Каллгира. Дорога праха (СИ)
В сердцах Казимира пнула ближайшую высокую кадку, и с той съехала крышка. Ащ Алаян! Прозрачная жидкость без запаха спирта! Каз выхватила с поясной сумки все три склянки, что дала Ясмина, выдернула пробки и высыпала весь порошок в одну кадку.
По заднему двору Казимира уже бежала, не чувствуя ног, а к ноющему боку прижимала две буханки ещё горячего хлеба. Вслед ей неслись проклятия и пожелания подавиться украденной едой. Вот и славно.
В потрёпанной одежде и босая она легко сошла бы за бездомную воришку, так что никто не должен был ничего заподозрить.
Три квартала спустя Казимира остановилась. Уперлась ладонями в колени и не заметила, как хлеб выпал на брусчатку. Пока Каз переводила дыхание и успокаивала себя, что боль в животе не связана с открывшимися швами, у мусорных баков кто-то зашуршал. Несколько ребятишек, чумазых и босых, глядели на Казимиру с таким ужасом, будто она зафери во плоти.
Правую руку она прижала к животу — всё в порядке, сейчас пройдёт, просил же Вег не перенапрягаться, — левой подхватила с земли буханку хлеба и протянула её детям. хоть и с опаской, но те подошли. Голод кусает больнее страха.
Вот так, одно хорошее дело за одно паршивое. Я задолжала много хорошего.
* * *
Кхан теперь ни на шаг не отходил от свиты Валлета, и Каз задалась вопросом — почему они так уверены, что в этот раз пройдоха их не подставит? Конечно, сам Метин Кхан при этом разговоре не присутствовал, иначе бы уже размахался, раскричался и был бы пригвожден ножом к столу. Ну, по крайней мере, Казимира бы ему это пообещала.
В ответ на её вопрос Дакин рассказал, что начертил Кхану на запястье какой-то знак, клеймил. Если снова обманет или попытается сбежать, Дакин вселит в него зафери. Где бы ни прятался Кхан, сколько бы ни стирал метку, Чёрная Длань настигнет его.
— Это правда? — переспросила Казимира, скрывая беспокойство. Низкий и угрожающий голос Дакина звучал, как призыв к охоте.
Он посмотрел на Каз, как на выросшего ребёнка, который всё ещё верил в старую сказку. Полушёпотом Дакин ответил:
— Я соврал.
— Просто ты очень убедительный, — протянула Ясмина, не отвлекаясь от рассыпания сушёных трав по холщовым мешочкам. Бледные щёки Дакина тронул румянец, но к нему спешно вернулось серьёзное выражение лица.
— А вот на такое я не подписывался. И Ясмина тоже. — Налёт веселья слетел, и Дакин указал на замершую со склянкой в руках Яс. — Грабёж, обман. — Звучит, как отрепетированная речь. — По-твоему, это нормально?
— Ненормально, но ты сам слышал... — Она даже опешила от его небывалого напора.
— Ты согласишься на всё, что он тебе предложит? — перебил Дакин. Впервые за всё это время он кого-то перебил. Не моргая, смотрел на Каз с закипающей злостью, с оскорблённостью.
Их с Ясминой мнения никто не спрашивал, таков план, и все ему следуют, точка. Есть возражения — ты знаешь, где дверь. Казимира даже не подумала о том, каково им примерять на себя роли подельников. Монаху, целительнице. Единственные, кто всё ещё пытался заработать честным трудом.
— Ариан не... — Каз попыталась защититься.
— Я говорил не про Ариана, и ты это знаешь, — сказал Дакин так холодно, что, кажется, пот на её спине покрылся коркой льда. Он ей не друг. Ни коллега, ни брат, ни зять. Дакин — попутчик, такой же заложник обстоятельств, как и Казимира, и с чего-то она решила, что это должно их сроднить. Что он просто так, без вопросов и сожалений станет поддерживать её или Валлетов.
— Ты прав. — Казимира кивнула и подождала, не станет ли он снова перебивать, но Дакин молчал. — В этом нет ничего нормального, но Ариана ты слышал. Вы оба слышали. Он обещал, что такого не повторится, это единичный, вынужденный случай. Без этого нам не выпутаться.
— Напоминай себе почаще, — посоветовал Дакин.
* * *
На следующий день после вылазки Казимиры Ариан от нетерпения не находил себе места. Ясмина повторяла, что подействует порошок не сразу, и новостей пока ждать не стоит.
— А если, — осторожно начала Казимира. О том, как всё пошло не по плану она ещё не рассказывала, опасаясь нового всплеска эмоций Валлета. — Если пропорции получились не совсем те, которые ты советовала? Не по флакону на бочку, скажем, — Каз поводила взглядом под потолком, якобы прикидывая, — а все три флакончика в одну?
Пару секунд Ясмина молча моргала. Вся свита и Метин Кхан сидели в общем зале, где только-только, к полуночи, начали освобождаться столики. Кто-то перепил и не мог уйти на своих двоих, кто-то опустошал последнюю бутылку, но спутники его уже покинули. В дальнем углу битый час не мог сыграться квартет флейтистов. У Казимиры уже дёргался глаз от этих назойливых звуков, хуже комариного писка.
— В одну бочку? — переспросила Ясмина хмурясь. — Которая на десять кварт? [1]
— Ага.
Каждый за столом уставился на неё так, будто Каз призналась, что в ночи перерезала всех фрин города.
— Ну, не было у них воды. Вообще! Вино, брага, пиво, медовуха. — Не хотелось, чтобы это прозвучало оправданием, но именно так и выходило. — Они то ли к юбилею готовятся, то ли к алкогольному отравлению!
— Ну, отравление ты им точно обеспечила, — тихо сказал Вегард. Будто бы без осуждения, но холодок скользнул. Каз поморщилась. Ты хоть не начинай.
Чтобы не привлечь лишнее внимание, к особняку фрин Каз должна была идти одна, и перед тем, как отпустить её, Вег трижды попросил Казимиру быть осторожной. Ну, по отношению к себе она была осторожна, с этим не поспоришь. Что касается бедных фрин, ну... Будем ждать новостей.
* * *
Уже к вечеру следующего дня Кхану передали записку.
По задумке Ариана и рецепту Ясмины, девушки должны были слечь с пищевым отравлением, которое связали бы с морской рыбой. По словам Кхана, который когда-то был знаком с владелицей дома, Донной, та постоянно заказывала морепродукты и кормила ими своих девочек. Лёгкое отравление не должно было вызвать вопросов — повар оплошал, товар доставили некачественный. Но стараниями Казимиры, фрины отправились в лечебницу почти в критическом состоянии.
Ла-акх. Они же ни в чём не виноваты, никто не хотел причинить им реальный вред, просто вывести из особняка на несколько дней. Молодец, Каз, постаралась на славу.
Следующий пункт арианового плана гласил — Казимира наймётся фриной и проникнет в особняк. Там она найдёт сейф Донны, вскроет его, с помощью остальных вынесет все деньги, и свита сбежит из города ещё до окончания праздника.
Да-а, каждый пункт плана в отдельности и вся картина целиком отдавали душком. Точнее, вот этой подтухшей на солнце рыбой, старым луком и медяками, пропитавшимися потом с грязных ладоней. Всё, к чему прикасался Метин Кхан, превращалось в... да в дерьмо оно превращалось, а Ан оказался в таком тупике, что решил с ним работать.
— Почему мы вообще так уверены в существовании сейфа? — спросил Вегард.
Судя по тому, как Ариан закатил глаза, разговор этот повторялся не в первый раз. Не хотелось становиться свидетелем их перебранок, не хотелось водить взглядом от одного к другому, в ожидании решения, но больше ничего не оставалось. Не зубоскалить же ей, как это делал Кхан, сидящий подле князя и поддакивающий каждому слову.
— Потому что Донна никому не доверяет, — нараспев ответил Кхан, но спохватился, что в оживлённом зале кто-то может их подслушать, и понизил голос. — Ты пропустил мимо ушей всё, что я рассказывал, кадеш? Бана бак, я повторю. Донна не имеет дел с банкирами, не вкладывается ни во что, потому что боится прогореть, экономит на зарплатах своих девочек, но не на алкоголе и еде. Гость всегда должен уходить довольным. И если куколка встретит его, — Кхан провёл рукой перед лицом Казимиры, — с недовольной рожей, то лишится жалования. — Проходимец широко улыбнулся и подался вперёд, пахнуло кислым луком. — У Донны этих сейфов, должно быть, в каждой комнате напихано.