.
— Я знаю, — шепчу я. — Пожалуйста, сделай это безболезненно.
Его тело напрягается рядом с моим, но у меня нет времени гадать о его реакции, потому что Самира берет у Квина клинок и приставляет его к горлу Зейдена. Она смотрит на Колтона и одаривает его такой злобной улыбкой, что я радуюсь, что она не мой палач. Иначе, я знаю, что моя смерть не была бы быстрой.
— По моему сигналу, — говорит она ему.
Колтон кивает, и я напрягаю спину и закрываю глаза, готовясь к своей смерти.
— Я люблю тебя, — слова слетают с моих губ в момент чистой слабости.
— И я ненавижу тебя. Намори.
Мои глаза распахиваются при произнесенном шепотом слове, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Самира опускает поднятый кулак. Рука Колтона сжимается на моей шее, в то же время его свободная рука пролетает мимо моей головы. Он резко выкручивает запястье, и громкий треск наполняет комнату, когда голова Самиры полностью поворачивается. Крики нарастают и нарастают, отражаясь рикошетом и усиливаясь, когда тело канцлера оседает на пол. А потом к остальным звукам присоединяется еще один, предвещающий смерть.
Колтон прижимает меня к груди, когда зал окружен венолитами, их низкое рычание наполняет воздух. Крики усиливаются, когда гигантские волки нападают как единое целое, как стая. Их могучие челюсти разрывают плоть и кости, а когти разбрызгивают кровь по стенам. Пуристам не требуется много времени, чтобы отреагировать, и вскоре мертвые венолиты валяются на полу, присоединяясь к мертвым повстанцам.
Колтон толкает меня за спину и поднимает руки, обращая их к толпе. Конечности ломаются, как ветки. Вопли боли дравийцев бьют мне в уши, и я прикрываю их руками, ища какое-нибудь оружие. В поле моего зрения появляется Кейд, на каждом бедре у него мечи, но устройство в его руках привлекает мое внимание. Знакомый пронзительный скулящий звук, и я знаю, что он отключил дар каждого, чтобы защитить венолитов. Когда Колтон забирает дополнительный меч у своего брата, я могу вздохнуть немного легче, зная, что он не беззащитен.
В тот момент, Квин подходит к Зейдену, я без раздумий бросаюсь бежать, вытаскивая свой шприц, как будто это пистолет. Я знаю, что мне не сравниться с воином, но не могу стоять в стороне и позволить убить Зейдена.
Я резко останавливаюсь в ту секунду, когда Квин освобождает Зейдена от кандалов и осторожно опускает лидера на пол. Как всегда, целитель во мне поднимается, уговаривая меня перейти на его сторону, хотя я все еще в шоке от действий Квина. Колтон выкрикивает мое имя, когда я опускаюсь на колени рядом с Зейденом, проверяю его пульс и приподнимаю веки, чтобы взглянуть на зрачки.
Передав мне упавший кинжал, Квин хрипло говорит:
— Присмотри за ним.
Я киваю, перекладывая голову Зейдена к себе на колени. Как магнит, мой взгляд следует за Куином, когда он пересекает помост, направляясь прямо к Тинозу. Член совета вскидывает руки, но акт капитуляции его не спасает. Квин что-то говорит Тинозу, и его глаза расширяются от страха, такого сильного, что я чувствую его на расстоянии. Меч, которым владеет Квин, прекрасен, когда он рассекает воздух, с легкостью обезглавливая Тиноза.
Я поворачиваюсь обратно к Зейдену, не в силах больше наблюдать жестокость, какой бы заслуженной она ни была.
— Ты должен оставаться в сознании, — говорю я лидеру, слегка хлопая его по щеке. — Морган нуждается в тебе.
Зейден дергается в моих руках, и его веки трепещут, открываясь.