Алхимия Парижа: пышка и чародей (СИ)

— Не, не, не, Ренар, — Ксюша тихо позвала лиса, вглядываясь в беспросветную тьму, — Ренар, я не пролезу. Ренар!
Лис исчез. Даже шум лапок потонул в гомоне, доносившемся из ниши. Ксюша опустилась на колени, раздумывая, сможет ли вернуться сама, без помощи рыжего предателя.
Из темной ниши повиляло до странности знакомым запахом — что-то жарили на сливочном масле. Рыбу! Рыбу с травами. Ксюша, закрыв глаза, принюхалась. Тимьян, базилик. Пахло лимонами и вином.
“Откуда во Франции лимоны?” — должна была задуматься Ксюша и ответить сама себе, — “Это же королевская кухня, лимоны наверняка доставили какое-нибудь восточные купцы”. Ксюша ни о чем таком не думала, она уже уверенно втискивалась в низкий коридорчик, ползком следуя за чарующими запахами.
Оказалось, что это и не коридорчик вовсе. Ксюша ползла по широкой старой балке, которая проходила под самым потолком кухни — не то чтобы высоким, но Ксюшу никто не замечал. Отсюда открывался великолепный вид на суетящегося кюэ — шеф повара, его пажей — помощников.
— Следи за печью, накрой второй сковородой, засыпать золой, держи, режь, добавь масла! Сахар я добавлю сам! Где марципан?! Почему перья павлина все еще не в павлине?
Кюе светящейся молнией двигался среди своих подчиненных, возникая то тут, то там, выпрыгивая прямо из-за спины. Помешивая, пробуя, подливая вина в блюда, а иногда и себе в чашу, — он командовал кухней словно дирижер виртуоз слаженным оркестром.
Это был высокий, худой, темноволосый мужчина. Его вытянутое лицо с острым носом украшала аккуратная бородка, строгие бледно-голубые глаза подмечали каждую деталь, а сухой, немного чопорный голос разносился по помещению, не нарушая общей атмосферы. Длинными, артистичными пальцами он держал большую ложку, которой иногда бил по рукам своих пажей.
Общий гомон, дурманящие запахи французской кухни, заманчивые кусочки на вычурных тарелочках — все это скрыло от Ксюши устрашающий скрип балки. Выдержав вес лиса Ренара, пробежавшего по дереву лишь слегка касаясь, балка угрожающе заскрипела под распластавшейся на ней Ксюше. Несколько неловких движений — Ксюша пыталась свеситься вниз, чтобы получше разглядеть, что делает кюэ. Впрочем, зачем врать? Ксюша пыталась ухватить кусочек только приготовленной, пышущей жаром, запеченной на углях рыбы со сливочным маслом. Паж посыпал ее свежей зеленью, поставил на верхнюю полку высокого стеллажа с другими тарелочками, и — вот глупец — отвернулся.
Высунув от напряжения язык, девушка потянулась за порцией мягкого, нежного французского блюда.
Балка захрустела, вниз осыпалось немного древесной трухи.
Дальнейшее произошло значительно быстрее, чем это можно было бы описать. Балка треснула, и Ксюша замерла в удивлении, едва не схватив вожделенный кусок. Вдруг оказалось, что она висит под потолком, Ренар шипит что-то из безопасной ниши, которую уже и не видно почти, а все пажи кухни во главе с кюе, с открытыми ртами смотрят на свою гостью.
— Добрый вечер, — Ксюша вежливо улыбнулась и немедленно рухнула вниз.
Приземлилась она на высокий стол, которой аккуратно разломился пополам, скрыв Ксюшу под всяческой разнообразной снедью. Стоит оговориться, что приземление было до невероятности мягким и аккуратным, настолько, что Ксюша даже и не ударилась почти. Кюэ, выждав для приличия несколько секунд, и поняв, что Ксюша не намерена выбираться из-под горки белоснежных тряпок сама, — потребовал выкопать злостную нарушительницу границ его кухни. Когда несколько пажей опасливо стащили покрывала с гостьи, то увидели картину, которая еще долго поражала видавшего виды кюэ.
Ксюша, скрестив ноги под собой, словно хомячок, добравшийся до крупы, умильно хрумкала и доедала вожделенный кусочек, запеченной со сливочным маслицем рыбки.
Увидев ошарашенного кюэ, она улыбнулась и произнесла то, что навсегда растопило сердце королевского шеф повара:
— Ничего вкуснее в жизни не ела.
Оглядев полненькую девушку, быстро произведя расчеты и догадавшись, что гостье есть с чем сравнивать, кюэ гордо улыбнулся и величественно поклонился.
 
Когда к вечеру Ксюша командовала кухней Венсана, на вопросы Жоффруа о том, как ей удалось выкрасть рецепты, только загадочно улыбалась и говорила:
— Кажется, мы просто понимаем друг друга.
Бал в замке Алхемист
Следующие дни прошли в подготовке к балу. Венсан куда-то исчез, и Ксюша была только рада не видеть его самодовольное лицо везде и всюду. И все же, она скучала. Правда времени ей на это совсем не давали. Жоффруа прислал портниху Франсуазу, и та, с довольным видом сообщила, что бальное платье Ксюши будет:
— Идеальным, принцесса Ксения. Белое с золотом, подчеркнем вашу целомудренность и роскошь. Королева позавидует!
— Может не надо, чтобы королева завидовала? — пискнула Ксюша, но Франсуаза уже унеслась, вдохновленная возможностью создать шедевр, который прославит ее в веках и за который Ксюша, вероятно, расплатится головой из-за ревнивой королевы.
За день до бала настало время настоящей подготовки. Целый день над Ксюшей колдовали две служанки — готовили ароматные ванны, полные разноцветных настоев цветов, в кожу втирали мягкие масла с тонкими запахами, которые продавали в лучших домах алхимиков. Волосы промыли настоем роз, а затем сбрызнули “Звездным светом” из маленького бутылька, искрившегося, словно он сделан из алмаза. Служанки принесли его, бережно уложив на бархатную подушечку, и прикасались столь благоговейно, что Ксюша начала задумываться, не ценится ли эта бутылочка дороже золота. Волосы ее и вправду заискрились словно россыпь звезд.
На следующее утро, ее несколько часов одевали, расчесывали, укладывая золотистые кудри в сложную прическу из кос и драгоценных камней, наносили макияж.
— Натуральная косметика — тоже косметика, даже лучше, — уверяла Ксюша свое отражение в зеркале, с тоской вспоминая свою косметичку, полную нюдовых помад и аккуратной туши. Сейчас ее губы алели так, будто девушка с самого утра перецеловалась с половиной королевского двора, начиная от высшего света и заканчивая всеми встреченными по пути конюхами. Девушки вздыхали, расхваливая красоту, а Ксюша раздумывала — как отнесется ко всему Венсан. Ни его, ни Адель, Ксюша не видела с той ночи. Знает ли он, что в замке затевается бал? Когда гости начали собираться, Ксюша задумалась над новым вопросов — а появится ли Венсан на балу? Вскоре она уже размышляла — не сбежал ли Венсан вместе с Адель?
Ее ревнивые сомнения развеяла сама соперница.
Адель объявилась разодетая в роскошное, черное платье — полная противоположность Ксюши. Надменно покачивая хрупкой с виду ладошкой, томно прикрывая глаза, и сверкая из-под ресниц презрительным взглядом, она двигалась от одной группки гостей к другой. Ксюша, заприметив, что Адель явно намеревается завершить свой путь рядом с ней, и, наверняка, наговорить какой-нибудь несусветной чуши, быстро смылась.
Венсан так и не появлялся.
Ксюша, несколько потерянная, бродила по залу, оглядывая роскошную, темно-красную драпировку высоких колонн. Украшения зала — равнодушные скульптуры, бесконечные цветы и россыпь свечей — создавали романтичную, но излишне томную обстановку, где легко и свободной чувствуют себя люди искушенные, а Ксюша ощущала лишь желание сбежать. Она видела, как среди разряженных гостей мелькает хвост Ренара, появляется и исчезает зеленое лицо невысокого фарфадета. Поклоны, расшаркивания и тихие разговоры — клиенты заказывали тайные алхимические снадобья, до которых великий магистр Венсан не снисходил.
В центре зала грациозно танцевали пары. Каждое движение выглядело настолько точным, выверенным, что Ксюша даже замирала иногда, наблюдая за чужими па. Готовясь к балу, Жоффруа нашел для восточной принцессы лучшего учителя, и, хотя Ксюша любила танцевать, до такой точности ей было далеко. Впрочем, вся эта отрепетированность, касалась, похоже, даже улыбок, взглядов и взмахов ресниц. Чуть более прикрытые глаза — уже неприкрытое приглашение провести ночь, изящный взмах рукой вправо — намек на презрение, влево — признание в любви. Голова шла кругом от всех этих правил.