Когда мы встретились (ЛП)

— Ты вернешься после того, как найдешь себя?
Мои щеки заливает багровый румянец.
— Точно не знаю, но если таки сделаю это, то сначала приеду к вам, хорошо?
Ее глаза загораются, появляется самодовольная улыбка, с которой она как маленькая копия Бэррона.
— Заметано. Но на этот раз не врезайся в мастерскую.
— Договорились.
***
Когда мы возвращаемся во двор, вижу, что Бэррон проверяет масло в моей машине. Наблюдаю, как Кэмдин убегает в дом и закрывает за собой дверь.
— Сев в порядке?
Бэррон кивает.
— Здорово, что дети легко все забывают.
Он сказал это не для того, чтобы ранить меня, но его слова все же причиняют боль. Хотела бы я забыть все те моменты, когда благодаря маме чувствовала себя недостаточно хорошей. Мне хочется побежать в дом и обнять Сев, но я боюсь сделать им хуже.
Улыбаясь, наблюдаю за Бэрроном и жду его реакции. Он скрывает свои эмоции, уставившись на поле позади меня. Касаюсь его предплечья, сжимая его пальцами.
— Ты украл мой аккумулятор.
Нежная улыбка трогает его красивые губы, когда он опускает капот моей машины и тот с громким лязгом захлопывается. Бэррон поворачивается и прислоняется к крылу автомобиля.
— Украл.
Я стою перед ним, держа ключи в руке.
— Зачем?
— Потому что хотел, чтобы ты осталась.
Мое сердце замирает.
— А теперь?
Бэррон тяжело вздыхает, в его голосе звучит страх, как будто он надеется, что в любую минуту я скажу: «Это просто шутка, я остаюсь».
— Теперь… я думаю, тебе нужно получить необходимый опыт. И если в какой-то момент он приведет тебя обратно в мою жизнь, то, полагаю, это судьба.
Мое сердце разрывается от его слов.
— Неужели такой парень, как ты, существует в этом мире? — Я едва могу смотреть на него, боясь потерять. Знаю, мне нужно уезжать, но я не хочу.
Лицо Бэррона искажает гримаса страдания, и он отворачивается, зарываясь руками в волосы.
— Бл*дь, — произносит он с болью в голосе.
Я хватаю его за рубашку и притягиваю к себе, не хочу, чтобы нас разделяло расстояние.
Сложнее всего пережить прощание с Бэрроном. Наши взгляды встречаются, и мы смотрим друг другу в глаза, вспоминая те мгновения, которые разделили вместе. Бэррон берет локон моих волос и теребит его двумя пальцами. Он смотрит, как извивается каштановая прядь, а затем опускает руку.
Я сильнее обнимаю его и выдыхаю сдерживаемое дыхание. Кладу подбородок ему на грудь, глядя на него снизу вверх.
Он не улыбается.
— Я всегда буду помнить то, что было… у нас с тобой, — говорит Бэррон, пытаясь улыбнуться, но улыбка не сменяет страдание в его взгляде.
— Я тоже.
Мне больно смотреть ему в глаза, но труднее отвести взгляд, когда он осознает реальность моего ухода. Он устремляет взгляд на мою машину.
— Пообещаешь мне кое-что?
Я киваю.
Бэррон проводит рукой по моим волосам, не сводя с меня глаз.
— Если когда-нибудь ты снова окажешься в Амарилло, заедешь ко мне?
Прижимаюсь лицом к его груди, наслаждаясь связью, которая, я знаю, исчезнет, как только мы расстанемся. Я даже не пытаюсь сдерживать слезы, и Бэррон поступает также. Его глаза покраснели, и, похоже, что этот мужественный ковбой может пустить слезу. Но он этого не делает.
— Спасибо, что ворвалась в мою жизнь, — медленно произносит он, его дыхание касается моей кожи, его слова наполняют мое сердце. Я закрываю глаза, горячие слезы текут по моим щекам, когда я осознаю смысл его слов. Затем он отходит, создавая дистанцию между нами, и заключает мое лицо в свои ладони. — Береги себя, — бормочет он, заправляя прядь моих волос за ухо. Он целует меня, убирает мои руки со своей шеи, целует костяшки моих пальцев, а затем выпускает мои руки из своих. — Будь осторожной. — Он уходит к дому, не оглядываясь.
Мое сердце пропускает удар, а затем бьется быстрее. Три недели назад я и не планировала приезжать на это ранчо. Я не собиралась влюбляться в темные таинственные глаза и в двух маленьких девочек, которые смотрели на меня, как на солнце, отчаянно нуждаясь в материнском тепле и любви, в то время как я сама желала того же.
 
Я ворвалась в их жизнь, стремясь к признанию, и особо не задумываясь о том, как буду уходить. И теперь, когда я уезжаю, невольно думаю о том, что это неправильно.
Мое сердце умоляет Бэррона остановить меня, но даже когда его вкус исчезает на моих губах, он все равно этого не делает.
ГЛАВА 34
Уехала
Должен ли я отправиться за ней?
БЭРРОН
Глубоко вздыхаю и смотрю на пыль, которая клубится за ее машиной. О чем, мать твою, я думал? Что я должен был сделать? Умолять ее остаться? Я не пойду на это, только не с ней. Она слишком молода и почти нигде не была за пределами Калифорнии. И если я уговорю ее остаться, но на самом деле она этого не хочет, я снова буду тем парнем, который удерживает девушку вопреки ее желанию.
Так что я позволил ей уехать, несмотря на сильную боль, которую чувствую сейчас.
Захожу в дом, и мне хочется упасть на колени. Сейчас мне даже хуже, чем когда я нашел кольцо Тары на тумбочке. Я впустил Кейси в свое сердце, и от этого было намного больнее отпускать ее. Мне казалось, станет легче, когда она уедет, так как больше не буду думать о нашем неминуемом расставании, но и этого не происходит.
Чувствую лишь знакомую пустоту. Любовь не вечна. Она всегда заканчивается. Вот как это работает.
Я нахожу Сев в кухне с ножом для масла в руке, и возле нее на столе лежат почти все продукты из нашего холодильника.
— Что делаешь?
— Я готовлю тебе и нам сэндвич, — отвечает она, пожимая плечами, а затем облизывает нож и сунет его в йогурт.
Оглядываю кухню, понимая, что мы только вдвоем.
— Вот, — говорит Сев, протягивая мне изуродованный кусок хлеба. — О, помой Луки (прим. пер. — руки).
Я делаю, как она велит, с улыбкой на лице. Взяв сэндвич, разглядываю его.
— Спасибо. Что там?
— Йогурт и индейка.
— Вкуснотища. — Звучит съедобно, но я бы не стал есть этот сэндвич, если бы мне не дал его мой трехлетний ребенок.
Затем Сев пытается налить себе сок.
— Тебе помочь?
— Нет. — Она ворчит, поднимает упаковку и пытается пристроить ее к чашке. — Я сама.
Я точно знаю, что сейчас произойдет, но у меня нет сил, чтобы встать и разобраться с этим. Так что пусть пробует.
Как я и ожидал, Сев наливает в чашку больше, чем нужно, и роняет упаковку на стол. Я наблюдаю, как сок стекает со стола на пол.
Но я ничего не делаю, чтобы это остановить.
Кэмдин заходит на кухню, яростно топая, и у нее такой вид, будто она собирается надрать мне задницу. Я точно в самом верху ее черного списка. Плюс ко всему она надела топик и короткие шорты, которые меня бесят. Мне придется случайно потерять весь этот наряд в стиральной машине. Мне также нужно провести беседу с тетей Тилли о том, что когда она водит мою дочку по магазинам, то чтобы не покупала ей неподобающую маленьким девочкам одежду.
— Что? — спрашиваю я, обороняясь, после того, как Кэмдин сверлила меня взглядом добрых пять минут. Я не в настроении вести этот разговор с моей пятилетней дочерью, но я знал, что его не миновать.
— Почему ты отпустил Кейси? Принц всегда спасает свою возлюбленную.
— Девочкам не нужны вонючие мальчики, — говорит ей Сев, она сидит в луже сока и пытается его убрать, а затем наклоняется и лакает сок, как собака.
Кэмдин игнорирует сестру и сосредотачивает весь свой гнев на мне.
Я тру затылок, не зная, как ответить на ее вопрос.
— Кэмдин, я не заставлял Кейси уезжать, — твердо говорю я, пытаясь, есть сэндвич, который Сев приготовила для меня, но даже малышка смотрит на него так, будто ее сейчас вырвет. — Я также не могу заставить ее остаться.