Из ложно понятых интересов службы (СИ)
— Ладно, но с тебя простава. Слушай. — в трубке раздалось шелест переворачиваемых страниц: — Вот, нашел. Есть у твоего фигуранта скорняк хороший. Когда мой человечек тему поднял, тот сказал, что знакомая его с любым мехом работает и делает все на высочайшем уровне. А сидит эта дама возле Рынка Главного. Все, давай, про пузырь не забудь.
Глава 14
Глава четырнадцатая. Планы и затраты.
Март одна тысяча девятьсот девяносто второго года.
Все, я решил начать новую жизнь с завтрашнего понедельника, а для начала решил заняться планированием этой жизни, а то дни летят один за другим, проблемы копятся как снежный ком, а окончательных решений не предвидится.
Для начала новой жизни я достал новенький ежедневник, что нам дарило руководство на каждый новый год, взял ручку и замер…
— Паша, иди есть!
Демон, воспринявший слово есть исключительно к себе, метнулся на кухню, и тот час же оттуда донеслись монотонные удары, это пес мел по полу жестким хвостом, ожидая вкусной еды от моей гостьи. Ну вот, только решил начать все делать правильно, как начинаются непонятные задержки. Я отложил в сторону, еще пахнущую типографской краской и резиновой обложкой, книгу и поплелся на кухню. Не сказать, чтобы изящная девушка, переселившаяся ко мне, несмотря на то, что ей на работу приходилось ехать через половину города, мне очень мешала, но моя малосемейка, все же, была тесновата для двух взрослых людей и одного здорового пса. Понятно, что пока наши взаимоотношения с Леной в основном происходят или на матрасе, или на кухне, а в ее квартире было еще тесней, но я чувствовал нехватку личного пространства для себя любимого. А ведь уже во всю идет приватизация жилья…Ну может не во всю, но она идет, и сейчас квартиру можно купить очень-очень дешево.
К планированию своей жизни я смог вернуться только в полночь. Лена, со словами, что ей завтра очень рано вставать, уползла в комнату, Демон ушел вслед за ней, а я, включив небольшой светильник, чтобы не мешать спать сожительнице, устроился на кухне, с большой кружкой чая.
Под влиянием мысли о том, что можно прикупить квартиры недорого, я просмотрел стопку бесплатных рекламных газет, что в невообразимом количестве стали пихать ежедневно в почтовый ящик шустрые разносчики, и пришел к выводу, что это вполне реальная тема. Особенно умилили объявления о готовности поменять отдельное жилье на автомобиль. С учетом, что у меня, на открытой площадке, примыкающей к электрической подстанции, стоит на хранении несколько белых «Нив», числящихся на моих родственниках, которым я так и не нашел применение, то эта тема вполне могла меня обогатить. Я открыл ежедневник и быстро записал первую строчку плана на ближайшую половину года, после чего отчеркнув эту строку, ненадолго задумался.
По последней информации, что раз в две недели сообщала мне очаровательная Леночка, продавец ее магазина, Алла вполне успешно готовила к приватизации свой магазин. Чтобы Леночка по причине бескормицы и минимальной зарплаты не уволилась и продолжала освещать мне все хитросплетения жизни данной торговой точки, я уже три месяца доплачивал девушке по тысяче рублей, но информация того стоила. Жизнь в магазине просто кипела. Финансовый план регулярно срывался, дебиторская задолженность перед поставщиками росла, но несколько горластых хабалок, составлявших ядро продавщиц магазина, которым моя бывшая возлюбленная доплачивала небольшие премии из своего кармана, яростно, на корню, пресекали все попытки городского торга сменить директора, каждый раз собирая громко матерящийся митинг, официально именуемый «Собрание трудового коллектива». После того, как на одном из собраний, подвыпившие тетки набросились на представителя торга, вымещая на нем все, что накопилось к вышестоящему начальству за годы советской власти, городское руководство махнуло рукой на эту токсичную торговую точку. В конце марта были запланированы торги по продаже этого магазина, в который, кроме трудового коллектива, что по переданной мной схеме, зарегистрировала Алла, будут участвовать фирма моей бабули и Дима Ломов, как частное лицо. Еще одна организация, что планировала прикупить эту торговую точку, прислала своих представителей для осмотра помещений. Алла, получив сообщение о предстоящем визите, в панике позвонила мне, поэтому пришлось разыграть небольшой спектакль. В тот момент, когда Алла любезно показывала специалистам потенциального покупателя схемы разграничений с «Городэнерго» и «Городводоканал», в ее кабинет ворвался я, одетый в шикарный кожаный плащ вишневого цвета, на белом меховом подкладке, что хранился в моей семье, как память о службе деда в Советской Армии. Потом была потрясающая сцена, в которой я, потрясая кипой документов, обещал Алле пожизненное заключение за миллионные долги ее магазина перед моей организацией, а Алла, с перекошенным от ненависти лицом, клялась, что как только мы подадим заявление в арбитраж, то она выложит всю выручку магазина, но наймет киллера, который притащит ей мою тупую голову. Честное слово, с Аллой нам почти не пришлось притворятся, количество взаимного раздражения, очевидно, достигло какой-то критической точки. Последовавшая, сразу после того, как я грохнул дверью Аллиного кабинета, безобразная драка с ее нынешним любовником Никитой, числящимся заодно грузчиком в магазине, была и вовсе непритворной. Я с огромным удовольствием смазал по его похмельной роже, когда он вывалился из какой-то подсобки и вцепился грязными руками за дедушкин плащ. Процесс растаскивания двух разъяренных самцов происходил на глазах членов делегации, которые выглянули из Аллиного кабинета на шум сдвигаемых стеллажей и падающих с верхних полок коробок с товаром. Аллины тетки, блестя возбужденными глазами, сумели растащить нас с Никитой по разным углам, после чего представители инвестора бочком и не прощаясь, прошмыгнули к выходу. Надо ли говорить, что больше желающих приобрести магазин не было. С Никитой мы помирились через десять минут, распив на двоих пол-литра теплой водки и закусив заветренными кусочками колбасы и корочкой черного хлеба, что поднесли нам сердобольные продавщицы. В любом случае, вопрос с этим магазином я держал на контроле, а если Алла считает, что я потерял ее расписку на несколько тысяч долларов, якобы взятых ей у меня взаймы в процессе нашего расставания и дележа активов, или она надеется, что я постесняюсь ее предъявить, то она сильно ошибается.
Следующим пунктом моего плана являлся магазин, куда была внедрена бухгалтером моя бывшая любовница Света. Со Светой вопрос висел в воздухе и его надо было решать буквально на днях, слишком много было завязано на этой точке, что я присмотрел в, казалось бы никому не нужной, Нахаловке. Но тут процесс плотно опекал мой представитель Дима Ломов, что через день привозил в наш, арендуемый отдел, мясопродукты, ассортимент которых постепенно расширялся. Я поставил пометку, что несмотря на разрыв со Светой, надо будет заехать туда завтра-послезавтра и лично посмотреть, идет ли данная торговая точка к своему разорению.
Третья моя избранница — Маргарита, работала в полуразрушенном магазине, расположенном на границе промышленной зоны и обширного пустыря, где основными клиентами были немногие представители административно-технического персонала близлежащего завода, да жильцы шестиэтажного общежития этого же завода. Когда-то, в шестидесятых годах, магазин был построен по «многочисленным просьбам трудящихся промышленных предприятий района», и он вполне себе процветал. Позднее, по магистрали проложили трамвайную линию, и работники предприятий стали просто проезжать мимо магазина. Казалось бы, торговая точка обречена, но я знал, что через пару лет здесь начнут строить огромный жилой массив и можно будет лет десять снимать сливки, пока сюда не зайдут многочисленные «Пятерочки», «Монетки» и «Магниты».
Я потянулся и захлопнул ежедневник. Основные мероприятия я запланировал, а завтра допишу свои планы по основной работе.