Безрассудная династия (ЛП)

Наконец, я поднимаю голову, хотя я совершенно не готов еще раз взглянуть ей в глаза. Но прежде чем я вынужден это сделать, у меня звонит телефон.
Я спешу вытащить его из кармана, когда мое сердце подскакивает к горлу.
Пожалуйста, пожалуйста, я молча умоляю.
Просто дай нам подсказку, детка.
Когда я вытягиваю его перед собой, мои глаза, черт возьми, чуть не вылезают из орбит.
— Черт, — выдыхаю я, моя рука сильно дрожит. — Это она.
Бри налетает на кофейный столик из-за своей потребности видеть и приземляется рядом со мной, когда я открываю сообщение.
Джоди:
— Там ничего нет, — кричит Бри, видя то же разочарование, что и я. — Но у нее есть сигнал. Проверь ее трекер.
— Дерьмо.
Ожидание загрузки приложения — самые мучительные несколько секунд за всю мою жизнь. Но к чему я не могу подготовиться, так это к тому, как быстро мой желудок падает, когда он, наконец, загружается, и я вижу, где она.
— Ублюдок, — рявкаю я, вскакивая на ноги.
Мы обыскали мой старый дом почти так же тщательно, как и дом Джоди, но не было никаких признаков того, что там кто-то был с того дня, как Нико нашел меня на крыше.
Я оказываюсь у входной двери в ботинках еще до того, как мой мозг регистрирует движение.
— Подожди, — зовет Бри откуда-то из-за моей спины. — Ты не пойдешь один.
— Я не поведу тебя туда, — рычу я.
— Где это «там»?
Мой телефон снова звонит, и мой желудок сжимается.
Джоди: Он хочет, чтобы ты пришел один.
Мои зубы скрипят, когда я представляю, где именно она будет.
Но мне насрать. Если он хочет меня, то пусть, черт возьми, получает меня — при условии, что он отпустит ее на свободу.
— Черт, — заявляю я, открывая дверь, готовый следовать приказам этого ублюдка. То, что я пообещал себе, что никогда больше не сделаю. Но я никогда не ожидал этого. Я никогда не думал, что мне придется спасать ее от ее собственного гребаного отца.
— Просто оставайся здесь, — предупреждаю я ее. — И, если мы не вернемся, тогда ты знаешь, где мы.
— Нет, Тоби. Я не позволю тебе сделать это. Зови остальных. Возьми кого-нибудь.
Я ухожу, оставляя ее кричащей позади меня.
Не оглядываясь, я спускаюсь по лестнице так быстро, как только могу, зная, что она последует за мной, если я не буду достаточно быстр.
Я не помню, как ехал через весь город. Этим маршрутом я пользуюсь снова и снова, но не из-за привычности виды за окнами проходят мимо меня. Меня ослепляет чистый страх перед тем, что я собираюсь обнаружить.
Ее не было рядом все это время. Мы обыскали весь дом сверху донизу, так что я знаю, что он не водил ее туда.
Но они вернулись. Почему?
Почему он рискует перевозить ее повсюду? Давать ей возможность протянуть руку помощи?
Мой желудок сжимается от страха, что это сообщение было не от нее.
С таким же успехом это мог быть он, втягивающий меня во что-то.
Мои ладони потеют на руле, от моей хватки руки сводит судорогой, когда в поле зрения появляется дом.
Страх тяжелым грузом ложится у меня в животе, но возможность того, что она завладела своим телефоном, что это она на другом конце провода, поддерживает меня.
Как раз перед тем, как я с визгом останавливаю машину перед входной дверью, начинает звонить мой телефон, и на экране высвечивается имя Нико.
Игнорируя его, я хватаю ключи и ухожу, оставляя свою машину включенной, а звонок Нико раздается через Bluetooth.
Я пропускаю входную дверь, предпочитая обойти здание с тыльной стороны.
У входа припаркованы машины, но в последние несколько раз, когда я был здесь, было то же самое. Оставленные и заброшенные, пока их владелец гнил в аду — или, по крайней мере, я так думал.
Мое сердце колотится о ребра, когда я останавливаюсь у задней двери и нажимаю на ручку вниз.
Она заперта. Но я не уверен, хорошо это или нет.
Я вставляю ключ в замок, ругаясь, когда он прорезает тишину вокруг меня, прежде чем открыть дверь.
Все тихо, спокойно, когда я прохожу через подсобное помещение на кухню. Все на своих местах, и я быстро понимаю, что это ловушка, как я и опасался по дороге сюда, но был достаточно глуп, чтобы проигнорировать на случай, если я ошибался.
 
Я делаю еще два неуверенных шага в сторону коридора, просто чтобы убедить себя, что здесь ничего или никого нет, прежде чем я смогу убежать и выяснить, что происходит, от чего я отвлекаюсь, но в ту секунду, когда до моих ушей доходит голос, все меняется.
— Тоби, — зовет она.
Слышать ее после того ада, через который я прошел на этой неделе, — все равно что получить битой в грудь, и весь воздух вырывается из моих легких, когда я мчусь вперед, забывая о любых последствиях.
— Джоди? — зову я. — Где ты, детка?
— Тоби, — она снова плачет, но на этот раз тише, и я оборачиваюсь, мое сердце уходит в пятки, когда мой взгляд останавливается на двери в подвал.
— Нет, — выдыхаю я.
Я не спускался туда, когда мы обыскивали это место — Нико сделал это за меня, чтобы избавить меня от боли. Но на этот раз от этого никуда не деться.
Проглатывая свой страх, я открываю дверь и оказываюсь лицом к лицу с темнотой.
Моя рука тянется туда, где, как я знаю, находится выключатель, но, несмотря на то, что я включаю его, ничего не происходит.
— Тоби. — На этот раз ее голос звучит громче, в нем больше боли, и я совсем забываю о возможности видеть, когда лечу вниз по лестнице, мышечная память от того, сколько раз я спускался по ним, берет верх, пока я вожусь с телефоном, чтобы включить фонарик.
Я почти на дне, прежде чем маленький огонек, наконец, осветляет пространство.
Я задыхаюсь, когда экраны внезапно освещаются вокруг меня, и я кричу, как чертова девчонка, когда дверь наверху лестницы захлопывается с леденящим душу грохотом.
— НЕТ, — кричу я, паника поднимается во мне, когда учащается сердцебиение.
Я оглядываюсь вокруг, мои глаза с трудом фокусируются, когда я смотрю на видеозапись Джоди, сидящей за столом в столовой в ее доме с Джоанной и Джонасом.
— Нет, детка. — Я бросаюсь вперед, сосредотачиваясь на ней, а не на своей ситуации, рассматривая порезы и синяки на ее лице.
Он причинил ей боль. Он, блядь, поднял на нее руку.
Рыдание вырывается из моего горла, когда я вынужден продолжать смотреть, как они там играют в счастливую семью, хотя взгляд Джоди какой угодно, только не счастливый.
Я вздрагиваю, когда ее голос доносится откуда-то позади меня. — Тоби найдет меня, и они убьют тебя.
— Этому жалкому куску дерьма наплевать на тебя, милая. Он только хочет причинить мне боль. Я единственный, кто любит тебя.
Мой желудок переворачивается, и я не в силах ничего сделать, кроме как выблевать содержимое, которое немногим больше, чем виски со вчерашнего вечера.
— Нет, — возражает она. — Это неправда.
— Он использует тебя, Джоди. Как только он получит то, что хочет, он бросит тебя так же быстро, как нашел.
— Нет, — кричу я. — Нет.
Оживает другой экран, и я нахожу изображение Джоди и Джоанны, свернувшихся калачиком в том, что, как я могу только предположить, является темным подвалом.
— Джоди, — плачу я. — Черт. ЧЕРТ.
Я прислоняюсь спиной к стене, совершенно бесполезный.
Моя грудь вздымается, когда я смотрю на экраны, на которых повторяются одни и те же видеоклипы, когда из динамика доносится ее умоляющий голос, за которым быстро следует он, пытающийся убедить Джоди, что мне на нее наплевать. Что она для меня всего лишь игра. Способ причинить ему боль.
Сползая по стене, моя задница ударяется об пол, и я опускаю голову на руки, когда раскаленные слезы обжигают мои глаза.
Я подвел ее. Я знаю, что из этого подвала не выбраться. Я пытался достаточно гребаных раз. Я также знаю, что он установил здесь блокиратор сигналов, так что я могу молиться о чуде сколько угодно, но это чертовски бессмысленно.
Никто никогда не спасал меня здесь, внизу. Никто не спасет меня сейчас.