Наследница в его постели

– Вот как? Графиня де ла Вега потчевала вас пирогами?
– Похоже, Хадсон распустил язык, – сердито бросил Джулиан, покраснев.
– Пустяки, Дев, – небрежно сказала Виола. – Я и не рассчитывала, что выхожу замуж за монаха. Собственно, я бы простила вам... десять женщин – при условии, что они в прошлом. Учитывая, что фрейлейн Шварц благополучно вышла замуж за своего соотечественника, а графиня перешла к вашему полковнику, мне не о чем беспокоиться.
– Я убью Хадсона, – произнес Джулиан сквозь зубы.
– О, не надо винить Хадсона, – легко сказала она. – Я поставила себе целью разузнать о вас как можно больше. Жена имеет право знать все о своем муже.
– Возможно, – сказал он, допив вино, – но пока еще мы не женаты.
– Это всего лишь формальность, – заявила Виола, сунув в рот очередную вишенку.
– Вот как? – изумился Джулиан, накрыв ладонью ее колено.
Прикосновение к тонкой ткани, согретой теплом ее тела, доставило ему острое удовольствие, и он подавил желание зарыться лицом в складки ее юбки. Вместо этого он сжал пальцы и потянул юбку к себе. Виола заскользила по атласной обивке дивана.
– Это так мужья ухаживают за своими женами в Суссексе? – поинтересовалась она, скрывая смущение. – После такого обращения мне придется гладить юбку.
Глаза Джулиана блеснули.
– Если вы не поостережетесь, Мэри, то узнаете, как мужья ухаживают за своими женами, – сказал он, неохотно отпустив ее юбку.
Виола перехватила его руку.
– Но я хочу это узнать. Я хочу знать, каким мужем вы будете.
У Джулиана перехватило дыхание.
– Что ж, скоро узнаете, – заверил он ее.
Виола взяла еще одну вишенку и принялась ее жевать с видимым наслаждением.
– Я хочу узнать сейчас, – сообщила она, откинувшись на спинку дивана. – Я не люблю сюрпризов.
– Вы не понимаете, чего просите, – сказал Джулиан.
– Но мы же только разговариваем, – возразила она с лукавым блеском в глазах. – С чего вы начнете? В нашу брачную ночь, разумеется. Отпустите мою горничную и разденете меня сами? Или вы придете ко мне в темноте?
– Не искушайте меня, – взмолился Джулиан, не в силах убрать руку с ее колена.
– Почему? – шепнула она. – Мы совсем одни.
– Действительно, где ваша собака? – в отчаянии спросил он. – Куда делась эта собачонка?
– Бижу? – невозмутимо откликнулась Виола. – На чердаке, с Корк. Такое обилие еды сводит ее с ума.
– Это вы сводите меня с ума, – сказал Джулиан. – Хватит, – сердито добавил он, когда она взяла со своей тарелки очередную вишенку.
– О, я охотно поделюсь с вами! – Она поднесла ягоду к его губам. – Ешьте.
Джулиан закрыл глаза и втянул в рот вишенку вместе с ее пальцами.
– Правда, вкусно? – шепнула Виола. Отставив тарелку в сторону, она взяла его руку и положила себе на грудь. – Просто наслаждение.
– Мы еще не женаты, – с укором произнес он и, обхватив одной рукой ее грудь, другой скользнул под юбку.
– Разве? – возразила Виола, потянув за конец платка, завязанного у него на шее. – Вы же обещали жениться на мне. И, как человек слова, не можете бросить меня, не так ли?
– Никогда, – клятвенно произнес Джулиан, чувствуя, как платок соскользнул с его шеи.
Виола принялась за пуговицы его жилета.
– Значит, во всем, что касается целей и намерений, я уже ваша жена, – сказала она. – А вы мой муж. Можете поцеловать новобрачную, – добавила она, коснувшись губами его губ. К ее неудовольствию, он не ответил. – Неужели нам нужен какой-то замшелый священник, чтобы благословить союз наших сердец, душ и тел? – Нетерпеливо спросила она. – Что он может дать нам, кроме клочка бумаги? Поцелуйте меня, Джулиан. Джулиан открыл глаза.
– А как насчет благословения церкви? – поинтересовался он, отстранившись. – Согласия общества. Эти вещи ничего не значат для вас?
– Вообще-то нет, – призналась она, состроив гримаску. Джулиан покачал головой.
– Не знай я, что вы дочь викария, подумал бы, что ваш отец дьявол, – посетовал он, одернув ее юбку.
– Мне просто любопытно, – сказала Виола, очаровательно надувшись. – Это вполне естественно.
 
Джулиан подавил стон. Воодушевленная, Виола удвоила усилия. Но, как она ни старалась, ей не удалось добиться отклика. Более того, он поймал ее руки, так что она не могла продолжить раздевать его.
– Боже правый! – воскликнул он, когда она оставила свои попытки. – Неужели так принято в Йоркшире?
– В Йоркшире все бы уже закончилось, – заявила она, сердито вспыхнув.
Джулиан рассмеялся.
– Извините, – сказал он, подавив веселье. – Я не понял, кого вы хотели оскорбить: моих земляков или своих?
– Я вас ненавижу, – сказала она, стряхнув его руки. – Я передумала. Я не выйду за вас замуж.
Джулиан не отпустил ее.
– Я пытаюсь защитить вас, – сказал он, заключив ее в объятия. – Потерпите.
К его ужасу, она разрыдалась.
Чувствуя себя вдвойне униженной, она высвободилась из его рук и убежала в гардеробную, захлопнув за собой дверь. Она не чувствовала себя защищенной. Она чувствовала себя глупой и отвергнутой. Обиженная и сердитая, она посмотрела в зеркало и, как ни старалась, не обнаружила ни одного изъяна в своей внешности.
И, тем не менее, Джулиан Девайз не хотел ее. За весь вечер он не сделал ей ни одного комплимента! Не то чтобы она нуждалась в его комплиментах, разумеется. Она оделась исключительно для собственного удовольствия.
– Я прекрасно выгляжу, – сказала себе Виола, шмыгнув носом.
Она немного подождала, фантазируя, как Джулиан появится на пороге и заключит ее в объятия. Но ничего подобного не случилось, и ожесточившаяся Виола вернулась в спальню с намерением отомстить.
Но он исчез. Выйдя на лестничную площадку, она услышала, как в замке повернулся ключ.
Раздосадованная и обиженная, она налила бокал вина, выпила его залпом и легла в постель.
Она лежала без сна, обдумывая планы мести. Прошло немало времени, прежде чем она услышала, что дверь приоткрылось. Виола закрыла глаза, притворившись спящей.
– Мэри, ты спишь? – шепнул Джулиан, скользнув в постель рядом с ней.
Не дождавшись ответа, он положил руку ей на плечо.
– Я знаю, что ты не спишь. Не сердись, любимая. Давай поговорим.
Виола не шелохнулась. Вздохнув, он отодвинулся от нее, вытянувшись на другой стороне постели. Виола мстительно представила себе, как он лежит, не в силах заснуть, чувствуя себя несчастным и отвергнутым. Иллюзия рассеялась без следа, когда он начал похрапывать.
Оскорбленная, Виола села на постели и повернулась к нему. Джулиан лежал на спине, закинув руки за голову. Он был так красив, что желание отомстить рассеялась, оставив чувство обиды. Она осторожно коснулась его плеча. Джулиан встрепенулся во сне и перестал храпеть. Его кожа была теплой и гладкой. Виола осторожно погладила ее, внимательно наблюдая за его лицом в свете камина. Не хватало еще, чтобы он проснулся и застал ее за этим занятием. Затем взъерошила тонкие волоски на его груди, вначале пальцами, затем своим дыханием. Джулиан снова встрепенулся и застонал. Виола быстро убрала руки. Боясь разбудить его и не в силах оставить в покое его тело, она принялась поглаживать его торс. Живот Джулиан напрягся, и он беспокойно зашевелился.
– Ты пытаешься свести меня с ума? – спросил он, не открывая глаз.
При звуке его голоса Виола испуганно отпрянула, бросившись на постель и повернувшись к нему спиной. Крепко зажмурившись, она притворилась, что спит.
Джулиан прижался к ней, почти грубо притянув ее бедра к себе, но его рука, убравшая волосы с ее шеи, была нежной.
– Я предупреждал тебя, чтобы ты не искушала меня, – сказал он изменившимся голосом, стягивая с нее платье. Если бы Виола не притворялась спящей, она наверняка остановила бы его.
Его губы прошлись по ее шее.
– Ты этого хотела? – вкрадчиво поинтересовался он. Его хрипловатый голос действовал на нее почти так же опьяняюще, как его губы. Виолу пронзила дрожь предвкушения, когда он крепко притянул ее к себе, а его рука нашла и обхватила пышную округлость ее груди. Она издала тихий возглас, когда его пальцы коснулись чувствительного бутона, венчавшего ее грудь. Никогда в жизни ее не касались так интимно, вызывая шок и восторг одновременно. Наслаждение растекалось по всему ее телу. Она ощущала странную боль внизу живота, и, словно почувствовав это, он передвинул руку ниже, поглаживая ее ягодицы, пока она не раскрылась и он смог почувствовать влагу сквозь тонкую ткань платья. Виола прикусила губу, чтобы не вскрикнуть.