Вместе с тобой (СИ)

Мечтательная улыбка покинула лицо Флер, она уронила взгляд в пол. Душу королевы тут же сковали льды. Её величество даже не подумала встать. Сейчас она могла позволить себе маленький бунт. Король прошёл вглубь гостиной и сел за столик напротив супруги. Его жадный взгляд словно ощупывал Флер. Он безумно соскучился по ней.
– Ваше величество, готовы ли вы со мной поговорить? – начал официально разговор Фернан.
– Вам не нужно моё разрешение, ваше величество. Вы вольны делать что угодно, когда угодно и с кем угодно, – бесцветным голосом ответила Флер.
Король поморщился, как от зубной боли. Ему нужна была его королева! Он отчаянно истосковался по ней. Но её ответ явно дал понять, что разговор лёгким не будет.
– Флер, я сделал глупость, пытаясь тебя задеть, – король сменил тон разговора на более мягкий, проникновенный, – Мне очень жаль. Ты простишь меня?
– Ваше величество, вам не нужно моё прощение. Вы вольны делать что угодно, когда угодно и с кем угодно…
– Флер, – в голосе короля почувствовалась усталость, – я пришёл к тебе не как король, а как мужчина и супруг. Не отталкивай меня, пожалуйста. Я до икоты испугался, когда ты не захотела просыпаться. И я уважал твоё решение, когда после пробуждения ты не захотела меня видеть. Я дал тебе время. Теперь прошу тебя – просто поговори со мной.
Королева резко встала с кресла, сбрасывая плед, и подошла к камину. Языки пламени освещали её тонкую фигурку и бледное благородное лицо. В огромных, почти чёрных, глазах плясали искры, губы плотно сжались. Одной рукой она обхватила себя за живот, словно ей опять было больно, другой опёрлась о камин и слегка наклонилась вперёд. Густая волна каштановых локонов соскользнула с плеч, закрывая лицо королевы от короля.
– Видите ли, ваше величество, – по-прежнему, не желая называть мужа по имени, сухо сказала королева – зло всегда сильнее добра. Вы сломали меня. Каждый раз после того, как Вы оскорбляете, растаптываете, унижаете меня, Вы приходите и просите прощения. Простить Вас? Толку Вам от моего прощения? Вы оставили в моей душе выжженное поле. Там больше ничего нет, понимаете? Память – интересная штука, – Флер медленно поднесла руку к виску, – Я закрываю глаза и вижу Ваше искажённое злобой лицо. Словно наяву, слышу все те ужасные слова, что Вы бросили мне в лицо, втаптывая прилюдно в грязь, вижу ту продажную женщину, с которой Вы посмели меня сравнить, указывая мне моё место… Знаете, я бы хотела вообще никогда больше не видеть Вас в своей жизни. Слышите? Ни-ког-да! Если б я только могла… Но я, как драгоценная птица, заперта в золочёной клетке без дверей...
Король почувствовал боль в груди. Слова Флер взорвали мозг. В пальцах покалывало от волнения. Он испортил то хорошее, что было в его жизни… Эта женщина – лучшее, что с ним случалось. Но она больше не хотела быть с ним. Он устало потёр лоб дрожащей рукой, пытаясь найти нужные слова.
– Флер, ты королева по крови. Ты росла с тремя будущими королями. Ты же знаешь, как нас воспитывают… Нас не учат сочувствовать или сострадать. Мы выше этого. Мы на вершине общества. Государство и закон – это мы. Нас учат жёстко принимать решения и не обращать внимания на чужую боль. Мы идём по жизни, легко переступая через других, порой даже не замечая их. В каком-то смысле – да, в нас убивают душу. Иначе нельзя. Я не смогу править, если буду мягок. Мы привыкаем брать от жизни всё, не отдавая ничего. Девиз всех королей – жёсткость и жестокость. Удивительно, что в этой атмосфере ты выросла таким чистым и нежным цветком. С тобой мне хочется быть лучше. Но я не могу изменить себя в один момент. Сейчас мне безумно жаль, что я причинил тебе боль. Я хотел бы вернуться назад и никогда не допустить того, что произошло… Нас не учат просить прощения. Это ниже достоинства королей. Мы просто берём, что хотим. Но я стараюсь изменить себя ради тебя, чтобы не потерять тебя и твою любовь. Я никогда ни у кого не просил прощения, только у тебя. Прости меня, моя королева!
– Ваше величество, я родилась девочкой. Меня воспитывали немного по-другому. И мне повезло – я росла в любви. Я просто купалась в безмерной любви братьев и родителей. Это было самое лучшее, что было в моей жизни. Меня абсолютно искренне любили! Понимаете? Просто за то, что я есть. Только эти воспоминания и понимание того, что где-то там меня по-прежнему любят, дают мне силы жить и терпеть весь этот ужас, что Вы устраиваете мне здесь, – последние слова Флер почти прошептала, склонившись ещё больше, словно от физической боли, вновь накатившей на неё.
 
Вдруг король порывисто встал и быстро пошёл к её величеству. Флер отвернулась от камина, пытаясь проследить глазами за движением Фернана в полутёмной комнате. В одно мгновение супруг оказался рядом, опустился на колени и, обхватив руками токую талию девушки, уткнулся лицом в её живот.
– Прости меня, Флер! Дай мне шанс! Не отталкивай! Я сам себя ненавижу за то, что сделал! Всему виною моя чёртова ревность! Флер, я же ужасно тебя ревную! – плечи короля поднимались от тяжёлого дыхания, в голосе явно слышалось отчаяние, – Позволь попытаться вернуть тебя! Флер! Прошу… прости...
Король на коленях… Флер не ожидала такого порыва и замерла, растерявшись. Супруг молил о прощении у её ног. Несколько мгновений она шокировано смотрела на светлую голову внизу живота, а потом медленно опустила на его голову руки, запуская пальцы в шёлк волнистых волос. Флер устало закрыла глаза, порывисто выдохнув.
Она так много думала все эти дни. И ни одна мысль не была светлой. Столько черноты и боли… И никакого выхода. И вот сейчас её тело и душа предательски отозвались на мольбы супруга… Как всегда. Что за мерзкая зависимость от этого порочного мужчины?...
– Фернан, ты сделал мне очень больно… Так больно, что я предпочла бы умереть, чем вернуться к тебе… – наконец, шёпотом она назвала его по имени.
Король тут же поднялся и притянул Флер к груди. Его руки сильно, но не грубо обхватили хрупкие плечи и талию королевы, заключая в горячие объятия. Его величество ужаснулся, почувствовав, как сильно она похудела.
– Флер, не говори так! Любимая, прости, – зашептал Фернан, зарываясь лицом в её волосы, наконец, вдыхая до боли любимый аромат, – Больше никогда не обижу тебя, не дам повода меня ненавидеть… Не оставляй меня больше никогда… Прошу, Флер. Прости!
Руки королевы, протестуя, упёрлись в грудь короля.
– Фернан, ты раз за разом обижаешь меня, унижаешь. Каждый раз ты потом приходишь ко мне и просишь прощения, просишь не гнать тебя… Это слишком больно. Каждый раз ты словно выжигаешь меня изнутри, убиваешь без сожаления. Моя душа корчится в муках, а ты просто приходишь и говоришь: «Прости». Я не могу больше… Понимаешь? Не могу! У всех есть свой предел. Мне кажется, я его уже перешагнула… В следующий раз у меня останется лишь один выход… и я не вернусь… – в её голосе было так много боли и страдания, что лицо короля потемнело.
– Флер, я сам каждый раз умираю вместе с тобой. Ты единственное, что я боюсь потерять, что я ценю больше собственной жизни. Никакого следующего раза не будет. Чем хочешь, клянусь! Давай попробуем ещё раз. Прошу лишь о шансе. Поверь мне. Чёрт, да я же безумно люблю тебя! Я и не знал, что могу так!
Из груди королевы вырвался горестный всхлип. Она не могла сопротивляться этому голосу, этому мужчине, его напору. Уронила тяжело:
– Твоя любовь убивает…
Ладонь короля переместилась на затылок Флер. Слегка сжав волосы, он осторожно оттянул голову супруги назад, заглянул в огромные раскосые глаза, вновь прошептал:
– Прости дурака, – и быстрыми поцелуями постарался собрать с измученного лица все солёные слёзы. Коснувшись мягких губ, впился в них голодным поцелуем.
Даже после всего, что случилось, объятия его сильных рук, прикосновения жадных губ пробуждали в королеве желание. Это как наваждение… Как болезненная зависимость… Флер почти ненавидела себя за это. Она хотела супруга! Хотела близости с ним! Жаркий поцелуй разбудил желание, погнал кровь быстрее по венам, заставил предательское податливое тело дрожать, прижимаясь к мужу сильнее. Остатки сознания ещё кричали, что совсем недавно он был неоправданно жесток с нею. Боль от нанесенной обиды всё ещё стучала в висках. Поэтому, когда король оторвался от её сладких губ, чтобы глотнуть воздуха, она решительно упёрлась кулачками в его сильную грудь: