Вместе с тобой (СИ)

Тяжело вздохнув, герцог взял тонкую ручку Флер в свои тёплые ладони, поднёс к губам и легко поцеловал внутреннюю сторону запястья, ощущая шелковистость нежной тонкой кожи, – какая вольность.
– Ох, Флер… как же тяжело видеть тебя такой… Возвращайся, девочка!
И время снова потянулось ужасно медленно. На следующий день герцог Милонский, несмотря на сон в этом неудобном кресле, чувствовал себя очень даже сносно. Флер всё так же спала. Нэвилу надоело читать всю эту философскую муть, которую так любила её величество, и он сходил за сборником сказок. Старых добрых весёлых сказок. Прямо в покоях Флер он выпил утреннюю чашку крепкого кофе и принялся читать сказки вслух. Фрейлины посмеивались в гостиной, слушая, как, обычно грозный герцог, которого до мокрых подштаников боялись сильные мужи королевства Эборн, меняет голоса, читая диалоги сказочных героев.
После обеда Нэвил пересел на кровать Флер и опять взял в свои руки её пальчики. Он вновь шёпотом просил королеву простить дураков, не оставлять их, дать им шанс на прощение… Как вдруг ресницы принцессы затрепетали, и она, распахнув огромные тёмные глаза на исхудавшем лице, резко села в кровати, громко выдохнув имя, способное опять вывести из себя короля.
Нэвил от неожиданности аж подпрыгнул.
– О, Боги! Ты проснулась! Флер, цветочек! – забыв про приличия, герцог Милонский схватил королеву и крепко прижал к своей груди. Затем отодвинул чуть от себя, схватил ладонями её лицо и начал обсыпать быстрыми поцелуями.
Не ожидавшая такого напора Флер, слегка обалдела, плохо понимая, почему её обнимает и целует герцог Милонский, сидя в её кровати. И почему ей так хорошо и спокойно? Она легко попыталась высвободиться из его цепких рук, но Нэвил так просто не сдавался. Тогда смеясь, она произнесла:
– Ваша светлость, поправьте меня, теперь вы – мой супруг?
Этим вопросом она окончательно привела в чувство Нэвила. Он всё-таки отпустил её и потёр щёки руками.
– Ох, ваше величество, как же ты нас всех напугала!
Королева вопрошающе выгнула бровь.
– Флер, ты спала три дня, сегодня четвёртый…
– Сколько? – неверя, переспросила девушка.
– Да-да, три дня. Мы с Фернаном чуть с ума не сошли… Сидели тут с тобой, как со спящей красавицей. Уж, извини, Альберта не стали беспокоить, – не упустил возможность вставить шпильку герцог.
Флер смешно наморщила носик:
– Как-нибудь я расскажу тебе, советник, как Альберт меня с того света возвращал, когда мне было четырнадцать. Если б не он…
– Ой, да Бог с ним, с Альбертом твоим! Цветочек, скажи, ты чего-нибудь хочешь? – резко меняя тему, спросил Нэвил, – Пить? Есть? Гулять? Танцевать? Цветов? Бабочек? Звезду с неба?
– Почему бабочек? – спросила совершенно сбитая с толку девушка.
Герцог, глупо улыбаясь, лишь развёл руки в стороны. Мол, да чёрт его знает, почему…
Флер покачала хорошенькой головкой и заговорщицки прищурилась:
– Нет, не хочу ничего… Я слышала твой голос. Ты читал что-то весёлое. Почитаешь ещё?
– О, Боги, цветочек, конечно! Только дай мне пару минут. Мне надо позвать этого занудного шарлатана Мэрдока и сообщить королю, что с тобой всё в порядке.
По лицу Флер пробежало хмурое облачко:
– Нэвил, я не хотела бы видеть его величество. Пожалуйста…
Герцог тут же накрыл её руку своей:
– Не беспокойся, Флер. Но сообщить о том, что ты пришла в себя, ему надо. Он, правда, был сам не свой. Король ещё будет молить тебя о прощении. Позже, когда ты будешь готова, – быстро сказал Нэвил и покинул королеву.
Его величество был на большом Совете. Судя по громким голосам, там опять шли ожесточённые дебаты, но Нэвилу было всё равно. В его власти прервать даже такое важное собрание, как Совет. Он уверенно прошёл мимо выставленной стражи, толкнул рукой тяжёлую дверь и сразу же увидел скучающего Фернана во главе огромного стола.
Король поднял глаза и напрягся. Герцог Милонской улыбнулся кончиками губ и кивнул. Король поднял одну бровь, и Нэвил посерьёзнел и покачал головой. Король помрачнел. Что ж, они давно научились общаться без слов. Теперь его величество знал, Флер проснулась, но видеть его не желает…
 
*****
Королева действительно чувствовала себя хорошо. В теле ещё ощущалась слабость, но настроение у неё было отличное. Ей нравилось, как герцог Милонский читал сказки. И теперь, по её высочайшей прихоти, и к великому удовольствию Нэвила, он каждый день читал их королеве под противные смешки и озорные взгляды фрейлин.
Консилиум лучших лекарей Эборна запретил девушке вставать с постели ещё минимум пять дней, пока организм не окрепнет. Так, на всякий случай.
Король к Флер не заходил, и она позволила себе расслабиться, отпустив, скручивавшие её в узел, напряжение и обиду. Но дверь, ведущую в общую с королём гостиную, она предпочитала держать на замке.
Джордж таки прорвался к Флер, пригрозив организовать ноту, и не одну. Увидев похудевшую бледную королеву, он пришёл в ярость. Как когда-то Альберт, он был готов забрать Флер немедленно в посольство и организовать её отправку домой. И плевать ему было на то, что она королева. Флер понадобилось всё её умение убеждать, чтобы уговорить посла не отсылать отцу срочную депешу о её бедственном состоянии.
Когда королеве разрешили подняться, она тут же потребовала прогулку по королевскому саду в сопровождении верного советника. Надо ли говорить, что Нэвил был этому несказанно рад. Ради этой необычной девушки, ставшей королевой его души, он без колебаний бросал государственные дела и уделял ей столько времени, сколько ей было нужно.
Король из своих покоев наблюдал, как Флер и герцог медленно ходят по дорожкам. Временами ревность опять подкатывала к его горлу, заставляя сжиматься кулаки. Её ручка спокойно лежала на сильной руке Нэвила, голова, то и дело, прислонялась к сильному плечу, а герцог, не стесняясь, касался губами её виска. Иногда Флер останавливалась и хохотала, хоть королева и не должна себе такое позволять. Но с Нэвилом Флер позволяла себе забывать, что она дама с очень высоким статусом.
Иногда она вспоминала те нечаянные объятия и поцелуи герцога, когда неожиданно проснулась. Пыталась вспомнить и понять, что она чувствовала. У неё не было к ним отвращения, но и желания они не пробудили. Никакой химии. Ей была приятна искренняя радость советника. Ей нравился этот властный, грозный и сильный мужчина, в компании которого она чувствовала себя, как за каменной стеной. Она была счастлива иметь такого друга... Но отныне Флер не исключала возможности, что однажды, если супруг в очередной раз перегнёт палку, она попросит его светлость герцога Нэвила Милонского её увезти… И она точно знала, что не пожалеет.
 35. Просто любовь 
 
Что есть любовь? Безумье от угара, 
Игра огнем, ведущая к пожару. 
Воспламенившееся море слез, 
Раздумье – необдуманности ради, 
Смешенье яда и противоядья.
У. Шекспир
Прошло уже больше двух недель после пробуждения от долгого сна. Этим вечером Флер сидела в большом кресле в своей гостиной в компании фрейлин. В какой-то степени она смирилась с ними. Особенно после того, как они совершенно искренне радовались, когда она пришла в себя. Сегодня они играли в карты, посмеиваясь друг над другом, и пили совершенно особый чай, приготовленный королевским поваром Маркусом специально для любимой королевы.
Её величество с удовольствием слушала дворцовые сплетни от своих юных компаньонок. Кто с кем, когда, зачем, сколько… Бурление дворцовой жизни обходило Флер стороной, и ей было интересно, как живут те, кто не ограничен каменными стенами этикета и королевского дворца. Она немного тосковала по той свободе, которой давно была лишена.
Королева уже сбросила все карты и с наслаждением откинулась на мягкую спинку кресла. Она чуть прикрыла раскосые глаза, пытаясь представить в мечтах, какой могла бы быть её жизнь, если бы… Вдруг дверь распахнулась, и вошедший мужчина привычно властным голосом, не терпящим возражений, тихо сказал: «Все вон!». В покоях моментально остались только Флер и Фернан.