Лучший друг старшего брата (СИ)

Я возвращаюсь в зал с гордо поднятой головой и максимально расслабленной и спокойной.
— Все в порядке? — Тимур внимательно осматривает меня с головы до ног.
— Конечно, — отвечаю, широко улыбаясь, и сама беру его под руку. И тут же спиной чувствую, как острый взгляд буквально долбит меня в спину. Плевать. Я даже не буду оборачиваться. Сегодня, на один — единственный вечер Тимур — мой мужчина и принц, а я — его Золушка.
Но, как и любой сказочный бал, этот вечер тоже подходит к концу. Мы с Тимуром прощаемся с гостями, и идем в сторону выхода.
— Машина ждет прямо у входа, садись, я сейчас подойду, — Кадыров слегка подталкивает меня в спину.
— Не обязательно, я сама…
— Эмма! — строго перебивает Кадыров. — Садись в машину. Ты приехала сюда со мной и уедешь тоже только со мной. И это не обсуждается.
Я сажусь на заднее сидение, испытывая самые разные чувства: от радости и гордости до легкой грусти, что наш общий совместный вечер так быстро подошел к концу. Что мне сложно будет принять другого мужчину, потому что это будет не Тимур. Потому что он определенно точно не будет обладать и половиной тех качеств, которые заложены в этом мужчине…
Спустя буквально минут семь, пассажирская дверь открывается, и Тимур опускается на соседнее сиденье. Машина плавно трогается, Кадыров поворачивается в мою сторону, чтобы что-то сказать, но его так не вовремя прерывает телефонный звонок. Он отвечает и почти всю дорогу ведет с кем-то жесткие переговоры. Несмотря на усталость, которую практически невозможно скрыть, и то, что почти весь вечер он провел на ногах.
Машина плавно тормозит у моего подъезда, и Тимур помогает мне выбраться.
— Спасибо за вечер, — тихо, не сводя глаз с неожиданно напряженного лица Кадырова. — И за то, что пригласил принять участие.
Внезапно Тимур толкает меня обратно к двери автомобиля, впечатывая в него своим телом. Буквально прожигает меня темным взглядом, в котором бушуют страсть и желание.
— Тимур…?
— Черт, Эмма! — выдает хрипло, сжимая губы и крепко стискивая челюсть. Как будто борется с самим собой. Его жесткий тон не вяжется с нежными прикосновениями его пальцев к моим щекам. Большим пальцем обводит контур губ, задевая и слегка оттягивая нижнюю. — Просто дурею рядом с тобой. Это все чертова долбаная химия между нами…
И с этими словами он буквально набрасывается на мои губы, тут же сминая их и довольно ощутимо прикусывая нижнюю. Он то нежен, то не сдержан в своем проявлении чувств. Его руки скользят по моему телу, задевая самые чувствительные места и разжигая внутри пожар такой силы, что он готов снести все преграды. И меня в первую очередь.
Придя в себя через несколько секунд от шока, я привстаю на носочки, обвиваю руками Тимура за шею, отчаянно прижимаясь к нему всем телом, и также горячо отвечаю на поцелуй. Отдавая всю себя без остатка. До последней клеточки. Здесь и сейчас я принадлежу Тимуру Кадырову.
Тимур прерывается также внезапно, как и накинулся на меня.
— Надо остановиться, маленькая, — прислоняется лбом к моему лбу, тяжело дыша.
— Нет!
— Надо, маленькая, — с нажимом, как будто уговаривает скорее себя, чем меня. — Так надо. В этот раз так надо.
Тимур нежно целует меня в уголок губ и подталкивает в сторону подъезда.
— Извини, мне пора. Еще нужно решить рабочие вопросы, — и садится в машину, не прощаясь и не оборачиваясь.
Я еще некоторое время стою на том же самом месте, пытаясь для себя решить: этот поцелуй — это надежда или прощание и благодарность?
Тимур не появляется ни на следующий день, ни через два, ни через неделю. Ни звонка, ни сообщения.
Поэтому все же это было такое своеобразное прощание с его стороны…
Лучше бы он просто высадил меня у подъезда и уехал.
Глава 18
Эмма
За эти три недели я прохожу психологические стадии: гнев, отрицание, смирение и принятие.
Поначалу я очень злилась на Тимура. Зачем было меня целовать, на что-то намекать, в конце концов, давать ложную надежду, а потом резко исчезнуть?!
Потом я просто пыталась отстраниться: нет, он не мог так поступить, он скоро объявится, ведь что-то же поцелуй значил для него! Тимур не тот, кто будет разбрасываться подобными вещами.
 
Что ж, возможно, у него было просто такое настроение и желание поцеловать. И он сделал это, не вкладывая никакого смысла в свои действия. Просто Тимур живет здесь и сейчас.
И вот именно сегодня, в первый летний день, я принимаю ситуацию и даю себе установку забыть этого мужчину, с которым хотела бы попробовать…все. Зато у меня остались его часы на память и воспоминания о самом горячем поцелуе моей жизни.
Погода сегодня по-летнему теплая, и я принимаю решение не ехать сразу в пустую квартиру, где меня никто не ждет, а прогуляться и поужинать где-нибудь.
Иду по солнечной улице неспешным шагом и забредаю в уютную кофейню. Занимаю самый дальний столик у окна и заказываю кофе и любимый десерт.
Неосознанно касаюсь ремешка часов, и в памяти сами собой всплывают картинки горячего прощания у автомобиля. Темные дьявольские глаза, которые полыхали страстью. Он не скрывал своего желания, но почему-то отказался от меня и ушел…Что я сделала не так?..
Я достаю телефон, в сотый раз нахожу в контактах имя Тимура. Раздумав несколько секунд, все же нажимаю «Позвонить». Но тут же сбрасываю до начала гудков и вообще заношу номер в черный список.
Что я ему скажу? Почему ты мне не звонишь/не пишешь/не приезжаешь? Он мне ничего не обещал. Только выставлю себя в глупом свете, унизившись. Да и на него давно ведет охоту Айлин. Так может, он попался в ее сети? Или просто набегался от охотницы и решил сдаться на ее милость?
Откладываю телефон в сторону и перевожу взгляд на панорамное окно.
Через некоторое время я скорее не вижу, но чувствую какое-то движение напротив. Как в замедленной съемке поворачиваю голову и застываю с открытым ртом, рассматривая мужчину, что стоит напротив.
Тимур.
Как всегда, безупречно одет. Как всегда, с равнодушным и непроницаемым выражением лица.
Но все же в нем что-то неуловимо изменилось.
Под глазами залегли темные круги, щетина стала длиннее и гуще. Но самое главное — это взгляд, которым он буквально прожигает во мне дыру. В нем я неожиданно вижу…тепло и радость, которых определенно не было раньше.
И снова на чистых рефлексах я поглаживаю ремешок часов, обведя циферблат по кругу. Этот жест не остается незамеченным Тимуром, и он приподнимает уголки губ в усталой улыбке.
— Здравствуй, Эмма, — Кадыров как будто специально говорит медленно, растягивая слова, словно чувствует, как на меня действует его голос. — Можно я присяду?
Неопределенно пожимаю плечами, следя, как Тимур опускается напротив и внимательно на меня смотрит. Сердце тут же ускоряет свой бег, и мне становится сложно дышать. Черт возьми, я когда — нибудь буду нормально реагировать на этого мужчину?!
— У тебя все хорошо?
— Конечно, — я немного в смятении от того, что не знаю, что Кадыров подразумевает под этими словами. Но в любом случае я не стала бы делиться своими проблемами. Потому что мы вернулись с Тимуром к той точке, с которой все начиналось — мы чужие друг другу люди. — А разве должно быть иначе?
Тимур молчит и внимательно изучает меня, отчего становится неуютно и хочется отвести взгляд. Но я упрямо смотрю на него и даже вопросительно вздергиваю бровь. Над столиком повисает длительная пауза, которая давит на психику, и становится не по себе.
— Я не забывал тебя, Эмма, — наконец тихо проговаривает Тимур, словно читая мои мысли. — Я не настолько циничная сволочь, чтобы откровенно намекнуть девушке о заинтересованности, а потом передумать и исчезнуть с её радаров без объяснений.
Вообще-то все именно так и было.
— А я ничего такого и не думала, — пожимаю плечами как можно равнодушнее. Но, судя по насмешливому взгляду Кадырова, актриса из меня так себе. — Ты же мне ничего конкретно не обещал, да и у меня не было времени скучать. Работы много.