Когда мы встретились (ЛП)

— Меня не волнует, могут они или не могут. — Пинком открываю дверь в комнату девочек и вижу Сев, которая храпит, растянувшись на своей постели, причем наполовину свалившись с кровати. — Меня волнует, когда ты будешь спать.
— Но здесь монстр. Я знаю, что есть, — ноет дочка. — Я слышу, как он дышит.
Кладу Кэмдин на верхний ярус и прислоняюсь подбородком к перилам. Слышу, как Сев разговаривает во сне.
— Ешь тушеное мясо, — бормочет она, поднимая руку вверх, а затем снова ее опускает.
Мы оба тихонько смеемся.
— Единственный монстр здесь — Сев.
Кэмдин смотрит на меня, держа в руке мягкую куклу Эльзу, рядом с ней плюшевый мишка, которого Морган подарил ей на прошлой неделе, в тот день, когда она упала с Лулу.
— Ты знаешь эту девушку?
— Нет. Не знаю. Пожалуйста, спи.
Она закрывает глаза.
— Хорошо. Но я хочу поговорить с ней утром.
— Почему?
— Она красивая.
Качая головой, беру Кэмдин за лодыжки и тяну, пока она не плюхается на матрас, а затем накрываю ее одеялом.
— Засыпай.
Она поднимает голову, улыбаясь, потому что знает, что испытывает мое терпение.
— Откуда она приехала?
Я хочу наорать на неё, чтобы она закрыла свои чертовы глаза и уснула, но, по моему опыту, дети на это не реагируют. Они задают еще больше вопросов, и, в конечном счете, вы сомневаетесь в своем здравом уме из-за того, что произвели их на этот свет. Я люблю своих детей больше, чем собственную жизнь, но когда мало спишь, теряешь способность думать ясно.
— Из Калифорнии, — говорю я дочке, пробегая рукой по волосам.
— Она будет моей мамой?
— Что? — воскликнул я. — Нет. Я не знаю, кто она.
Ее губы растягиваются в улыбке.
— Но, может быть, она тебе понравится, и сможет остаться.
Прикладываю руку к лицу Кэмдин.
— Засыпай. Хватит разговаривать.
— Хорошо. — Она скрещивает руки на груди. — Но я поговорю с ней утром.
— Я даже не сомневался в этом, — шепчу я, целуя ее в лоб, прежде чем выйти из их комнаты.
Нервное напряжение пробирает меня насквозь, когда возвращаюсь в свою комнату. Но я останавливаюсь в гостиной. Непреднамеренно перевожу взгляд на диван, где сейчас лежит Кейси, повернувшись ко мне лицом. Она уснула или притворяется. Она спит так же, как и Сев, наполовину свалившись с дивана. Не знаю, почему, но я пристально смотрю на ее лицо, и то, как пламя камина бросает тень на ее кожу, наводит меня на мысль, что, возможно, будет не так уж плохо узнать её поближе.
На скулах заходили желваки, и я поймал себя на мысли, что застрял в коридоре, борясь с разумом и сердцем за причины, которых не понимаю.
Глубоко вздохнув, провожу рукой по волосам и закрываю дверь в свою комнату.
Почини ее машину, говорю я себе. Убери ее из своей с девочками жизни, прошу тебя, но когда я умел хорошо слушать? Может быть, я креветка. Думаю сердцем, потому что оно сейчас в моей гребаной голове.
ГЛАВА 10
Черт знает где
Это лучшее место на земле.
КЕЙСИ
Просыпаюсь утром и не слышу никаких звуков. Ничего. Ни полицейских сирен, ни собачьего лая, ни строительных работ возле моей квартиры.
Это… великолепно. Чистая, райская умиротворенность.
Беру свои слова обратно. Звуки есть, просто не те, к которым я привыкла за многие годы. До меня доносится разговор. Детские тоненькие голоса.
Вы знаете, когда кто-то пялится на вас? Такое чувство, что за вами наблюдают? Я ощущаю это сейчас, но держу глаза закрытыми и жду. Слушаю их голоса и тихое дыхание, знаю, что они рядом, если не сидят прямо передо мной.
— Она красивая.
— Она пускает слюни.
— Мне нравятся ее волосы.
— Думаешь, она голодна?
Слышу вздох, а затем:
— Не знаю. Я хочу есть. Где папочка?
— Он на улице убирает снег. Я сделаю тебе вафли.
— Хорошо. Много сиЛопа.
— СиРоп.
— Ты можешь сделать их черными?
— Нет.
— ПосмотЛи на снег!
Я слышу шаги, приоткрываю один глаз, и вижу, как девочки отходят от меня к окнам с видом на заснеженное поле. Снег лежит так высоко, что даже прилип к окнам. Обе девочки все еще в пижамах, прижимают руки к окнам. Мне нужна минутка, чтобы рассмотреть их, я очарована каждым их движением. Та, что повыше, с темными волосами, прижалась лицом к окну, наблюдая за своим папочкой, ее дыхание отображается на стекле.
 
Маленькая белокурая девочка не особо впечатлена и убирает руки от окна.
— Холодно.
— Надеюсь, мне не нужно идти в сад, — отмечает темноволосая.
Я сажусь и улыбаюсь, глядя на них. В процессе движения роняю на пол подушку, и они обе поворачиваются лицом ко мне.
— Привет, — говорю я, не уверена, что еще мне делать. Странная женщина просыпается в их доме. Что еще я должна сказать?
— Привет! — Та, что повыше, идет ко мне. На самом деле, обе девочки подошли и стали примерно в футе от моего лица. — Как тебя зовут?
— Кейси Коннер. — Я сглатываю, чувствуя, что они собираются задать мне кучу вопросов. Посмотрев на них так близко, могу сказать, что Тара — их мать. В то время как у старшей темные глаза и волосы от отца, ее лицо — точная копия Тары. У младшей белокурые волосы и глаза Тары, но все остальное от Бэррона.
Старшая берет мою руку в свою.
— Я Кэмдин Роуз Грейди. Приятно познакомиться, мэм.
— Приятно познакомиться с тобой, Кэмдин.
Блондинка с растрепанными локонами неуверенно улыбается.
— Ты пускаешь слюни.
Дерьмо. Вытираю рот тыльной стороной ладони.
— Упс. Думаю, я очень хорошо выспалась.
Малышка садится рядом со мной и трогает мои волосы.
— Я Сев. Мне нЛавятся твои волосы.
— Спасибо. Мне нравятся твои кудри.
— Я отрастила их, — шепчет она, накручивая локон на палец, как струну. — Откуда ты?
— Из Калифорнии.
Кэмдин улыбается.
— Где это?
— На побережье.
— Что такое побережье?
Прежде чем я успеваю ответить Кэмдин, дверь открывается, и входит Бэррон с красными от холода щеками, весь в снегу и выглядит как самый горячий деревенский житель, которого я когда-либо видела. Я таращусь. Как олень в свете фар. Ха. Теперь я тоже знаю этот взгляд. Покойся с миром, животное.
Он в вязаной шапке, и его волосы выглядывают сбоку и сзади. Бэррон снимает ее, снег падает с его плеч, когда он топает ногами у двери.
— Девочки, оставьте Кейси в покое. — Стянув куртку, он встряхивает ее и вешает на крючок возле двери.
Мое сердце начинает биться быстрее от того, как Бэррон произносит мое имя с южным акцентом, и я умираю от желания подбежать к нему, чтобы почувствовать его запах.
Девочки подскакивают и бегут к нему.
— Мы можем поиграть в снегу? — спрашивает Кэмдин.
— После того, как вы что-нибудь поедите и оденетесь. — Бэррон опускает взгляд на детей у своих ног, обе смотрят на него так, словно он ростом в десять футов (Прим. пер.: 10 футов примерно 3 метра), и обещает достать им звезду с неба. Знаете, он, наверное, один из тех, кто сдерживает свои обещания, в отличие от мужчин в моей жизни. — Затем мне нужно будет пойти в мастерскую.
Девочки уносятся в свою комнату, но Кэмдин останавливается, и Сев врезается ей прямо в спину. Обе падают на пол. Кэмдин встает на ноги.
— А я иду в сад?
Сдавленный смех срывается с губ Бэррона.
— Нет. Мы едва можем выбраться из подъездной дорожки.
— Ура! — кричит она, направляясь в свою комнату.
И тут я остаюсь с Бэрроном наедине. Встаю, поправляя рубашку, и пытаюсь расчесать волосы руками. Он ухмыляется, наблюдая за мной, и кладет перчатки на каминную полку. Наши взгляды встречаются, а потом он тихо вздыхает, словно подбирает слова. Тишина, повисшая между нами, дарит полнейшее спокойствие, к которому я не привыкла. Я привыкла к приказам и требованиям, а не к вниманию со стороны кого-то, кто явно заинтересован в том, почему я появилась в его жизни.